Максим Кидрук - Бот

Парень пожал плечами. Для Тимура эти четыре буквы ничего не значили. Пока ничего не значили.

Тем временем его окружили сбежавшиеся отовсюду ученые.

— Что там? Покажи! Дай посмотреть…

Тимур протянул записку подошедшему первым Ральфу. Увидев надпись, тот вздрогнул и передал записку Кейтаро:

— Как тебе это?

Черты лица канадца заострились. Скользнув взглядом по пальцам, сжимавшим листок, Тимур отметил, что у нейрохимика ужасно бледные ногти.

— Хорт? Это невозможно, — поразился Джеп. — Боты не могут этого знать.

Каждый из подошедших (за исключением новоприбывших Стефана, Алана и самого Тимура), взглянув на записку, менялся в лице, словно получил послание от архангела Гавриила вроде: «Чувак, готовься! Завтра я приду по твою грешную душу».

Тимур решил, что такую реакцию вызвал не сам факт того, что боты что-то написали, а содержание надписи.

— Может, ваши суперсолдаты ошиблись, хотели написать hurt [49] Ранить, причинять боль ( англ. ) . ? — предположил он.

— Они не разговаривают, — серьезно ответил Ральф. — Ни на английском, ни на любом другом языке. Тем более не умеют писать.

— А как же эта цидулка? Вы же говорили…

— Этому их не учили. Не было необходимости.

Пока нейрохимик колебался, говорить ли дальше, вмешалась Лаура Дюпре:

— Нет, они не ошиблись, приятель, — напряженно произнесла француженка. — Не знаю, как они научились писать, но это правильное слово. Хорошее такое слово…

— О чем ты говоришь?

— Так звали твоего предшественника.

— Что? — Тимур удивленно поднял брови.

— Наверное, боты думают, что мы привезли Вадима Хорта…

Воскресенье, 16 августа, 06:02 (UTC –4)

«DW», жилой корпус

Ночь прошла без приключений. Боты больше не появлялись.

Кейтаро Рока, заложив руки за спину, стоял у окна своего кабинета. Эта небольшая комната находилась на четвертом этаже и соседствовала с залом совещаний.

Старый японец, плотно сжав тонкие губы, смотрел, как из-за гор выбиваются первые солнечные лучи, возвращая в пустыню сочные краски. Еще минуту назад и земля, и небо, и горы были серыми, точно их укрывал слой пепла. Но вот — легкая вспышка — из-за зубчатых Анд появляется первый луч, и песок становится золотым, небо наполняется синью, а горы приобретают свойственный лишь Атакаме фиолетовый оттенок.

Джеп не спал всю ночь, донимая себя тревожными вопросами: «Почему боты не пошли на штурм? Они же могли отбить у нас альдостерон. Они же за этим приходили».

Но что-то в глубине души подсказывало Кейтаро, что на сей раз боты приходили не за гормоном. Им был нужен Хорт.

«Они не поняли… — ученый смотрел на темноватое отражение в стекле, с трудом преодолевая желание раскричаться и начать рвать на себе волосы. — Не поняли, что уже убили его…»

Воскресенье, 16 августа, 7:25 (UTC –4)

«EN-3», третий инженерный корпус

Ребекка разбудила Тимура в полседьмого утра. Напомнила, что у него сегодня ознакомительная лекция. В семь за ним зашел Ральф. Они позавтракали в столовой, и Ральф повел Тимура на экскурсию.

При дневном свете Тимур увидел, что лабораторный комплекс состоял из пяти зданий. Вокруг расстилалась нетронутая пустыня. С северо-запада подступало изрезанное ущельями нагорье. На юге лежал белый солончак (который чилийцы называют salar ).

Несмотря на ранее время, чернокожие наемники и несколько белых работников «NGF Lab» латали прорванную ограду.

После ознакомления с экстерьером Ральф повел Тимура к невысокому зданию в западной части комплекса, над входом в который синели надписи «EN-3 BUILDING» и «GATE 02».

— Кофе? — предложил нейрохимик.

Тимур чувствовал себя бодрым, хоть и мало спал, однако не отказался:

— С молоком, пожалуйста.

Они находились на втором этаже в комнате с большими окнами. Несколько круглых столов, простые стулья. В углу небольшая кухня. Немного напоминало кафетерий в торговом центре. Ральф сделал два кофе, и они с Тимуром сели за один из столиков.

— Сначала немного о комплексе, — Ральф включил принесенный с собой ноутбук. На экране появилась трехмерная модель. Тимур узнал лабораторный комплекс.

— Итак, у нас пять зданий. Вот это, самое маленькое, обозначенное «DE», — просто склад. Здесь хранятся еда, материалы для работы, горючее для генератора. Вот это, где ты ночевал, обозначенное «DW», — жилое. В его южном крыле — комнаты сотрудников, а в центральной части — столовая, комната отдыха с кинозалом, библиотека. На четвертом этаже уже знакомый тебе главный зал и несколько рабочих кабинетов. В подвале «DW» находится генератор, который обеспечивает электричеством весь комплекс, за исключением третьего инженерного корпуса. У третьего своя система питания. Остальные здания — это лаборатории. Сегодня ты в них побываешь.

DEpot (англ. Depot) — склад;

DWelling building — жилой и административный корпус;

EN-1 — первый инженерный корпус;

EN-2 — второй инженерный корпус;

EN-3 — третий инженерный корпус

— И вам удалось все это построить посреди пустыни?

Ральф рассмеялся скрипучим стариковским смехом:

— Официально мы занимаемся проектированием систем жизнеобеспечения для скафандров.

Тимур вдруг вспомнил, что обещал написать Алине по приезде. Она, наверное, уже волнуется и злится.

— Ральф, я могу воспользоваться вашим компьютером, чтобы отправить письмо?

Глаза у Ральфа беспокойно забегали:

— Извини, сети нет. В нынешних обстоятельствах пользоваться Интернетом в «NGF Lab» запрещено.

— Но почему?

— Я не собираюсь это обсуждать. Все вопросы к Штаерману.

Тимур решил не спорить.

— Ты имеешь представление о том, как работает головной мозг?

— Я программист, Ральф. — Тимур слегка пожал плечами и развел руками. — Биологию, честно говоря, еще в школе не любил.

— Следовало ожидать… Работу мозга изучают лучшие ученые уже триста лет. В результате мы знаем все о его строении, микроскопической структуре, о проходящих внутри него химических реакциях. С каждым годом методы измерений становятся все точнее и совершеннее. Но никто, уверяю тебя, абсолютно никто не может объяснить, как он функционирует. Каким образом беспорядочное скопление примитивных клеток создает систему, которая регулирует работу одного из самых сложных организмов в природе? Я молчу о том, что никто и понятия не имеет, как и где зарождается сознание. Стыдно сказать, но ученые XXI века, расковыряв атом вещества настолько, что зашла речь о самоисчезновении материи, не могут с уверенностью сказать, где именно появляются мысли.