Анатолий Днепров - Глиняный бог

Я нажал белую кнопку.

— Специальность?

— Грузчик.

— Берем!

Из машины прямо мне в живот вылез рычаг.

— Работайте! — крикнул Гарри из‑за пульта.

— Как?

— Ворочайте рычагом вверх и вниз.

Я нажал белую кнопку.

— И сколько времени я должен это делать? — До получения зарплаты.

— Как это?

— В ящик под вашим носом вывалятся жетоны. На них вы сможете есть, пить и развлекаться.

Я ворочал рычагом, пока рука не заныла. На секунду я остановился.

— Что вы делаете? — заорал Гарри.

— Хочу отдохнуть.

— Вас уволят!

Я схватился за рычаг и стал лихорадочно нагонять упущенное. Мысленно я представил себе электронный блок, который мог меня “уволить”.

Наверное, двигая рычагом, я создавал электрические заряды, которые при помощи реле удерживали его в рабочем состоянии. Стоило мне прекратить работу, как срабатывал механизм, который убирал рычаг внутрь шкафа.

— Ага! Мой автомат заработал! — сказала Сюзанна. — Босс, когда же зарплата?

Удропп возился с президентом. Не глядя на меня, он проворчал:

— Я слежу за приборами. Прибыль должна быть максимальной.

— Когда я получу свои жетоны? — повторил я.

— Когда анодное напряжение, которое вы создаете на конденсаторе, отопрет тиратрон.

— Есть хочется…

— Плохо работаете. Каждый взмах всего полтора вольта. Быстрее качайте.

Сюзанна снова включила свой автомат. Ей досталось второе платье.

— Я не хочу больше платьев, — сказала она.

— А что?

— А то, что вы обещали. Нейлоновую шубу.

— Сейчас я прибавлю еще отрицательное смещение на сетку и сниму часть напряжения с его конденсатора на ваш автомат.

Так я и знал! В схеме Удроппа роль капитала выполняет электроэнергия.

Она‑то и перекачивается из моей “сферы производства” в “сферу потребления”, в карманы “общества предпринимателей”. Моделями карманов были конденсаторы и аккумуляторы.

— Ну, это слишком! Какого черта все только для нее!

Автомат щелкнул. В ящике перед моим потным носом затарахтели жетоны.

— Берите свою “зарплату”.

Я достал пять медных жетонов.

— Что я должен с ними делать?

— Идите в “сферу потребления” и пользуйтесь автоматом.

Я забежал за перегородку.

— Пролетариат! — весело воскликнула Сюзанна. — Вам вон в тот автомат, рядом.

Я получил миску супа, холодную котлету и кружку пива. И то слава богу!

Мой первый рабочий день кончился. Сюзанна с ворохом тряпок пошла спать.

Что‑то будет завтра!

Когда утром я прошел в “сферу производства”, моего рычага не было. Сюзанна сидела в кресле рядом с “президентом” и пила пиво. — В чем дело? — удивился я.

— Вас уволили, — сказала она и кивнула на стенные часы. Они показывали пять минут девятого.

— За что меня уволили?

— За опоздание. Попытайтесь снова получить работу.

— Откуда у вас пиво?

— Это за ваши жетоны. Они теперь мои.

Никогда не видел подобной наглости!

— Специальность? — спросила машина.

— Грузчик, — не думая, ответил я.

— Плохая рекомендация, — сказала машина и умолкла. Машина, оказывается, обладает памятью! Она взяла на заметку факт моего увольнения за опоздание на работу. Опять все как в жизни. Может быть, в этих электронных моделях экономических и социальных структур и есть какой‑то разумный смысл? И все же я не мог согласиться с тем, что такое чрезвычайно сложное явление, как жизнь многих миллионов живых людей в обществе, можно достаточно точно изобразить при помощи радиоламп, транзисторов, сопротивлений и реле…

Я стал думать, что мне делать. Мой взгляд упал на электронный мозг.

Если в нем сосредоточено все управление электронной моделью, почему бы не попытаться “усовершенствовать” ее по–своему?

— Вы не ябеда? — спросил я Сюзанну.

— А что?

— Я хочу попытаться усовершенствовать “общество”.

— Пожалуйста.

Я подошел к пульту управления и наобум повернул первую попавшуюся ручку.

После еще и еще. Их здесь было около сотни. Машины дико взревели. До этого едва теплившийся “президент” стал пылать, как стеариновая свечка. В надежде, что мой рычаг все‑таки вылезет, я вытащил “президента” из гнезда и спрятал в карман. В этот момент вошел Удропп.

— Ага, бунт! Это хорошо! Покушение на правительство! Чудесно! А где стабилизатор напряжения? Ликвидация верховной власти? Прекрасно! Верните “президента”.

Я возвратил неоновую лампу.

— Мы предусмотрим и этот человеческий элемент. Я заэкранирую правительство сеткой и подведу к ней высокое напряжение. Две тысячи вольт хватит. “Президента” мы спрячем в колпак и подведем к нему пять тысяч вольт. Вот так. Таким образом, государство будет гарантировано от внутренних беспорядков.

Я стоял уничтоженный. Гарри Удропп подводил к электронному мозгу высокое напряжение.

— Дайте хоть какую‑нибудь работу, — взмолился я.

— А ну‑ка попробуйте сейчас, пока я не установил все потенциометры в прежнее положение.

Я нажал кнопку спроса рабочей силы. Репродуктор ни с того ни с сего запел голосом Джонса Паркерса “Как счастливо ты умирала в объятьях моих голубых…”. Из машины вылез не один, а сразу три рычага, и они сами, без посторонней помощи, стали качаться вверх и вниз. Жетоны посыпались в коробку, как из рога изобилия!

— Босс, вот удача! Кажется, “Эльдорадо” получилось! — воскликнул я, выгребая медные кругляшки из коробки.

— Черта с два, — прохрипел Гарри. — В сфере потребления ничего нет. Пусто.

Я помчался за перегородку к автомату и сунул жетон. Никакой реакции. Сунул второй. Молчание.

Н–да. Производство просто сошло с ума. Электроника Гарри Удроппа, видно, работала только в строго определенном режиме. Модели производства и потребления балансировали на точке неустойчивого равновесия. Стоило машину вывести из этого режима, и она превращалась в нелепый клубок радиосхем, который делал что попало.

Гарри установил потенциометры как нужно, и все рычаги, кроме одного, упрятались в машину. Джонс Паркере перешел на контральто, затем на колоратурное сопрано и умолк на ноте “ля” седьмой октавы. Я ухватился за оставшийся рычаг и стал его усердно качать, чтобы восстановить свою добрую репутацию.

— Отдайте жетоны, — сказал Гарри.

— Зачем?

— Они достались вам даром. Так не полагается.

— А почему ей все достается даром? — указал я на Сюзанну, которая уснула в кресле.

— Не задавайте глупых вопросов и отдайте жетоны.

Два жетона я все же припрятал!

Весь рабочий день Сюзанна проспала, а я к вечеру заработал еще семь медяшек.

Удропп обезопасил за это время “правительство” и несколько раз снимал напряжение с моего конденсатора. Вообще он возился со своей машиной очень усердно. Впоследствии Сюзанна мне сказала, что за проект “Эльдорадо” Гарри отхватил хороший куш. Теперь я был умнее и на еду истратил только два жетона. Это был почти голодный паек, но я понял, что нужно думать и о черном дне!