Фриц Лейбер - Мрак, сомкнись

Он взял коробку, встал. Затем вдруг вспомнил что-то.

— Я был с Наурией. Она почему-то очень строптива и не хочет появляться здесь.

— Снова приказы Асмодея. Он что-то скрывает, подготовил специальную работу для нее, выложит все, когда настанет подходящий момент. Будь с ней, Дрик, если получится, развлекай ее.

— О, это приятная работа, — заметил Дрик.

— Но не очень надейся. Думаю, что скоро к нам примкнет этот ренегат-жрец.

— Пациент матери Джуди? Он изменил свои взгляды?

— Надеюсь, изменит.

Дрик кивнул.

— Он неплохой парень, и я уверен, Наурия будет к нему благосклонна.

Уже стоя у двери, Дрик внезапно обернулся. Черный Человек ссутулился и тер свои глаза.

— Если обстановка изменится и не останется такой напряженной, может, тебе стоит отдохнуть хотя бы часов шесть?

Черный Человек кивнул:

— Неплохая идея.

После ухода Дрика он сел, глядя в стену.

— Неплохая идея.

Где-то вдали зазвонил колокол. Язвительная улыбка скользнула по его губам. Он, нахмурившись, покачал головой, как бы отгоняя искушение. Колокол продолжал звонить. Снова на его губы вернулась улыбка. Он, пожав плечами, вскочил.

Казалось, энергия переполняет его теперь.

Из ящика Черный Человек достал предмет, похожий на клубок перепутанных проводов. Он прикрепил его к правой руке. На столике у противоположной стены стояла ваза с цветами. Черный Человек вытянул правую руку, словно проверяя контакт. Ваза слегка дрогнула, затем приподнялась. И в следующее мгновение она упала со стола, расплескав воду вместе с цветами. Он с удовлетворением улыбнулся.

На левую руку Черный Человек прикрепил особое устройство, причем так, что, согнув ладонь, он мог коснуться пальцами кнопок на нем.

Затем он прошел к ящику, включил торжественную музыку и, отойдя на середину комнаты, вытянул левую руку и стал нажимать на кнопки. Торжественная музыка прекратилась, появились резкие диссонансы предыдущей мелодии, музыка стала словно гротескной, зловещей.

Затем Черный Человек достал костюм прихожанина — грубую блузу, брюки, сандалии, капюшон.

Послышался высокий пронзительный голос, исходящий неизвестно откуда.

— Снова за свои шуточки? Думаю, что вся трудная работа достанется мне.

— Что касается тебя, Дикон, мой маленький вампирчик, то ты останешься дома.

Большой колокол перестал звонить, но эхо все еще разносило могучие звуки, словно таинственное послание вечности. Прихожане полностью заполнили Собор, величественный зал которого был освещен тысячами свечей, наполнен ароматом кадильниц. Тут и там мелькали жрецы, шурша мантиями. Они спешили выполнить различные поручения.

Черный Человек, совершив обычный ритуал, устроился в боковом приделе, как раз напротив сверкающего великолепием органа, чьи золотые трубы уже начали наполняться мягкой музыкой, которая чудесным образом смешивалась с эхом от ударов колокола. Черный Человек сидел, словно простой прихожанин, думающий только о том, как бы умилостивить Великого Бога, чтобы тот избавил его от грехов.

На него опустился мир и покой, но он знал, что это не последствия воздействия теплого ароматного воздуха, мягкого мерцания свечей, сладкой музыки, а результат облучения, возбуждающего его парасимпатическую нервную систему. И все же он надеялся. Облучение расслабляло его нервную систему, заставляло обмякнуть мускулы, забыть обо всех тревогах.

— Великий Бог, господин Земли и Небес, жрец жрецов, которому верно служит Иерархия…

Распевный голос звучал в призрачном полумраке. Из-за алтаря вверх он бьет лучом света, как золотые трубы, освещающие грандиозную фигуру Великого Бога, уменьшенную копию того, что возвышался над Собором. Прихожане склонили головы.

Религиозный трепет наполнял Собор, когда прихожане в соответствии с ритуалом вторили словам жреца, ведущего службу. Легкое смятение возникало тогда, когда старые прихожане произносили:

— Ускорь наступление Новой Золотой Эры, — слова, которые недавно были исключены из богослужения.

Молодого жреца сменил старый, начавший проповедь. Голос его был чрезвычайно гибок: то жесток и полон гнева, то в изобилии источающий мед. Слова проповеди соответствовали умственному уровню аудитории. Не оказалось ни одного, к которому бы они не проникали в душу.

Как обычно, он говорил о жизни прихожан, о неустанном труде жрецов, молившихся за них Великому Богу и старавшихся, чтобы Бог простил им грехи, вольные и невольные.

Затем мед исчез из его голоса; жрец перешел к рассказу о кознях Сатаны и его приспешников. В Соборе послышался приглушенный шум: это прихожане перемещались, стараясь лучше услышать слова жреца. Он утверждал: Сатана наглеет только потому, что они, прихожане, погрязли в грехе, забыли наставления Великого Бога, не слушают своих жрецов.

Семена греха прорастают всюду, и Сатана поливает их, ухаживает за ними, снимает урожай. Иерархия может сокрушить Сатану в любой момент. Но прихожанам не будет пользы от такой победы, если каждый не вырвет Сатану из своего сердца, не засушит семена греха, не заставит их погибнуть, не дав ростков.

И на этом месте проповедь кончалась. Во всех приделах появились жрецы Первого Круга с огромными блестящими блюдами. Жрец, поднявшийся на амвон, предложил прихожанам жертвовать на пользу Иерархии столько, сколько каждый сочтет нужным.

Прихожане стали рыться в карманах.

Жрец в боковом приделе уже обошел все ряды, возвращаясь с полным блюдом. Оно было тяжелым, и один из прихожан, желая помочь жрецу, протянул руки, но жрец тут же прижал блюдо к себе. Однако какая-то сила вырвала блюдо из рук жреца, и оно повисло в воздухе. Жрец попытался схватить его, но блюдо ускользнуло от него, поднявшись выше. Жрец подпрыгнул, стараясь ухватить его, но напрасно.

Внезапно, вспомнив о своем достоинстве, жрец прекратил прыжки и посмотрел на прихожан, на их изумленные лица. Он заметил одного рыжего парня, который, казалось, был ошарашен происходившим больше остальных.

Жрец снова взглянул на блюдо, которое словно плясало в воздухе. Деньги бренчали на нем, несколько монет даже упало вниз, на пол.

Прихожане как зачарованные взирали на парящее в воздухе блюдо.

Вот оно накренилось, описав в воздухе дугу, и дождь монет посыпался на прихожан. Затем блюдо снова приняло горизонтальное положение, повиснув неподвижно.

Удивительно быстро сориентировавшись, вероятно полагая, что это очередной трюк Иерархии, о котором забыли его информировать, жрец закричал:

— Смотрите! Чудо! Великий Бог являет свою милость! Каждый получит то, что он заслуживает!

И мгновенно, как бы услышав его слова, блюдо спикировало на него, нацеливаясь на его голову. Жрец, быстро пригнувшись, взглянул наверх. Блюдо пролетело мимо, круто развернулось и снова спикировало на него. Жрец снова пригнулся. Блюдо зависло над ним, а потом дважды ударило его по бритой голове. Звон разнесся по всему Собору.