Александр Золотько - Хроника посещения (сборник)

Ладно, бог с ним. Только я собрался идти дальше, как слышу – сзади что-то звякнуло. Оборачиваюсь – Второй открывает сумку и вытаскивает из нее видеокамеру.

Это он ее, значит, в сумке нес. Это он, значит, оператор, мать его так. И это значит, что я повел в Зону съемочную группу, чтоб им всем пусто было.

А Второй, мало того, что камеру достал, так еще и на колени становится и объектив сует в подвальное окошко. А там, между прочим, «ведьмин студень», и не самый популярный в Хармонте коктейль, а самый что ни на есть настоящий «ведьмин студень». И если хоть капля этой гадости попадет на кожу, то человек до самого конца жизни это место будет поглаживать, теребить, царапать и ковырять. Ковырять-ковырять-ковырять, пока не проковыряет насквозь. Пальчиком или там стамеской – неважно. Важно, чтобы посильнее на эту точку счастья давить.

Вот это я Второму ласково так и рассказал, он побледнел и от окна отшатнулся. Там как раз пламя голубенькое от поверхности «студня» оторвалось да потолок прямо возле окна и лизнуло.

Второго бросило в пот, прямо потекло с него. По щекам, по шее, капельки повисли на ресницах и кончике носа.

– Значит, доверять вам, ребята, нельзя, – говорю. – Значит, меняем порядок движения – вы впереди, я сзади. Указываю направление и идем. Вначале – Второй, как самый шустрый. Мне таких не жалко, если честно. Потом – Первый, его тоже не жалко, но двоих вперед все равно послать не могу.

– А как мне можно снимать? – спрашивает Второй.

– Как надел, так и снимай. Я подряжался на экскурсию, про съемки разговора не было. Не было разговора?

– Не было, – честно подтвердил Первый. – Но если можно…

– Нельзя.

– Если можно, на остановках мы все-таки хотели кое-что отснять. Пейзажи, если повезет, какие-нибудь интересные места…

– Это ты у девки своей интересные места снимай… Вперед, шагом марш.

И мы пошли.

Парни крепкие попались, я думал, что через каждые сто метров будут отдыхать, но нет, несут свои рюкзаки, не жалуются. Второй, кажется, камеру включил, вроде бы и в опущенной руке несет, но объективом со стороны в сторону водит. Ну и хрен с ним.

Квартал мы проскочили спокойно, Второй, правда, заметил траву, что росла на антеннах, попросил разрешения отснять. Я для порядку сделал паузу, потом разрешил. Две минуты. И чтобы не прикасался.

– А что так? – глядя в видоискатель, поинтересовался Второй.

– А тут, понимаешь, когда это мочало на антеннах появилось, прислали вертолет, чтобы взять образец…

– И?

– Взяли, зацепили якорем на тросе, потянули… Мне рассказывали, что, если судить по записи переговоров, всем на борту вертолета одновременно стало хорошо. Такое счастье испытали, что даже забыли, где находятся и что делают. Двое ученых один за другим вышли из вертолета через открытую дверь, а пилоты, как потом обнаружили, зачем-то отправились в хвост вертолета. А вертолет до сих пор лежит на той стороне, за домом. И пилоты тоже. Я фотографию видел – сидят и вроде как блаженно улыбаются. На видео, говорят, это еще смешнее. Они даже глазами моргают. Медленно-медленно веки опускаются, медленно-медленно поднимаются. Восемнадцать часов тридцать восемь минут и пятнадцать секунд вниз и столько же – вверх. Так что не прикасайся, бог с ним, с мочалом.

Часам к двум я разрешил привал.

Возле озерца. Я и сам искупался, и им разрешил. Водичка прозрачная, теплая. Я всегда здесь останавливаюсь. И все соискатели в восторге. Говорят, что после купания чувствуют себя счастливыми, словно дети. Я им верю. И не говорю, что несколько раз пытались измерить глубину озерца. Несколько раз – сталкеры. Первый, Форс, попытался донырнуть. Сознание потерял, кровь из ушей и носа, но не утонул. Всплыл кверху спиной через четыре минуты и даже ожил после откачивания. И был очень счастлив, что выжил.

Мерили веревкой с грузом на конце – метров сто отмотали, без толку. А потом прикатили на «калоше» институтские, с радаром, но и у них получилось нечто несусветное. Так и прозвали озерцо – Бездна счастья.

Я лежал на песочке и подсыхал. Было хорошо, спокойно. Соискатели перекусили чего-то, но, как я заметил, без особого энтузиазма. Первый все больше молчал, а Второй – носился вокруг, как ошалевший от счастья щенок. Совал нос под камни, что-то кричал пролетевшей мимо птице, даже засобирался было взять и донырнуть до дна озера, но я даже отреагировать не успел, как он заинтересовался травой, обнаружил, что весь клевер – пятилепестковый. Пришедший в умиление Второй схватил свою камеру и начал снимать растения. И похоже, каждое в отдельности.

А потом повезло и мне.

Я его все-таки засек. Нет, засек я эту гниду еще возле КПП. Потом раз или два слышал, как он копошился в кустах, в развалинах, один раз спугнул птиц возле старой бензозаправки.

Возле озера он подставился. Я, если честно, на это и рассчитывал, когда вел клиентов по этому маршруту. Для человека нового, первый раз пришедшего в Зону, тут – да, хорошо. Но не более. А тому, кто уже бывал, – сложнее. И гораздо сложнее. Вот, например, я своих вел по долинке, через двойной лысый холм, а ему, чтобы не засветиться, пришлось идти через овраг. А сразу после него, чтобы не налететь на «плешь», пришлось отклониться к чертовой капусте. А у той сейчас – период цветения. И без скафандра ты там ясность сознания не сохранишь. В сочетании же с ветерком от «плеши» и влагой «бездны» эффект получился пусть и не мгновенный, но сногсшибательный.

Я вначале услышал, как за камнями кто-то заскулил, застонал, как при оргазме, давно сдерживаемом, но сильном.

– Корешок! – позвал я.

Тихонько и ласково, сейчас Корешок за ласковое слово готов все что угодно сделать. Недолго, еще минут пять, но мне хватит.

– Иди сюда, Корешок! – сказал я страстным шепотом, и Корешок вышел из-за камней.

– Сюда-сюда. – Я похлопал ладошкой по траве возле себя, и он радостно подошел.

– И зачем ты шел? – спросил я.

Тихо-тихо спросил.

Мои соискатели уставились на нас, Второй даже камеру отложил, пялится. Откуда ни возьмись появился красавчик, прибежал по первому зову, а крутой сталкер, каким меня наверняка представил им Жан-Люк, ведет себя с ним, будто с любимой собачкой. Или ребенком.

– Я за тобой шел, – сказал Корешок, преданно глядя мне в глаза.

– А зачем?

– Я думал, ты их к Шару повел, – сообщил Корешок. – К Золотому…

Странно, подумал я. Нет, то, что всякая мелочь и люди уважаемые время от времени начинают искать Золотой Шар, я знал. Сам года два его искал. Но отчего это Корешок решил, что именно сейчас я иду к Шару?

И почему так заинтересовались мои подопечные?

– А с чего ты решил, что я могу знать, где шар?

– А я так подумал. – Корешок присел на корточки, чисто щенок, разве что хвостом не крутил и язык не вывалил. – Они, вот эти двое, уже неделю шныряют по городу, вопросы задают. О Шаре. Потом обратились к тебе. А ты ведь за ерунду не берешься. И у тебя сегодня выходной… Вот мы и решили…