Маркоша - Пазл

Спустя двести лет он понял - сам он не восстановится никогда. Ему пришлось создать и отправить на поиски несколько десятков зондов - десятиметровых сплюснутых корабликов, состоящих из миллиардов похожих на пар капелек жидкого металла. Скорость зондов досветовая - ждать придется очень долго. Сейчас времени достаточно - он подождет. В самом уголке сознания он оставляет крошечный таймер, он разбудит его, когда закончится заряд или возвратятся зонды.

- Умри!

Прошло еще семьсот тысяч лет. Сознание спало, механизмы работали. Механизмы - слишком просто. Работала энергетика сорока восьми его фрагментов - и самая большая в Солнечной системе энергоустановка, и самый большой ремонтный цех.

- Нин совершенствовался. Изо дня в день, сотни тысяч лет.

Сенсоры приняли несколько сигналов в радиодиапазоне. Сигналы совсем примитивные, но явно искусственные. Для расшифровки их слишком мало. Через пару лет он раскодировал сигналы и наблюдал за ростом местной расы.

Очень сильно похожие на его создателей существа. - Люди. Чужая раса. Нин направил к планете несколько зондов. - Пусть ищут. Исчезающе малая вероятность найти здесь нужную личность, нужное сознание - есть, очень маленькая, но есть.

Несколько раз меняя направление полета из-за разломов пространства и времени, благополучно избежав нескольких черных дыр, нейтронных звезд и, он даже удивлялся, искусственных ловушек, потеряв в своих странствиях по бесконечности множество фрагментов, код-резонатор наткнулся на подходящий разум, на нужное сознание.

Нет, этот разум не первый встреченный, но, одни были слишком развиты, и, поняв, что он собой представляет, могли бы использовать его совсем не так, другие стояли в самом начале эволюции, и также могли бы использовать его не во благо. Наконец, он нашел то, что искал. Существо вряд ли поняло, что он собой представлял, и в сознании человека, а именно так они себя называли, он предстал мифическим существом, вдохновляющим их поэтов и художников - музой.

Прошло еще сто, и еще несколько лет.

Нин полностью восстановился. И он, и братья, которых он создал подо льдом, стали еще могущественнее и совершенней.

- Воскресни!

Большой флот пришел именно за ним, и теперь ему нужно на время затаиться.

- Ведь за этими могут придти другие.

Код-резонатор полностью восстановил утраченные цепочки информации.

Нин услышал мощный поток информации на частотах гиперсвязи. Но, сеанс связи длился всего несколько часов.

Большой флот, не очень совершенных, но пришедших с другого края галактики кораблей, что-то искал здесь, но кто-то нарушил зыбкое равновесие и захлопнул неустойчивый гиперпространственный туннель, - сотню кораблей размазало по стенкам кротовой норы ставшим вдруг плоским пространством. Не осталось ни массы, ни энергии, ни воспоминаний. Тусклая вспышка. И все.

Но, зонды нашли, кажется, нашли личность-резонатор. Погибший чужой флот тоже искал его, человека, нужного Нину. Именно погибшие корабли указали на него.

И сейчас Нину нужно быть очень осторожным, ему нужно беречь сознание человека. Хотя и чужого, но человека! Он попробует потихоньку, осторожно. Создал для этого лучший из всех своих зондов. Переместил к жилищу человека. Начал внедрятся в сознание. - Совсем понемногу. По чуть-чуть. По капле.

Человек готов полностью принять и осмыслить его. Код-резонатор вышел из образа музы и начал раскрываться в сознании человека.

После гибели музы Саня больше не писал. Нарисовал пару взрывов звезд, феерических звездных катастроф и чистого сияния того, что остается после, потом забросил живопись.

Последнее время ему снились странные сны. Поражающие своей реальностью нереальные сны. Цветные, объемные, с живым звуком. С запахами и тактильными ощущениями. Масса информации оседала где-то в глубинах подсознания. До поры.

И предчувствия, не исчезающие даже днем. Предчувствия Чего-то.

Про те звездолеты, что зависли три месяца назад над его городом, много писали.

Их успели и сфотографировать, и запечатлеть на все возможные носители. На что только можно было. И вертолеты подняли. И истребители. Но все очень быстро закончилось.

Он не знал, во что вмешался, только ощущал что-то слишком большое, для того чтобы понять. Потому и молчал и не ломал голову. - Кто поверит?

А люди узнали - они во Вселенной не одни. - Какие же еще нужны доказательства?

Саня видел сотни планет. Разных. Красивых и блистающих. И не очень. Ярких и радостных, и сереньких, и жутких. Пылающих и ледяных. Замороженных до абсолютного нуля и одиноких, летящих в полном одиночестве где-то в межгалактическом холоде.

И до всех этих планет было дело людям - красивой расе, изменившей их до предела возможного, до полного совершенства.

В любом обществе всегда будет работа, которую нужно делать руками. Человеческими руками. В рабовладельческих цивилизациях и в гуманных древних атлантидах черную работу делали рабы. Свободные граждане не касались стирки и уборки, зачистки выгребных ям, да и мало ли дел, которые никакие машины не сделают?

Никакие? - Почти копии. Клоны. С идеальными фигурами. Но, чтобы различать слуг и людей, серым сделали большие, похожие на слоновьи уши, чуть изменив форму головы. Несколько веков их совершенствовали, доведя до идеала. Серого ушастого идеала.

Снова сон. Или не сон? - Мрачная, пугающая застывшей машинной огромностью реальность.

Гроздь из нескольких сотен километровых шаров, омываемых языками красной плазмы рядом с угасшей коричневой звездой. Далеко-далеко от обжитых пространств.

У самого края. Рядом с шарами сотни машин. Лелеют и холят. Суетятся. Стараются.

Внутри каждого шара кристалл-эмбрион, маленький зародыш корабля.

Эти корабли не машины. Их вырастят, воспитают и обучат. Как себе подобных.

Как детей. Как людей.

В каждом из них Личность. Интеллект. Сознание. Я.

И циклопическая, не поддающаяся пониманию разума мощь.

Их создали для мести. Для мести за людей. За всех, убитых серыми людей.

Это ровно половина того, что успели сделать люди, когда ушастые убили цветущие миры. И их. Всех.

Саше даже казалось, что он слышит печальные звуки огромного и одинокого органа в межгалактическом пространстве. Материализовавшуюся в тоске и отчаянии нот печаль.

Само пространство излучало вечную, циклопическим камертоном гремящую в необъятных пространствах скорбь.

Корабли выросли. И готовы отомстить. Но они, как и их создатели, были слишком благородны. За что и поплатились.

Саня видел, как их обманули. Всех. Почти всех ...

Он часто говорил, что придет. Саня ждал. Пока же смотрел сны. Такие реальные, что даже его собственная жизнь по сравнению с ними казалась вялым и бледным сном.