Джек Вэнс - Труллион: Аластор-2262

Фареро наконец-то перевела дух.

— Если бы не вы, — сказала она Глиннесу, — я была бы на борту одного из этих кораблей.

— Я тоже была бы там, если бы сама о себе не позаботилась.

Так вот в чем, подумал про себя Глиннес, источник ее раздражительности: она чувствует себя всеми брошенной.

— И что же мы будем здесь делать? — спросила Дьюссана, вприпрыжку поднявшись на берег.

— Кто-нибудь здесь рано или поздно покажется. А пока что — будем ждать.

— Я не намерена ждать, — сказала Дьюссана. — Как только вычерпаем всю воду из лодки, мы сможем переправиться в ней на берег. Так уж обязательно ли сидеть на этом жалком клочке суши и дрожать от холода?

— А что вы еще предлагаете? Каноэ течет, а прибрежная полоса кишит мерлингами. Взяться мне, что ли, за заделку щелей?

Дьюссана прошла несколько метров и присела на обломке плавника. Западную часть неба вспороли корабли Гвардии, совершили круг над Шхерами, затем один из них совершил посадку в Уэлгене.

— Слишком поздно, слишком даже поздно, — сокрушенно произнес Глиннес. Вычерпав всю воду из каноэ, он принялся затыкать мхом все трещины и щели, какие ему удавалось обнаружить. К нему подошла Фареро и, понаблюдав какое-то время за его работой, в конце концов произнесла:

— Вы были очень добры ко мне.

Глиннес поднял взор на нее.

— Когда вы могли потянуть за кольцо, вы заколебались. Вам не хотелось подвергнуть меня позору.

Глиннес кивнул и возобновил, работу над лодкой.

— Может быть, именно это так рассердило вашу шейлу.

Глиннес скосил взгляд в сторону Дьюссаны, которая хмуро глядела на воду.

— У нее редко бывает хорошее настроение.

— Очень не просто быть шейлой, — задумчиво произнесла Фареро. — Каких только чувств при этом не испытываешь... Сегодня все это для меня должно было закончиться, но меня спасли старментеры. Она, наверное, чувствует себя обманутой.

— Она должна радоваться тому, что находится здесь, а не на борту одного из пиратских кораблей.

— Мне кажется, что она влюблена в вас и ревнует ко мне.

Глиннес поднял удивленный взор на Фареро.

— Влюблена в меня? — Он снова исподтишка глянул на Дьюссану. — Вы, скорее всего, ошибаетесь. Она ненавидит меня. У меня есть все основания так считать.

— Может быть и так. Я слабо разбираюсь в подобных вещах.

Глиннес закончил работать и внимательно осмотрел каноэ.

— Что-то не доверяю я этому мху, — уныло произнес он, явно неудовлетворенный результатами своего труда. — Особенно, когда в эвнесс подует ветер с суши.

— Теперь, когда мы обсохли, переход не станет таким уж неприятным. Хотя мои родные, должно быть, очень беспокоятся, а я проголодалась.

— Пищи на берегу всегда предостаточно, — произнес Глиннес. — Мы бы шикарно поужинали, будь у нас огонь. И все же — вон я вижу деревья со съедобными плодами.

Глиннес взобрался на одно из таких деревьев и сбросил плоды Фареро. Когда они вернулись на пляж, Дьюссана и каноэ исчезли. Она была уже в пятидесяти метрах от острова, направляясь к устью водовода, по которому они покинули стадион. Глиннес даже язвительно расхохотался при виде этого.

— Она настолько в меня влюблена и так к вам ревнует, что даже оставила нас вдвоем на необитаемом острове.

— Все может быть, все-все... — произнесла, зардевшись вдруг, Фареро.

Какое-то время они молча следили за каноэ. Дувший с материка ветер доставлял много хлопот Дьюссане. Она даже перестала грести и принялась вычерпывать воду. Мох, по всей вероятности, так и не затянул наглухо щели. Когда же она снова начала грести, то так сильно раскачала каноэ, что вынуждена была вцепиться руками в борт, чтобы не выпасть в воду, и при этом потеряла весло. Ветер с материка погнал каноэ назад, мимо островка, где, стоя у самой воды, за нею следили Глиннес и Фареро. Она даже не повернула головы в их сторону.

Глиннес и Фареро взобрались на бугор в центральной части островка и уже оттуда проводили взглядом каноэ, опасаясь того, что ее может унести в открытое море. Белое платье Дьюссаны в последний раз мелькнуло в проходе между двумя островками и потерялось из виду.

— Если бы у нас был огонь, — сказал Глиннес, когда они снова спустились на пляж, — мы бы чувствовали себя совсем не плохо, по крайней мере, день или два... Лично я не брезгаю сырой пищей из моря.

— Я тоже, — сказала Фареро.

Глиннес подыскал несколько сухих палочек и попытался добыть огонь трением, но это ему не удалось, и он недовольно отшвырнул палочки.

— Ночи сейчас теплые, но у костра гораздо приятнее.

Фареро смотрела то в одну сторону, то в другую, то вообще куда-то вдаль, но только не на Глиннеса.

— Вы считаете, что мы надолго застряли на этом острове?

— Нас может забрать отсюда только кто-нибудь, кто будет проходить мимо этого острова. Это может случиться уже через час. А может быть — и через неделю.

Слова застряли в гортани у Фареро.

— И вы захотите..., — запинаясь произнесла она, — сделать меня своей любовницей?

Глиннес задержал на ней свой взгляд на какое-то мгновение, затем провел пальцами по ее золотым волосам.

— Вы — такая красивая, что у меня даже нет слов, чтобы... Я посчитал бы за счастье стать вашим первым возлюбленным.

Фареро потупила взор.

— Мы одни здесь... Команда моя сегодня проиграла, и я уже больше никогда не буду шейлой. И все же... — Она осеклась на полуслове, затем показала рукой на залив и тихо, даже несколько безразлично, произнесла:

— Слышите? Кто-то проходит мимо.

Глиннес задумался, не зная как поступить. Фареро тоже молчала, не заставляя его немедленно что-либо предпринять.

— Нам нужно выручить дуреху Дьюссану, понадеявшуюся на каноэ, — без особого энтузиазма произнес он, после чего подошел к самой воде и громко закричал. Лодка — рыбацкий баркас с мощным двигателем — изменила курс и вскоре они уже были на борту баркаса, где их гостеприимно встретил водитель баркаса — рыбак. Он возвращался с промысла в открытом море и по дороге сюда не заметил никакого гонимого ветром каноэ. По всей вероятности, Дьюссану прибило к берегу одного из островков, которых здесь как гальки на пляже.

Рыбак обогнул оконечность косы и направил баркас к причалу в Уэлгене. Сойдя на берег, Фареро и Глиннес взяли такси и отправились на стадион. Водитель взахлеб описывал им подробности налета старментеров.

— ... такого еще никогда не было! Они отобрали триста самых богатых в округе людей и не менее ста девушек. За этих бедняжек они выкуп брать не станут. Гвардия появилась, как всегда, слишком поздно. Старментеры знали совершенно точно, кого брать, а кого отпустить. Они рассчитывали свою операцию вплоть до секунд и ушли заблаговременно. Каждый из них сделает целое состояние за счет выкупа!