Николай Басов - Экспансия (сборник)

Баяпошка только кивнула и осторожненько принялась накладывать бессменному старшине пельменей в тарелку, демонстрируя женскую заботу.

– Зачем ждали? – снова спросил Рост. Хотя, возможно, следовало спросить о другом.

– Я хотел попросить тебя, чтобы ты взял меня на ту сторону. – Квадратный лениво ковырял пельмени, есть ему определенно не хотелось. Быстро посмотрел на Баяпошку. – С женой, там ведь и аймихо будут необходимы, правда?

– Чем собираешься заниматься? – Рост повернулся к Баяпошке.

– Я последние полгода вникала в обслуживание чанов для выращивания молдвуна… Что-то не слишком у нас выходит. Хотелось бы одолеть эту проблему.

Что ж, это было разумно. У Квадратного Рост не стал ничего спрашивать, и так было понятно, что он будет заниматься прикрытием пурпурных, когда тем придет время ухаживать за посадками ихны.

– А начальство отпустит?

– Я уже написал пару рапортов и, хотя ответа еще не было, рассчитываю… Если ты возьмешь меня… То есть если мы их поставим перед фактом, они смирятся.

– Раньше ты был дисциплинированней.

– Ростик… Виноват, капитан, у нас за последние три года ни одного серьезного прорыва диких бакумуров не случилось, а от стай панцирных шакалов, даже от гиеномедведей, мои ребята так научились отбиваться, что… Заскучал я, Гринев, даже жиром стал обрастать. – Квадратный вздохнул. – Хочется настоящим делом заняться, а не просто начальственную рожу фермерам демонстрировать. – Он помолчал. – Настоящее дело будет там, у тебя.

– Там будет очень кровавое дело, старшина, даже, я бы сказал, неподъемное. Драться придется, если я не ошибаюсь и чем черт не шутит, не только с пауками, но и со всякими другими врагами. Я сейчас и в тамошних дварах не уверен…

– Тем более.

На том и порешили. Еще вечером, так и не перемолвившись с Баяпошкой ни единым словом, Рост проводил этих двоих в Одессу, переговорив с Казариновым, что иногда бывал откровенным бюрократом, чтобы он позволил старшине принять на себя воз, что до этого волок Ромка.

Вернувшись в Храм, уже в спальне Рост объяснил своей аймихоше, почему тут оказался.

– Опять тебя выхаживать придется, – слегка рассвирепела Винрадка. – Ты бы посмотрел на себя после этих сеансов. А сейчас будет еще труднее, ведь зима еще, Фоп почти неактивен, да и викрамы не в самом боевом настроении.

Рост и не заметил, что она почему-то перешла на единый. Поэтому ответил, должно быть, невпопад:

– Это необходимо сделать. Тем более что викрамам я обещал… Обещал, что человечество начнет войну за тот берег, за эти шхеры проклятые. Лучшего предлога и не сыскать.

– Они ведь шхеры хотят, а не пресное озеро.

– Я попробую объяснить им, что такую сложную задачу приходится решать поэтапно, шаг за шагом.

– А они еще хотят те шхеры?

Ответа на вопрос Ростик не знал, его только предстояло выяснить. Но размышлять об этой трудности очень уж долго ему не позволила Винрадка. На этот раз она оказалась очень-очень нежной и совершенно точно знала, чего хочет. Рост ей подчинился, хотя… Да, хотя в самые яркие мгновения отлично понимал – насколько он усталый и неловкий и как много в Винрадке любви, если она его за это прощает.

Кажется, еще никогда Ростик не делал такой трудной, невыносимой работы. Хотя, если вдуматься, наверное, делал, и бывало, что приходилось ему гораздо хуже, чем ныне. Но именно сейчас начинал думать – все, на этот раз он подошел к своему пределу, больше невозможно…

Обычно он сидел на берегу залива и пытался сосредоточиться, вернее, пытался напитать эту безбрежную, дышащую мертвящим холодом массу своими мыслями, а может быть, и того хуже – своим пониманием мира, эмоциями, всем, что составляло его – человека по имени Ростик. Он думал, вызывал, работал, как его научили в свое время аймихо, и… Ничего не мог добиться.

Бывало, он окоченевал так, что Винрадка согревала его собой, потому что даже горячая ванна не приводила его застывшие, будто сосульки, нервы в порядок. Иногда он просто не мог уйти с берега, до того отключался от мира, и тогда его с помощью Лады уводила Ждо. Она каким-то образом частенько оказывалась рядышком, по крайней мере так чувствовал Ростик, когда еще бывал в состоянии чувствовать, и помогала, как могла. Хотя могла она, по нынешней Ростиковой оценке, не очень много.

Беда еще была в том, что он прибыл в Храм слишком усталым. И Винрадка требовала свое, не отставая иногда даже тогда, когда он был просто не в силах видеть кого бы то ни было, и эта работа – требование, чтобы Фоп-фалла отозвался, хотя бы помог установить контакт с викрамами… Все разом, все вместе.

Как-то Лада, отчаявшись добиться от него хотя бы осмысленного взгляда, спросила в упор, со своей, только ей присущей напористостью, от которой иногда хотелось защититься не меньше, чем от страсти Винрадки:

– Рост, ты бы пожалел себя, что ли? Чего нам торопиться?

– Нужно. – Он не хотел спорить, но еще меньше ему хотелось, чтобы Лада не понимала, что и почему он делает. – Придет весна, и, если нас там не будет, они все погибнут.

– Пауков опасаешься? – деловито спросила Винрадка, которая не давала Ладе ни малейшего шанса остаться с Ростом наедине. Отчетливо понимая, придет время, Ладка сама возмет все, чего ей теперь не доставалось, а она – Винрадка – останется здесь и снова будет править в Храме, скучая и так отчаянно нуждаясь в любви и его, Ростиковом, внимании.

– Весной, может быть, мы и по морю не пройдем, – пояснил Ростик из последних сил.

– Так, может, ну их, этих викрамов? – допытывалась Лада. – Проскочим зимним морем, и все дела?

– Не проскочим… без них.

И вот когда он уже и есть толком не мог, почему-то перестал его желудок усваивать даже пюре из фасоли и драгоценную в Полдневье манную кашу, когда даже бульон из нежнейшей вырезки стал казаться скорее пыткой, чем лакомством, он вдруг понял, что старался все-таки не зря. Что-то с ним произошло… Хотя было бы неплохо еще и знать, что именно.

После этого, все-таки втайне опасаясь, что ошибается, приказал Ладе готовиться к отправке в Одессу.

– Как это? Ты же сам говоришь, что ничегошеньки тут не добился?

Он только и сумел, что погрозить ей кулаком, после чего Лада, вредная девчонка, подмигнув ему, скорее подбадривая, чем тайком от Винрадки кокетничая, отправилась приводить в порядок его ставшую как бы личной лодочку без башенных пушек наверху. Микрал, который отъелся за те пять дней, когда Рост пытался установить контакт с Фопом, охотно принялся за работу, помогая ей.

А утром следующего дня полусонный из-за Винрадки или просто не пришедший в себя Ростик загрузился на место второго пилота, и Лада бодренько порулила прямо через залив в Одессу. Рост едва соображал, когда приказал ей: