Барри Лонгиер - Операция «Страх»

— Тогда Д’Маан был бы мертвой планетой, а мы прекрасно знаем, что это не так.

Джерзи хлопнул ладонью по колену.

— То-то и оно! Хоть бы выявить сигналы, характерные для растений, которые видны с орбиты невооруженным глазом, но даже их нет!

Мустафа поднялся из-за своего терминала, подошел к нам с Джерзи, постоял рядом, всматриваясь в цифирь, и наконец спросил:

— Джерзи, какие именно районы ты обследовал?

Нивин вызвал на экран карту, на которой квадратиками были отмечены районы наблюдений, проведенных предыдущими экспедициями, и показал на три ряда отметок.

— Вот. Три серии. Либо там нет ничего живого, либо то, что там происходит, на два парсека дальше всего, с чем мы когда-либо соприкасались…

Мустафа приподнял густые черные брови.

— А что, разве такое невозможно?

— Столкнись мы с принципиально новым типом жизни, — ответил Джерзи, пожав плечами, — излучение воспринималось бы как полная абракадабра, а здесь обычный беспорядочный шум.

Мустафа не сводил глаз с экрана.

— Почти все записи сделаны в пределах полей возмущений. А ты не пробовал ни одного квадратика вне полей?

— С какой стати? Мы же все пришли к выводу, что проблема связана с этими полями или с чем-то внутри полей, разве не так?

— До чего же ты ученый! — осклабился Мустафа. — Наш-то модуль сядет за пределами поля. Ты не думаешь, что Рэду хочется узнать, что нас там ждет?

Джерзи беспрекословно переключился на квадрат в центре пространства, не затронутого полями. По экрану побежали колонки цифр, свидетельствующие о наличии разнообразных жизненных форм. Я ткнул напарника в предплечье.

— Слушай, Джерзи, покажи-ка еще количественные замеры по видам…

Он поднял руки.

— Показатели, типичные для планет этого класса. В общем, мы установили, что поля влияют на точность измерений, и больше ни черта.

Мустафа опять потер подбородок и показал на экран:

— Ну-ка верни карту. — Нивин нажал на соответствующие клавиши. Мустафа, наклонившись, стукнул по квадратику, близкому к границе поля, но все же вне его пределов. — Возьми измерения вот отсюда…

Джерзи подчинился, затем взглянул на экран, нахмурился и запросил сопоставительные данные.

— Вот-те раз! В квадрате ближе к полю замеры по видам существенно снижаются, а сорок вариантов начисто отсутствуют…

Он откинулся на спинку кресла, покачивая головой, но не сводя глаз с экрана. Мустафа встал во весь рост.

— Джерзи, что это значит?

— Не знаю. Вернее, не хочу говорить, пока не вполне уверен. Но если это то, что я думаю, нас ждут большие неприятности.

Деревья по-прежнему искорежены, и кровь на руках. А небо! Пожар в небесах занимается сызнова. Чувствую его каждым нервом, он давит мне на грудь, сжимает горло, сушит язык. И еще тошнота. Боже мой, я теряю контакт! Если бы… если бы не пожар в небе! Миклинн — где он?.. Кто там под водой, Ямада?.. Под водой? Какая же это вода, если она наползает на него снизу вверх? А Миклинн — где Мик… Так вот же он! Тоже глубоко под водой. «Миклинн! Миклинн!»

Его голос: «Ты проигрываешь, Дин. Борись, черт побери! Борись!..»

Движки знай себе несли посадочный модуль к Д’Маану. Мы собрались в крошечной кают-компании. Аранго посмеивался, поджидая, как и все мы, появления Миклинна.

— Надо было его видеть! Клянусь, у Рэда чуть пуговицы от ярости не отлетели. А толку что? Арапетяне все равно решили высаживаться сразу следом за нами.

Паркс откинулся назад, оперся на выпуклую переборку.

— Этот камушек сожрал девять экспедиций. Девять — а им по-прежнему верится, что тут никаких особых проблем. Пялятся в свои телес-копчики на землю обетованную, а больше ничего знать не хотят.

Немного подумав, я обратился к Парксу:

— Почему же они не поручат корпусу доделать все до конца? Ну если Миклинн им поперек горла, можно после нас послать экспедицию в другом составе…

Миклинн ворвался в кают-компанию, перешагнул через вытянутые ноги Ямады, втиснулся между ним и Нивином.

— Все очень просто, школяр. Арапетяне желают поберечь денежки. Наша экспедиция недешева, а уж развернутые исследования обойдутся в целое состояние. Суммы таковы, что командование девятого сектора отвергло прямые денежные расчеты и потребовало взамен серьезную долю богатств планеты. — Он осклабился. — А волосатики зарятся на Д’Маан с тех самых пор, как впервые навели на него телескоп, и делиться ни с кем не намерены. — Обведя взглядом собравшихся, он спросил в типичной своей манере: — Ну что, мудрецы, раскопали что-нибудь?

Мустафа показал на Нивина:

— У него что-то есть…

Все взоры обратились к Джерзи. Тот, сжав зубы, согласился:

— Да, пожалуй… — Взял папку, до того лежавшую на коленях, и повернулся ко мне: — Дин, если ты согласишься с моими выводами, нам придется разрабатывать эту штуку вместе… — После моего кивка он достал сложенный лист бумаги и, отложив папку, развернул на столе. Это оказалась уменьшенная копия карты, показывающей поля возмущений на Д’Маане. — Я изучил сигналы, поступавшие из этих районов. В банке данных нет ни малейшей попытки объяснить явление, но излучения везде абсолютно идентичны.

Миклинн вскинулся:

— Ну и что?

Мустафа постучал по карте ногтем.

— По мнению Джерзи, все районы соединены между собой.

— Как? Под землей?

— Вероятно. Дело сводится к тому, что там, где оно — что бы это ни было — достаточно близко к поверхности, возмущения набирают силу, которую можно зафиксировать с помощью наших инструментов.

Миклинн вгляделся в карту и вновь поднял глаза на Джерзи.

— И все-таки — что оно такое?

— Изученные мной сигналы слишком однообразны, чтобы исходить от множества особей одного вида.

— Ты полагаешь, оно не биологическое?

— Нет, — Джерзи качнул головой, — безусловно биологическое. И я не могу снять замеры лишь потому, что это одна-единственная тварь, некая единая сущность.

Я даже присвистнул.

— Так вот почему банк данных не мог выдать связной картины жизненных форм для этих районов! Мы пытались установить нормы для вида в целом, а на деле обследовали одно существо…

— Мы не могли ничего понять, — кивнул Джерзи, — потому что смотрели с чересчур близкого расстоявдя. Как если бы мы пробовали вывести закономерности развития человечества, изучая одну клетку одного человека. Я ввел поправки в программу и запросил повторный анализ. И в результате получил запись, типичную для индивидуального организма.

Мустафа спросил, приподняв брови:

— Большинство полей возмущения покрывают водные пространства. Что ж, по-твоему, океаны и есть это сверхсущество?