Сергей Малицкий - Главный рубильник (сборник)

Умирать не хотелось. Трап отбросил в сторону окончательно погасший фонарь, взвесил в руке пешню, сунул ключи в карман на правом бедре, снова посмотрел в иллюминатор. Что-то все-таки зацепило его взгляд. Да, среди разноцветных шаров-контейнеров, заполнявших трюм словно мячи, имелись и смятые шары, и раскрытые. Хозяин корабля явно не слишком заботился о доставляемом грузе. Но зачем в трюме гравитация? Зачем экипаж огромного корабля, или автомат, управляемый из Порта, расходовал немалое количество энергии на поддержание гравитации в трюме? Да, контейнеров обычно не было слишком много, они не перекрывали и половины рабочего объема трюма, но в этом сухогрузе их было до смешного мало, и они не болтались, как им следовало, в невесомости, а лежали на полу. Зачем?

Вот же. Взгляд словно вычленял, отбрасывал привычное. Стапели, пересекающие весь объем трюма, ребра, уходящие к потолку, перемычки, соединяющие те и другие, лепестки анализаторов и платформы датчиков, лестницы переходов, мобильные площадки, – все имело неровное покрытие, подрагивало, расплывалось в вибрации, все было заполнено ракушками. И повсюду посверкивали стальными оголовками датчики излучения.

Платформа у малого шлюза была залита кровью. Трап насчитал пять трупов. Четверо из них были в зеленых скафандрах восточного терминала, один в сером скафандре внешнего. Трап подобрал стандартный таможенный разрядник, проверил заряд, вытянул из древка пешни шнур, забросил ее за спину, перевернул один труп, другой. Все убитые были ему знакомы. Вот этот участвовал в его избиении, когда Трап обвинил Армика в нечестной игре, и последний завизжал, требуя растоптать наглеца. Вот этот вытаскивал Трапа на первый бой, пригрозив ему лишением жилья. Третий и четвертый были искалечены прямыми попаданиями из карабинов в лицо, но ожерелья из кремниевого жемчуга ни них не оставляли сомнений, все они были телохранителями Армика. Трап подошел к пятому телу и перевернул его с дрожью. Это был Динак. Его живот и грудь были расплавлены разрядами, выжжены до костей, но на мертвом лице замерла все та же снисходительная улыбка. Карабин, который он продолжал сжимать, оказался испорчен.

«Если было пятнадцать, осталось одиннадцать, – пробормотал вполголоса Трап. – И Армик. Двенадцатый».

Он перевел взгляд на Динака и добавил:

«Было четверо. Осталось трое. И Трап четвертый. Придурок».

– Третий шлюз, – чуть слышно раздалось в ушах. Это был голос Шаки. Голос умирающей Шаки. – Придурок, иди через третий внутренний шлюз. Первый и второй заблокированы. Здесь только я.

Внешние створки третьего шлюза были пробиты в трех местах насквозь, и пока Трап ждал компрессии, которая продолжалась на пять минут дольше необходимого, через них свистел накачиваемый воздух. Когда внутренние створки расползлись, Трап оказался в коридоре жилого отсека. И здесь все было залито кровью. В мигающем свете вырванного из потолка светильника он заметил Шаку. Она сидела, привалившись к стене. Колпак скафандра ее был разбит, на животе чернело пятно.

– Привет, Трап, – с трудом выдохнула Шака. – Ты все-таки выбрался? Помоги мне.

Он рванулся к ней, на ходу отщелкивая клипсы собственного шлема, но она только поморщилась, прикусила губу и выдохнула.

– Нет. Не это. Все, что могла, я себе уже вколола. Нет, окажись я в главном госпитале гвардии, возможно и протянула бы еще немного, но не здесь. Внутренности превратились в месиво. Да. У них имеются не только разрядники. Мой карабин, кстати, унесли. А меня оставили. Помирать оставили. Это, кстати, не самый плохой вид смерти. Найди мне пару волокон. Найди мне дозу, Трап. Вторую в моей жизни. Я хочу вспомнить.

Он растерянно огляделся. Здесь трупов было шесть. «Одиннадцать минус шесть – пять. Плюс Армик. А где Будалла? Где Кафша?» – щелкнуло в голове. Да, конечно, телохранители Армика не сидели на дури, он не держал при себе отбросы, но дурь у них имелась всегда. Не могли они остаться в стороне от золотой речки, текущий через пальцы их босса, явно должны были урвать себе золотые волоконца.

Волоконца обнаружились у третьего. Лежали в прозрачном пакетике, прикрепленном к внутренней стороне манжета рубашки. Таким этого телохранителя Трап и помнил; вечно сверкающим белоснежной улыбкой, которая стоила тысячи кредиток, и вечно поглаживающим правой рукой запястье левой. Там все и хранилось.

– Давай сюда, – прохрипела Шака, забрала из пальцев Трапа пакет, рванула его зубами и словно с последним вздохом всосала в себя содержимое.

Ее лицо порозовело через минуту. Она с усмешкой взглянула по почерневший живот, протянула руку Трапу, с некоторым усилием поднялась.

– Сколько у меня есть времени?

– Если это вторая доза, то минут тридцать, – прикинул Трап.

– Нам хватит, – кивнула Шака. – Дай-ка мне один из разрядников. Нет, давай два. Эти сволочи ранили Будаллу в ногу и, как мне кажется, контузили. Утащили его с собой. Насчет Кафши не знаю, мы отвлекали внимание. Она должна была ликвидировать большую спасательную капсулу. Странно, не правда ли, ни на одном балкере давно уже в комплекте нет спасательных капсул, но узлы их отстрела содержатся в идеальном состоянии? В пыль все! Все-таки дурь, это прекрасно! – она коснулась черного пятна, стряхнула на пол осыпавшуюся обугленную плоть. – Ты знаешь, если бы у меня была во рту доза в тот момент, когда бы мне отрубали голову, я покатилась бы по своим делам вот с этой же самой улыбкой. Их надо убить, Трап.

Глаза Шаки стали большими, наполнились слезами.

– Их надо убить, Трап, кто бы они ни были, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Трап.

– Кто бы они ни были, – повторила Шака и медленно пошла по коридору.

Она погибла через пять минут. Шагнула в командирскую рубку и принялась отщелкивать разрядами оставшихся телохранителей Армика, вздрагивая от разрывающих ее тело выстрелов, пока очередная пуля не попала ей в голову. Трап, не ожидавший от Шаки столь безрассудной атаки, подхватил уже мертвое тело, но сам стрелять не стал. Сразу за пятью подстреленными телохранителями он увидел Кафшу. Руки и ноги ее были стянуты кабелем, лицо разбито, волосы растрепаны. Из-за ее плеча выглядывал Армик. Связанный Будалла валялся тут же.

– Ну? – Армик встряхнул пленницу, заставив ее поморщится от боли. – Бросай разрядник.

Трап отбросил в сторону оружие.

– Теперь шагай вперед, – Армик расплылся в улыбке. – Да. Ногой. Отбрасывай оружие ногой. И это. И это. Все отбрасывай. И тела. Оттаскивай тела в сторону. В другую сторону. Не медли. Не люблю грязь. Работай, Сухой, а то ведь покалечу девчонку. Вы все, что ли, такие идиоты? План номер два… Ведь желтоволосая-то как миленькая бросила оружие, чтобы спасти своего милого! Как и ты, Сухой. Когда же вы поумнеете? А, Сухой? Или все-таки Резкий?