Скотт Вестерфельд - Экстра

— Ага, когда была пустоголовой дурой.

Айя попыталась представить себе Тэлли неизменно веселой и легкомысленной. Даже в вечернем платье Тэлли оставалась «резчицей» до мозга костей. Ее оголенные руки были покрыты анимированными татуировками и шрамами.

— Знаешь, — тихо проговорила Айя, — у нас еще есть время. Эти шрамы можно убрать, если хочешь.

— Ни за что. — Тэлли провела кончиком пальца по руке. — Они напоминают мне о том, чего я забывать не хочу.

— Ты выглядишь великолепно, — сказал Дэвид.

Хиро одолжил ему один из своих старых шелковых пиджаков. Дэвид заявил, что не наденет ничего такого, что изготавливает ниша в стене, — дескать, ему от этого не по себе. Он вообще сильно нервничал с того момента, как они с Тэлли прилетели сюда из Сингапура. В городе он чувствовал себя не на своем месте. Ему здесь было тесно.

Да и в квартире Айи сегодня было многолюдно. Все девять собрались здесь — Айя, Фриц, Хиро, Рен, Эндрю, Дэвид и трое «резчиков». Все, кто принимал участие в сюжете под названием «Прощай, родной дом». Сюжет был запущен в сеть два дня назад, и все они оказались в первой тысяче рейтинга. Только в высотке-трансформере можно было уберечься от назойливых папарацци.

Но все-таки места всем хватало. Вернувшись домой, Айя обнаружила, что площадь квартиры увеличилась вдвое — пропорционально ее славе. Может быть, рейтинг лица и не был главным в жизни, но все же в том, чтобы быть третьей по степени знаменитости персоной в городе, имелись свои преимущества.

— Все равно не понимаю, с какой стати мы должны тащиться на эту дурацкую вечеринку, — буркнула Тэлли. — Разве я не могла просто выступить в сети с каким-нибудь обращением?

Айя нахмурилась:

— В этом не было бы ничего веселого. Да и «экстрам» пользы меньше.

— Кроме того, — добавил Дэвид, — мы перед ними в некотором долгу за то, что уничтожили пару десятков кораблей.

— Ну да, верно — Тэлли в последний раз мрачно обозрела себя в зеркале.

— Им повезло, что мы не пустили в ход нановирус! — хихикнула Шэй.

Когда они вышли из дома, их сразу окружила стая аэрокамер.

— Так… — процедила сквозь зубы Тэлли. — Официально заявляю: я ненавижу этот город.

Айя вдохнула поглубже, но спорить не стала. Собственно говоря, ее это тоже начало раздражать — то, что за ней всюду следят, непрерывно засыпают звонками и сообщениями, что девчонки делают стрижки, как у нее, что над ее носом все еще насмехаются на мелких, непопулярных каналах.

«Будет у меня когда-нибудь свобода личной жизни?» — с тоской гадала Айя. Теперь даже собственная аэрокамера заставляла ее нервничать. Рен разобрал Моггла и извлек чип, вставленный «экстрами», но Айе все еще порой снились страшные сны, где носились стаи говорящих Могглов.

И все же… не было смысла притворяться и делать вид, будто она не в восторге от того, что рейтинг ее лица составляет однозначную цифру. В конце концов, она со своими знаменитыми друзьями направлялась на «Бал тысячи лиц» Наны Лав. На губах Айи играла улыбка. Моггл сопровождал ее и вел непрерывную съемку.

— И как же мы пробьемся через этот кордон? — спросила Тэлли.

— Зажигательные бомбы? — предложил Фаусто.

— Нановирус! — воскликнула Шэй.

— Ничего такою! — выкрикнула Айя. — Необязательно вечно все взрывать, Тэлли-ва. В этом городе существует такое понятие, как кокон популярности.

— Что-что?

— Просто идите вперед, и они расступятся.

Тэлли сделала несколько шагов — и волна аэрокамер отшатнулась от высотки-траясформера. Дэвид взял Тэлли под руку и повел вперед. Вскоре аэрокамеры, держась на почтительном расстоянии, окружили их идеальным шаром.

— Это так странно, — сказал Эндрю Симпсон Смит. — Все города такие?

— Нет, — покачала головой Тэлли. — После начала реформы свободомыслия именно этот город свихнулся сильнее других.

— Рецутационная экономика не безумие! — возразил Хиро. В последние несколько дней он занимался английским языком с Эндрю и теперь с удовольствием выдавал длинные фразы. — Желание славы мотивирует людей, и мир становится интереснее!

Тэлли презрительно фыркнула:

— Я видела эту мотивацию в деле, Хиро. Она запросто приводит к искажению истины.

Айя вздохнула, гадая, когда Тэлли объявит об этом во всеуслышание. Большинство каналов уже перестали галдеть насчет ракет и ее старого сюжета об уничтожении городов. Айя подарила всем свежую тему для разговоров. Новое будущее, совершенно новые «экстры».

В отличие от некоторых на этот раз она ничего не присочинила.

В особняке Наны Лав было на кого посмотреть.

«Новоеды» прибыли в большом количестве и демонстрировали новый аэрогель — «умный» и съедобный. Пузырь этого геля парил над головами гостей, меняя форму и цвет, и страшно мешал аэрокамерам работать.

Пласт-шуты — все до единого — разыгрывали «экстров». Громадные глаза, бледная кожа. Но вот от хватательных пальцев на ногах большинство пласт-шутов отказались. В моду вошло скайбольное снаряжение, работающее в режиме невесомости. Хиро, правда, ворчал: дескать, не помешало бы для начала хоть немного потренироваться. Повсюду летали миниатюрные камеры-блестки, изготовленные специально для этой вечеринки. Они сновали между гостями на небольшой высоте. И каждая из них записывала всего несколько пикселей, а городской интерфейс собирал из этих кадров непрерывное изображение. Любой житель города мог странствовать по вечеринке так, словно отправил туда собственную невидимую камеру.

Ясное дело, в самом скором времени Тэлли возненавидела эти камеры-блестки. Поймав целую пригоршню, она швырнула их на пол, и остальные тут же почтительно расступились, создав сверкающий «кокон популярности». Тэлли поторопилась скрыться в дальних комнатах особняка. «Резчики» последовали за ней.

— Добрый вечер, Айя, — произнес знакомый голос по-английски.

Она подняла голову и увидела, что рядом с Могглом в воздухе парит Удзир, одетый в нарядное сари. В гибких пальцах одной ноги он зажал бокал с шампанским.

Айя низко поклонилась, стараясь не глядеть на Удзира. «Экстры» до сих пор ее смущали — даже после того, как Удзир подробно рассказал о том, для чего им такой странный внешний вид. Бледная кожа нужна была «экстрам», чтобы вырабатывать витамин D из каждого лучика солнечного света. Даже широко посаженные глаза имели смысл: в первых орбитальных станциях должно было оказаться так многолюдно, что обычное зрительное восприятие было не нужно.

И все-таки смотреть на «экстров» было не слишком приятно.

— Надеюсь, вам тут нравится, — пробормотала Айя.

— Очень. С твоей стороны было очень любезно устроить так, чтобы меня пригласили.

— Я тут ни при чем, — сказала Айя.