Анатолий Днепров - Глиняный бог

— Привет, молодой друг, — весело обратился профессор к своему ассистенту.

— А, шеф, прибыли! Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо. Даже очень. А вы?

— Все в порядке. Немного устал. Эти проклятые зеркала…

— Что с ними? — улыбаясь, спросил Кеннант.

— Да то, о чем вы меня предупреждали. Два из них получились очень хрупкими и разбились…

Кеннант внимательно посмотрел на молодого человека, покачал головой и грустно произнес.

— Я так и знал. В этом все несчастье. Не пойму, что с ними делать? Именно в этой хрупкости вся загвоздка.

Фред встал и подошел к профессору.

— Не беспокойтесь, я сделал новые. Как вы и велели. Всего семь штук. Хотите посмотреть?

— О да, конечно. Покажите.

Фред подошел к сейфу, щелкнул ключом и широко распахнул дверцу.

— Пожалуйста, смотрите.

Кеннант заглянул внутрь ящика. Несколько секунд он стоял молча, а затем поднял удивленные глаза на Фреда.

— Где же они?

— Как где, здесь, вот…

Последнее слово застряло у Фреда в глотке. Он заглянул в сейф и не обнаружил там никаких зеркал. Вместо них полка была покрыта толстым слоем металлической пыли и осколков. Затем он перевел отупелый взгляд на профессора.

— Они там были…

Кеннант криво улыбнулся.

— Увы, — сказал он с горечью. — С ними случилось то же самое, что и с теми двумя.

— С какими? — прошептал Фред.

— Ну, с теми, о которых вы говорите, что они разбились.

Кеннант отошел от сейфа и глубоко вздохнул.

— Хорошо, что вы уцелели, — сказал он как бы между прочим. — И это благодаря тому, что вы строго выполняли мои инструкции и сразу же после обработки прятали зеркала в этот ящик.

Фред с встревоженным лицом пошел за профессором, ожидая разъяснений.

— Ах, если бы не эти ужасные внутренние напряжения! — с горечью воскликнул Кеннант. — Мы бы давно построили гамма–микроскоп.

— Какие напряжения?

— Да вот те самые, из‑за которых наши зеркала становятся такими хрупкими и сами по себе разлетаются, как осколочные гранаты. Посмотрите.

Кеннант отодвинул на край письменного стола чернильный прибор и обнажил под ним бесформенную дыру.

— Вот результат моего первого эксперимента. Я изготовил первое зеркало и положил на стол. Оно спокойно лежало два дня и после взорвалось. Осколки прошили крышку стола. К счастью, в этот момент я находился в комнате, где стоит линейный ускоритель. Помните, я вам говорил, что даже при обыкновенной ковке металла его поверхность иногда трескается из‑за возникающих при этом напряжений. То же самое происходит и при электронной ковке, но только металл не просто трескается, а буквально взрывается. После первого опыта я и приобрел этот сейф. Зачем рисковать жизнью, правда?

Фред с бледным, как у мертвеца, лицом таращил на Кеннанта выпученные от ужаса глаза.

— Ну, теперь бояться нечего. Главное, что вы своевременно прятали обработанные зеркала в сейф. Я вас понимаю. Вы себе представляете, что было бы, если бы вы не выполнили моих инструкций.

Кеннант добродушно захихикал и похлопал Фреда по плечу.

— Профессор, я себя очень плохо чувствую, — наконец прохрипел Фред, — разрешите, я удалюсь…

— Пожалуйста, не имею ничего против, — сказал Кеннант, усаживаясь за письменный стол. — Можете идти домой и отдохнуть. Без меня вы неплохо поработали, не так ли? Вы заслужили свой отдых.

Фред обхватил голову обеими руками и выбежал из кабинета. Кеннант насмешливо посмотрел ему вслед. Затем он взял лист бумаги и написал:

“Дорогой Август. Итак, история подошла к своему логическому концу. Минуту тому назад твой “протеже” в панике бежал. Я думаю, сейчас он изо всех сил старается приобрести билет на самолет, чтобы улететь куда‑нибудь в Чили или на острова Санта–Крус. Иначе ему будет туго. Вряд ли Военное министерство простит ему эту штуку. Трагическая гибель начальника отдела специальных исследований от взрыва подложенных в автомобиль осколочных гранат, о чем ты, наверное, уже прочитал в газетах, вполне достаточное основание для того, чтобы обвинить Фреда в терроре, в диверсии или в шпионаже в пользу некоей иностранной державы. Кстати, ты спрашиваешь, как я узнал, что Фред — жулик, подосланный ко мне военщиной? Очень просто, когда они сочиняли письмо от твоего имени, они не учли, что ты — отъявленный безбожник. Как часто, совершая подлость против человечества, наши официальные господа ссылаются на Евангелие! Твой Кеннант”.

Сержант Митин с покрасневшим от напряжения лицом копался в миноискателе: Он переставлял лампы и тестером проверял сопротивления и емкости. Пальцы его рук касались мест, где провода в разноцветной изоляции были припаяны к радиодеталям. Его помощник радист Кирилин снял со спины портативную радиостанцию и тоже смотрел внутрь раскрытого корпуса прибора. Шагах в десяти четыре сапера полулежали на густой траве и курили.

— Все в полном порядке. Смотри. Я провожу рукой над петлей, и индикаторная стрелка отклоняется.

— Дай наушники, — сказал радист.

Сержант передал ему телефон. Кирилин надел наушники и начал водить рукой над петлей миноискателя.

— Трещит. Да как здорово, — сказал он.

— Значит, схема в порядке, — заключил сержант и рукой вытер потный лоб.

Подошел солдат и присел на корточки над прибором.

— Так что будем делать? — спросил он.

— Нужно начинать все сначала. Прибор работает нормально. Мы просто плохо искали.

Солдат кивнул и отошел и своим товарищам. В этот момент раздался оглушительный взрыв. Все упали на землю, закрыв головы руками. Слева, вдоль опушки соснового бора, стояли срубы недостроенных домов, без крыш. Между двумя срубами колыхался столб голубоватого дыма. Над образовавшейся в земле воронкой повисло облако пыли. Испуганные птицы стремительно улетали в глубь леса.

— Проклятье! Вот еще одна, — прошептал сержант.

— Еще одна. Это уже пятая, — подтвердил Кирилин. — Я сейчас доложу в штаб.

Он подошел к портативной рации и тихим, настойчивым голосом заговорил:

— Кама. Кама, я — Фиалка, я — Фиалка. Мне срочно нужен хозяин…

— Хорошо, что не взорвался дом, — сказал один солдат.

— Это может случиться в любую минуту. Мины натыканы здесь как попало.

— Удивительно! Это место было тщательно проверено. Сразу же после войны.

Сержант Митин достал из сумки карту и разложил ее на траве. Карта была старой. Красным карандашом на ней был заштрихован участок и на нем написано: “Чисто”. В углу этим же карандашом была поставлена дата: “Август, 1945 г.”.

— Вот так чисто… — иронически сказал сапер и сплюнул. — Хотел бы я знать, кто здесь работал в августе сорок пятого…

Митин поднял на солдата глаза и сказал: