Андрей Левицкий - Нашествие. Битва за Москву (сборник)

Все это время Игорь рыскал взглядом по улице впереди: да где же он?! Где снайпер? Ведь наверняка перед броневиком, скорее всего, не по прямой, а сбоку… Ну да, конечно!

Это напоминало волшебство: вот только что никого там не было – а через мгновение неясное пятно на склоне кучи под задним бортом мусоровоза обратилось человеческим силуэтом. Боец стоял в положении для стрельбы с колена.

Игорь криво улыбнулся. Все правильно. Куда не хочется смотреть? На кучу мусора, к примеру. В подобных местах толковый снайпер и будет устраивать засаду – там, где взгляд нормального человека обычно не задерживается. Именно поэтому Багрянец не заметил бойца в смотровую щель. Даже если бы уставший курсант был бодр и насторожен, если бы он в тот момент специально выглядывал засаду – все равно вряд ли засек бы фигуру, наряженную в грязно-серый, с бледно-рыжими пятнами ржавчины камуфляж типа «леший». Основной цвет города – серый, то есть цвет сухого асфальта. В развалинах он иногда сменяется ржавым – цвет кирпича и песка. Именно таким и был костюм снайпера, именно такого цвета маскировочной лентой было обмотано его оружие. На расстоянии больше шести-семи метров фигура его полностью сливалась с фоном.

Стая ворон сорвалась с крыши, каркая, черным смерчем взмыла над домами и пропала из виду.

Хорек потянулся к автомату, и Сотник сказал:

– Не трогай!

– Вы двое – вниз! – приказал голос. – Кто там внутри, ствол бросай, тоже вылезай! Руки поднять!

Игорь, покосившись в люк, кивнул Багрянцу.

– Эй, а с серым че делать? – спросил тот, кладя автомат на сиденье. И при этом показал пальцем на свою кобуру.

Игорь покачал головой, прекрасно понимая, что если курсант, высунувшись на башню, попытается стрелять, их с Хорьком тут же завалит снайпер. В такой ситуации никакой спец не станет смотреть, что одна из целей – ребенок.

Багрянец полез наружу, а голос сзади сказал:

– «Язык» пусть внутри остается. Не туда лезешь, правее! Ну!

Сотник спускался так, чтобы от снайпера его закрыла машина, но отдающий приказы это просек, и пришлось, подхватив Хорька, спрыгивать туда, где они будут как на ладони. Он поставил мальчишку рядом, положил руку ему на плечо и собрал в жменю клетчатую рубашку, чтобы Хорек не дернулся никуда. Тот начал приходить в себя – вытер рукавом нос, покрутил головой, потер лоб. Сверху запыхтел выбирающийся Багрянец.

Мальчишка подался вперед.

– Я его вижу! Сотник, гляди, вон, на куче, целится!

– Знаю, – ответил Игорь. – Стой на месте.

– А чего он в нас целится? Мы же свои! Дядька, мы свои, мы не серые!

Снайпер, в своем камуфляже напоминающий какого-то лохматого мусорного демона, стоял в той же позе. Багрянец соскочил на асфальт, потер предплечье.

– Капитан, это кто такие?

Сверху раздался шум – второй боец, которого они до сих пор не видели, полез на башенку.

– Не шевелиться всем троим! – прикрикнул он. – Иначе пуля в голову!

– О, какое дело… – протянул курсант, наконец заметив стрелка на мусорной куче.

Хорек крикнул:

– Гады вы! Своих убить хотите!

– Молчать! – донеслось сверху. Голос звучал глухо: человек сунулся в люк.

Потом застучали подошвы по скобам, и на асфальт спрыгнул мужчина в титановом шлеме и сером пятнистом камуфляже «сплав», с пистолетом Макарова в руках. На груди висел пристегнутый трехточечным ремнем пистолет-пулемет «бизон» с рамочным прикладом и глушителем.

Боец был молодой, не больше тридцати, среднего роста, лицо худое и ничем не примечательное. Встав так, чтобы не перекрывать линию огня снайперу, он оглядел трех людей перед собой, потом быстро обошел их.

– Не шевелитесь. Пацан, ты тоже.

Игоря сноровисто обыскали одной рукой. Хорек дернулся, Багрянец проворчал что-то. Когда спец вновь появился в поле зрения, у него было уже три пистолета. Два «грача», отобранные у курсанта с мальчишкой, он сунул в разгрузку, свой ПМ убрал в кобуру – и навел на них «бизон».

Игорь не опускал рук. В длинном цилиндре под стволом пистолета-пулемета могут быть ПБМ – патроны повышенной пробиваемости. Совсем нет уверенности, что снятая с чужака кожаная жилетка остановит такую пулю с сердечником из углеродистой стали. А вернее сказать – есть полная уверенность, что не остановит.

Хорек без спроса опустил руки и громко спросил:

– Сотник, это у него подствольник? Из него он броневик наш подбил? А почему там дырки нет, ну, спереди?

– Потому что это не подствольник, – ответил Игорь так же громко, чтобы спец слышал, – а шнековый магазин.

– Класс! Как трубчатый? Я знаю про трубчатый…

– Не трубчатый, в этом патроны по спирали. Когда стреляешь, держишься за него, как за цевье.

Спец крикнул, не поворачивая головы:

– Ла́бус, что у тебя?

– Чисто! – долетело от мусоровоза.

– Их трое, в машине еще один, связан! Подтягивайся!

Снайпер спустился с кучи мусора и быстро пошел к ним, повесив СВД за спину. В правой руке пистолет. Из-за серых лент на шлеме лицо было плохо видно, хотя Сотник разглядел темные усы. Лабус был пониже ростом, чем напарник, коренастый, шире в плечах. Он остановился в паре метров сбоку от первого спеца, оглядел броневик и покачал головой:

– Ну и техника у этих…

Потер усы, стащил с головы шлем. Темные волосы с сединой, широкое крестьянское лицо – простодушное, молодое еще, но с морщинами. Такими были старшины рот в старых советских фильмах про десантников.

– Зачем в нас стреляли? – спросил Сотник. – Хотели машину захватить?

Спецы молчали, явно не очень хорошо представляя себе, что делать с этими тремя, появившимися из вражеского броневика.

– А чего гранату под днище не закатили? Пару штук всего и…

– Смотри, Курортник, – Лабус хмыкнул, – он нас учить решил. «Языка» мы хотели взять. Не убивать всех, а чтоб допросить потом. Ну и машину чтоб не совсем покорежило… А у вас «язык», стало быть, уже есть?

Багрянец шумно вздохнул.

– От мне имена-фамилии попадаются последнее время! Один Сотник, другой Хорек… а теперь еще какие-то лабу́сы с курортниками. Ёксель, ну почему Курортник-то?

– Это позывные, – пояснил Игорь. Видя, что первый спец тоже слегка расслабился, он без спроса опустил руки, хотя вообще-то поступать так совсем не рекомендуется. – «Лабус» и «Курортник» – позывные для переговоров.

Хорек вскинул голову.

– Едут!

Все поглядели на него. Багрянец стал чесать лоб.

– Кто едет, пацан? – спросил Курортник, снимая шлем. – Ничего не слышу.

– Да едут же! Такой звук… – Хорек присел, приложил ладонь к асфальту. – Такой глухой! Сюда едут.

– Он у нас чуткий, – подтвердил Игорь.

– Раз говорит, значит, точно едет кто-то, – кивнул Багрянец. – У шкета слух, как у сурка.

Курортник, не отводя от них ствол «бизона», спросил: