Александр Золотько - Хроника посещения (сборник)

Именно поэтому примерно в конце семидесятых, после того как информацию о раскиданных по миру Зонах невозможно стало удерживать в рамках закрытых институтов и воинских кордонов, а пытливые умы уже придумывали, как бы использовать найденные инопланетные диковинки в своих целях, в Женеве подписали конвенцию, запрещающую разработку оружия на основе инопланетных технологий.

Однако когда кого-то удерживали эти конвенции, особенно если внеземные объекты находятся на собственной территории? Кто мог себе позволить сидеть смирно, когда сосед, возможно, уже мастерит копье? И если в европейских странах контроль над соблюдением соглашения был более-менее ощутимым, то кто мог поручиться за сохранность артефактов в африканской сельве?

Только вот Громов не был уверен, что встреченные им – военные сотрудники российских спецслужб. Они вряд ли стали бы использовать вертолеты миротворческих сил. Им проще заставить выполнять всю грязную работу сталкеров. Тогда кто? Длинные руки Запада? Мировое правительство? Богатый заказчик с личной армией наемников?

– Какая, к чертям, мне разница? – Пилот подмигнул роботу. – Мне бы день простоять да ночь продержаться. Кстати, про ночь… Пора идти.

Он поднялся, шутливо откланялся роботу и пошагал к лагерю, стараясь успеть до стремительно наступающей темноты.

Издательство «Астрель-СПб» готовит к изданию новый роман Дениса Бурмистрова.

Место действия: Новосибирск. Зона Посещения.

Время действия: наши дни.

Авторское название романа – «Там, за холмами».

Встречайте!

В «Метрополе», конечно, лучше. Два ресторана, четыре бара, обслуживание в номерах. Шесть звезд – не шутка. И стоит все это удовольствие немало, но пустых номеров не бывает. На несколько лет все расписано.

Нет, мне предлагали все удовольствие за счет заведения, но для этого пришлось бы кланяться всякой сволочи из руководства. Даже не кланяться, а подтверждать, что расписание «Путешествия к счастью» самое что ни на есть правильное, что на составление индивидуального маршрута нужно не меньше трех суток, плюс два дня на акклиматизацию да поэтапное привыкание, постепенное увеличение дозы от одного часа до суточного погружения с ночевкой…

И за все это нужно платить-платить-платить…

И ведь платят, и никто не обижается, многие считают, что так и должно быть…

Приблудный ученый, делегат какой-то там конференции, мне в «Тошниловке» рассказывал, что исследования на самом деле подтвердили, что именно такое вот расписание, как в «Метрополе», и дает наиболее полный и долговременный эффект. Только кто этой науке верит?

Я – не верю.

Меня назвали чокнутым, когда я послал Мосла с его красивым предложением лечь под «Метрополь». Спасибо, мы уж сами. И клиента найдем, и обслужим в лучшем виде, и сводим, и выведем. На хрена нам наука, если у нас есть чутье и инстинкт?

Нунан, на что уж дошлая сволочь, на науке и порядке помешан, а только и он, когда в «Тошниловку» приходит, – ставит выпивку и уважительно смотрит снизу вверх. И только потом пытается нагрузить и подставить. Но на него не обижаются – платит он честно. И клиенты от него нормальные, без понтов и недоразумений.

Так вот этот Нунан как-то сказал, что у меня, как у животного, чутье на правильные места. Не нужно мне ни анализов, ни кардиограмм всяких, только беру я с собой клиента, даже не познакомившись толком, и веду. Сам ведь не знаю, как пойду в этот раз, тут он прав, а только в результате получается то, что нужно клиенту. И на всю жизнь.

Кстати, поэтому Мосол из «Метрополя» и есть полный идиот и кретин. Уж должен был сообразить, что я в их программу «Эффект на год» ну никак не подхожу. Их коровы к ним каждый год доиться приезжают, а бараны с удовольствием стригутся. А у меня – раз, и все.

Правда, и платят мне за это хорошо. Так хорошо, что имею возможность клиентов выбирать. А иногда даже и бесплатно водить, под настроение. Хабар, конечно, в услугу не входит, я все-таки не «Метрополь» и даже не «Пришелец», но цены у меня поменьше будут, даже чем в центральном Доме торговли.

В общем, имею возможность сидеть в «Тошниловке» и смотреть, как туристов на «калошах» ввозят в Зону. Так себе удовольствие, между прочим, но наводит на веселый лад. Крики, охи и счастливый смех начинаются сразу после пересечения первой линии. Люди с готовностью начинают испытывать счастье, хотя до самой границы еще почти километр и хрен что до границы поймать получается.

Иллюзия, блин!

Вот так бы целый день сидел и смотрел, главное – ни с кем не разговаривать. Мне эти разговоры с клиентами вот тут сидят, по самое горло. Это как обязательная программа – поболтать, послушать, чего ради каждый из них сюда приперся, и поведать, что до них было и как сработало.

А в свободное время я не разговариваю. Да только не объяснишь этого всякому. Раньше я и срывался, и даже в рыло нескольким насовал так, что капитан Херцог меня к себе вызывал и просил быть помягче, ведь люди не за этим приезжают, не за услугами лицевых хирургов. Хотя, да, конечно, согласился он с усмешечкой своей знаменитой, и хирургам тоже нужно немного от счастья. Хотя бы деньгами.

Посмеялся, но предупредил, что если я еще раз себе членовредительство позволю, то он, несмотря ни на что, меня прищучит. И ведь прищучит, с него станется. Он от своей работы получает удовольствие. Счастье, можно сказать.

Вот, принимая во внимание все это, я и не стал с ходу посылать паренька, подвалившего к моему столику без приглашения. Нет, стакан он выставил правильный, без одного пальца полный, все, как положено, видать, ему Жан-Люк рассказал, сутенер хренов. Сидел у стойки, зубы скалил, да на меня косяки через плечо кидал, а когда усек, что я на него смотрю, подмигнул, да еще левым глазом. По его, Жан-Люковому, мнению, клиента можно потрошить без наркоза. Бабки у него есть, как для «Метрополя», только времени нет.

Может, так оно и было, но у меня сегодня выходной. С одной стороны. С другой… От такого куска не отказываются. Нужно хотя бы поговорить и выяснить, не напорол ли чего хитрый канадец. Хотя Жан-Люк редко в таких делах ошибается. У него тоже инстинкт, но на свое.

В общем, как положено, паренек стакан поставил не мне под нос, а чуть в стороне, сам пристроился сбоку и вроде даже как на меня и не смотрит, свой «ведьмин студень» сосет через трубочку. Все правильно, все по понятиям.

Я стакан к себе подвинул, поднял да на свет посмотрел – и бармен, сволочь хитрая, тоже знал, что мне пойло принесут, пропорцию соблюл. Знает, что я неправильную выпивку могу и через весь зал бросить. Психованный я, значит. Слава у меня такая. И, между прочим, непросто такая слава мне далась. Проще было прослыть толковым сталкером, чем мужиком с непредсказуемым темпераментом.