Альфред Ван Вогт - Оружейные лавки империи Ишер (Сборник)

Белое платье было удивительно мягким на ощупь. Когда она надела его через голову и ткань коснулась кожи, у Люси вырвался сладострастный вздох. Платье было сделано из специальной дорогой материи, воздействовавшей на рецепторы чувственности. Ярд этой ткани стоил дороже ста креди.

Некоторое время Люси стояла, позволяя наслаждению разлиться по всему телу. Неожиданно ее охватило возбуждение, она пошатнулась, словно у нее закружилась голова, и подумала: «Все совершенно не важно. Что бы сегодня ни случилось, я хочу развлечься».

Она сунула ноги в сандалии, снова пошатнулась, опираясь о дверь, затем выпрямилась, открыла ее и замерла, увидев перед собой уходящий вдаль зал. За столами вдоль одной стены сидели мужчины, вдоль другой — женщины. На стенах сверкали разноцветные орнаменты. Вдоль зала тянулся бар, где подавали спиртное. Люси нерешительно попыталась проверить, не иллюзия ли это, взглянув краем глаза, но на самом деле это мало ее беспокоило. Она была здесь, в главном зале, на месте встреч. Через несколько минут она доберется до Кейла. Если не удастся установить с ним контакт — ничего не поделаешь. Будут и другие такие вечера, сказала она сама себе, чувствуя, как у нее слегка кружится голова.

Чуть пошатываясь, она вошла в зал, бросив презрительный взгляд на других клиенток, которые сидели за небольшими столиками и потягивали напитки из маленьких бокалов.

Все женщины были намного старше ее. Она перестала чувствовать в них соперниц и перевела взгляд на мужчин, с интересом отметив, что вдоль всего зала тянется прозрачный барьер, от пола до самого потолка, отделявший мужчин от женщин. Естественно, существовала вероятность, что это тоже иллюзия и в соответствующий момент барьер исчезал перед отдельными людьми или перед целой группой. Люси, знавшая кое‑что об энергии, использовавшейся для подобных спецэффектов, предположила, что в конце концов обе части помещения объединятся.

Мысль об этом тут же исчезла, когда девушка быстро пробежала взглядом вдоль ряда мужчин. Все без исключения были относительно молоды. Взгляд ее скользнул и по лицу Кейла, но лишь через несколько мгновений она поняла, что это он. Она снова начала рассматривать мужчин, но осторожность взяла верх. Постепенно приходя в себя после короткого эмоционального всплеска, она направилась к одному из столиков, сохраняя в памяти только что увиденное лицо.

Она села и почувствовала, как проходит возбуждение. При воспоминании о том, насколько несчастным выглядел Кейл, ее охватило отчаяние. Образ осунувшегося, измученного, несчастного парня стоял у нее перед глазами. С некоторым сомнением она подумала, есть ли вообще шанс, что его остекленевший взгляд встретится с ее глазами. Она решила, что посмотрит на него еще раз через минуту и на этот раз постарается привлечь его внимание.

Люси взглянула на часы, усилием воли подавляя желание поторопиться. До конца минуты оставалось еще пять секунд, когда из ниши вышел худой низенький мужчина и поднял руку. Люси поспешно посмотрела в ту сторону, где сидел Кейл, и встретилась с ним взглядом. Вскоре она услышала, что коротышка радостно объявил:

— Друзья мои, барьер опускается. Пришло время знакомиться.

Реакция на сигнал была самой разнообразной. Большинство женщин остались сидеть, однако несколько быстро встали и двинулись через зал. Увидев, что Кейл направляется прямо к ней, Люси замерла без движения. Он уселся в кресло напротив нее и невыразительным голосом сказал:

— Вы очень привлекательны, мисс.

Она молча кивнула, принимая комплимент и боясь выдать собственные мысли. Над ними склонилась служащая Дома иллюзий.

— Вы довольны, мисс? — послышался тихий вопрос.

Люси утвердительно кивнула, и женщина показала рукой:

— Вам туда.

Она встала, думая: «Как только мы останемся одни, можно будет составить план, что делать дальше».

Неожиданно у дверей возникло какое‑то замешательство, и в зал ворвалась женщина, которая проводила с Люси предварительную беседу. Она что‑то тихо сказала коротышке, и мгновение спустя раздался звонок. Люси повернулась… и потеряла равновесие. А потом она почувствовала, что падает в темноту…

В пять минут двенадцатого, когда загудел телестат и на экране появилось лицо Люси, Хедрок все еще был у себя в кабинете. Девушка растерянно оглядывалась по сторонам.

— Я сама не знаю, что случилось. Мне казалось, будто все складывается удачно — он узнал меня и ничем этого не выдал. Вероятно, нас должны были проводить в какую‑то отдельную комнату, когда вдруг все погрузилось во тьму. Я пришла в себя уже дома.

— Подожди немного, — бросил Хедрок.

Он соединился с военным кораблем. Командир отрицательно покачал головой.

— Я как раз собирался связаться с вами. Была полицейская облава. Видимо, их успели предупредить, так как они загрузили всех женщин в автопланы, по шесть в каждый, и отправили по домам.

— А что с мужчинами? — напряженно спросил Хедрок.

В критических ситуациях от этих Домов можно было ожидать всего, что угодно.

— Именно поэтому я и не связался с вами сразу. Я видел, как мужчин заталкивают в грузовики. Мы попытались последовать за ними, но они воспользовались своим обычным методом.

— Понимаю, — ответил Хедрок и тихо застонал, прикрыв глаза рукой.

Дело Кейла Кларка снова начинало осложняться, и ничего не оставалось, кроме как предоставить его собственной судьбе.

— Все в порядке, капитан, — мрачно сказал Хедрок, — Вы хорошо поработали.

Снова соединившись с Люси, он сообщил ей плохие новости.

— Мне очень жаль, но больше мы ничем ему помочь не можем. Мы не посмеем вмешаться.

— И что мне теперь делать? — спросила она.

— Просто ждать, — посоветовал он. — Жди.

Вряд ли он мог сейчас сказать что‑то еще.

Фара трудился не покладая рук. Больше ему все равно нечем было заняться, и у него часто возникала мысль о том, что он так и будет работать до самой смерти. Да, он был глупцом — он тысячи раз мысленно повторял, насколько большим глупцом он был, — но все же еще питал надежду, что однажды Кейл войдет в мастерскую и скажет: «Отец, жизнь преподала мне суровый урок. Если ты можешь меня простить, научи меня своему ремеслу, а потом уходи на давно заслуженный отдых».

Двадцать шестого августа, сразу после обеда, включился телестат.

— Говорят из банка, — произнес тихий голос.

Фара и Крил переглянулись.

— Эх, — наконец вздохнул Фара, — кажется, с нас требуют денег.

Посмотрев на мрачно молчащую Крил, он понял, какие мысли сейчас рождаются у нее в голове.

— Черт бы побрал этого мальчишку! — прошептал он.

Однако вместе с тем он испытал и странное облегчение — Кейл начинал понимать роль, которую в его жизни играли родители. Фара включил изображение.