А. Е. Ван Вогт - Пришельцы с небес

А потом ночной концерт как-то неожиданно стих, и наступила чудесная, полная утренней прохлады тишина, мир вокруг расцвел под утренними лучами солнца, пробивающегося сквозь чащу. Они быстро поднялись и тронулись в путь. После отдыха Бордман чувствовал себя куда бодрее.

Днем они вынуждены были остановиться на два часа, чтобы сбить с толку сфиксов, напавших на след медведей.

— Почему бы не придумать надежное средство, уничтожающее запах? — сказал Бордман. — Если изобрести средство, мешающее сфиксу учуять запах жертвы, люди куда свободнее смогут передвигаться по этой планете. Что скажете, Хайдженс?

— Великолепная мысль! Вот и займитесь этим, когда вернетесь в свое Колониальное Управление!

Дэниэл промолчал. Он не был уверен, что вернется.

Ночью они снова сделали привал и лишь на третий день добрались до подножия плато, которое издали напоминало горную гряду. На самом деле оно оказалось пустынным плоскогорьем. Странно, что пустыня лежала так высоко над уровнем моря, в то время как низкая впадина обильно смачивалась дождями. Но на четвертый день им стала ясна причина этого явления. Далеко впереди на краю огромного плато они увидели каменную глыбу. Она была похожа на нос большого судна. Хайдженс сразу обратил внимание на то, что гора лежала на пути ветров и разрезала их, как нос корабля режет волну. Несущие влагу воздушные потоки с двух сторон обмывали плато, поэтому середину его палящие лучи солнца превратили в выжженную пустыню.

Этот четвертый день чуть не доконал Бордмана. Несколько часов ушло на то, чтобы подняться до середины заваленного камнями склона. Семпер дважды во время подъема летал над большим скоплением сфиксов, которые бежали параллельно дороге то с одной, то с другой стороны.

Хайдженс никогда прежде не видел столько чудовищ, обычно в стае их было не больше дюжины. Он не отрывал взгляда от маленького экрана, отражающего то, что видел Семпер на расстоянии от четырех до пяти миль. Сфиксы длинной вереницей двигались вверх по направлению к плато.

Пятьдесят, шестьдесят… семьдесят лазурно-рыжих обитателей ада!

— Я с ужасом думаю о том, что эта свора может напасть на нас, — признался Хайдженс. — Боюсь, что тогда мы окажемся в незавидном положении.

— Вот здесь бы нам пригодился бронетанк, управляемый роботами, — прохрипел Бордман. Он радовался каждой, даже самой маленькой остановке.

— Да, что-нибудь бронированное не было бы лишним. Один человек может уцелеть на такой станции, как моя. Но если он убьет сфикса — все пропало. Он будет осажден, и ему придется долго просидеть в своей норе, вдыхая запах дохлого сфикса, пока аромат не улетучится. И ни в коем случае, нельзя больше убить ни одного зверя, так как иначе придется сидеть в крепости до самой зимы.

Они взбирались по склону, круто поднимавшемуся вверх под углом примерно в пятьдесят градусов; медведи шли очень легко, Бордман пыхтел громче любого из них. Хайдженс не спускал глаз с телепластинки.

— Ну и дьявольский подъем, — сказал он, отдуваясь. — Пожалуй, нужно передохнуть…

— Если это из-за меня, — строптиво отозвался Бордман. — То я еще полон сил и…

— Вы-то, может быть, и полны. Но я отнюдь не железный. И медведи тоже, особенно Наджет.

Дэниэл посмотрел на Наджета с особой симпатией, снова подумав о нем как о товарище по несчастью.

Звери радостно улеглись отдыхать, едва их хозяева остановились, но чувствовалось, что они все время настороже.

— А медведи у вас здорово вышколены, — пробормотал Бордман, борясь с желанием заснуть. — Я вполне понимаю Семпера, у которого не хватает терпения…

— Не я их вышколил, — ответил Хайдженс, внимательно рассматривая изображение на пластинке. — Это ведь видоизмененная порода, и все их качества передаются по наследству. Ученые на моей родной планете разумно учли психологический фактор, когда выводили новую породу. Им нужны были животные, которые могли бы драться как Дьяволы, жить вдали от родных мест, таскать тяжести и по-собачьи быть преданными человеку. Люди с давних времен Делали попытку добиться необходимой степени физического развития у животных, обладающих высокой духовной организацией. В результате должна была получиться гигантская собака. Но на моей планете лет сто тому назад такой опыт решили проделать с медведями. Опыт оказался удачным. Первый медведь, названный Чемпионом Кодьяка, обладал уже всеми качествами, которые вы можете найти у его потомков.

— Но на вид они вполне нормальные медведи… — у Дэниэла едва хватало сил следить за рассказом.

— Они абсолютно нормальные. — В голосе Хайдженса появились теплые нотки. — И ничем не хуже обычного пса. Их даже не нужно обучать, как Семпера. Они сами всему учатся.

Он снова посмотрел на лежащую у него на ладони пластинку, на которой отражалась верхняя часть склона.

— Семпер — ученая, но недалекая птица, хорошо тренированный разведчик, и только. А медведи стараются дружить с людьми. Они зависят от нас в эмоциональном отношении, как и собаки. Если Семпер слуга, то они помощники и друзья. Служить человеку орла вынудили обстоятельства, а медведи нас любят. Семпер, не задумываясь, оставил бы меня, если бы понял, что может прожить один. Но он уверен, что может есть только то, что ему дают люди. А медведи не ушли бы от меня. И я к ним очень привязан. Может быть, за то, что они меня так любят.

— И кто вас дергал за язык? — Бордман рассерженно смотрел на своего собеседника. — Ведь я офицер Колониальной Службы. Все равно рано или поздно я должен буду вас арестовать. А вы рассказали мне все факты, по которым я легко смогу установить, кто вас сюда прислал. Мне теперь нетрудно навести справку о том, на какой планете выращивали видоизмененных медведей и где остались потомки медведя по имени Чемпион Кодьяка. Теперь я могу узнать, откуда вы прибыли.

Хайдженс поднял голову от пластинки, на которой покачивалось крошечное телевизионное изображение, и Дэниэл отвел глаза под его спокойным взглядом.

— Ничего страшного. Там меня тоже считают преступником. Официально записано, что я похитил этих медведей и скрылся с ними. А на моей родине это самое страшное преступление, которое только может совершить человек.

Это даже хуже, чем было конокрадство на Земле в старые времена. Родственники моих медведей очень высоко ценятся. Так что и дома я тоже преступник.

— Вы их украли? — удивленно спросил Бордман.

— Если говорить откровенно, — вздохнул Хайдженс, — я их не крал. Но подите докажите это. — Он подмигнул Бордману и добавил: — Взгляните-ка на пластинку. Хотите знать, что видит Семпер на краю плато?

Бордман посмотрел на пластинку, которую протянул ему Хайдженс. Она была размером четыре на шесть дюймов, совершенно гладкая и блестящая. Изображение на пластинке двигалось и поворачивалось, на мгновение на экране мелькнули крутой горный склон и на нем черные точки. Это были люди и медведи. Затем появилась вершина плато, и на ней они увидели сфиксов.