Кеннет Балмер - Воин Скорпиона (сборник)

— Ах, Дрей! Пожалуйста скажи, что ты не ненавидишь меня!

— У меня нет к тебе ненависти, Тельда.

Она смотрела на меня страдальческим взглядом. В её глазах стояли слезы.

— Когда Делия настояла на самоличном отлете, я, её фрейлина, должна была отправиться вместе с ней. И тогда партия рактеров дала мне указания… а они очень сильны, Дрей, и страшно могущественны!

Я кивнул.

— У них есть собственные кандидаты на руку принцессы. И они твердо решили, что ты никогда не женишься на ней…

— И поэтому тебе велели отвлечь меня от мыслей о Делии… переключив их на себя.

Бедная Тельда! Как она могла вообразить, что какая-либо женщина на обоих планетах сможет заставить меня хоть на миг забыть о Делии? Этого не смогла сделать даже Майфуй — милая, верная, чудесная Майфуй.

Особо долго эта битва продолжаться не могла. Число раненных возле шеренги нактриксов росло. Я был уверен, что Хуан не бросит товарищей, уже не способных сражаться, а ему понадобится каждый, способный держать оружие. Я протянул руку, желая погладить Тельду по плечу и успокоить её, но она схватила меня за запястье и прижалась щекой к моей руке. Я почувствовал на ладони её слезы, горячие и липкие.

— Я получила указания, и пыталась следовать им. И, по правде говоря, Дрей, я полюбила тебя. Думаю, любая женщина на моем месте полюбила бы. Но Сег… он…

— Ради самой себя, Тельда, забудь обо мне. Волнуйся о Сеге Сегуторио. Он даст тебе всю любовь и защиту, какую только может пожелать любая женщина.

Она подняла на меня глаза. К ним подступили слезы, серебристые и сверкающие.

— Но, Дрей… я была так глупа, а меня с детства приучили слушаться старших. Рактеры же требуют немедленного и безоговорочного повиновения. Но, Дрей…

Она пыталась добавить что-то еще, нечто такое, чего ей приходилось буквально выдавливать из себя. Но тут я услышал оклик Сега и обернулся. Он махнул рукой. Среди гама, криков и визга, воплей раненых людей и зверей, в беспрестанном лязге стали о сталь и стали о бронзу, я уловил только конец его фразы:

— … сейчас и не теряя ни мгновения!

Бойцы Хуана перестраивались четко, точно английские гвардейцы. Теперь на нас сыпались стрелы с кремневыми наконечниками. Но у них хватало твердости пробить насквозь сверкавшую на нас бронзу и достать до сердца сквозь те самые щели в наших доспехах, таких щегольских красивых на вид.

— Уходим, Тельда! Залезай в седло. И помни, держись поближе к Сегу!

Она безвольно упала в мои объятия, вся дрожа и явно теряя силы.

— Но, Дрей… я должна тебе сказать! Я должна!..

Я держал её в объятиях, а вокруг нас гремела и бушевала битва.

— Дрей… Делия не падала в озеро. Я этого не видела. А сказала это, чтобы заставить тебя забыть ее…

Никакой грохот и шум не мог оглушить меня сильнее, чем эти слова. Эта выдумка, эта ложь о падении Делии в озеро была главным и единственным источником всех моих страхов и терзаний. Если Делия не погибла тогда, то и сейчас наверняка по-прежнему жива. Я знал это. Я чувствовал это всеми фибрами души. Теперь уж никакой цинизм не мог удержать меня. Жизнь вновь обретала смысл. Делия жива — я верил в это. Она жива!

Лахвийские солдаты Хикландуна четко, как на учениях, подбежали к шеренгам нактриксов и вскочили в седла. Подразделения прикрывали отход, непрерывно осыпая неприятеля градом стрел. Ощущая прилив сил, подобный половодью при весенних оттепелях на севере, я вскинул Тельду в седло и сам вскочил на нактрикса. Сег уже гарцевал рядом.

Хуан громко выкрикивал приказы. На опустевшие обозные телеги погрузили раненых. Полк быстро построился клином. Я протолкался на его острие — с иронией думая, что именно на этом месте и желала меня видеть царица Лила, на месте где моя безрассудная храбрость будет воодушевлять и вдохновлять её армию. И теперь я подчинился её желаниям, в стремлении спасти жалкие остатки армии Хикландуна.

Мы устремились по травянистому склону, подобно сверкающей молниями грозовой туче. Гремели копыта нактриксов. Стрелы сталкивались в воздухе, сбивая друг друга. Нактриксы взвивались на дыбы и падали, увлекая за собой всадников, воздух дрожал от воплей людей, полулюдей и животных. Но мы рвались и рвались вперед, и тряска бешеной скачки не мешала невероятной меткости стрельбы, которой заслуженно гордятся лахвийцы.

Сег скакал рядом со мной. Его лук плавно и с неизменной ритмичностью сгибался и выпускал стрелы. Нактриксом он правил коленями, как и большинство жителей Эртирдрина; хотя некоторые хикландунские кавалеристы предпочитали собирать поводья в руку, которая держала лук. Я следовал примеру Сега, хотя мои навыки вели свое происхождение из тех далеких дней, когда я скакал с Хэпом Лодером и моими кланнерами по Великим Равнинам Сегестеса. Будь у меня сейчас за спиной фаланга вавов — мы бы раздавили этих харфнаров Черсонана, как бог черепаху!

Сег обернулся ко мне, его загорелое лицо раскраснелось. Все в нем дышало инстинктивной жаждой битвы. Но тут я увидел как его лицо изменилось, черты исказило выражение безграничного ужаса — и тут же сменилось фанатичной решимостью. При виде этого я сразу догадался, что случилось и мне не требовалось лично убеждаться.

Со страшным криком Сег развернул скакуна, сунул лук в сагайдак, жестоко пришпорил нактрикса и понесся назад.

А там позади, нактрикс Тельды получил стрелу в брюхо.

Девушка растянулась на траве чуть в стороне от следующего за нами клина кавалерии. В воздухе свистели стрелы. Стрелы вонзались в людей и зверей. Вслед за кавалерийским клином неслись, подскакивая на рытвинах, телеги, и лежащие на них раненые вскрикивали в такт точкам. Вздымалась пыль. Но я знал — во всей этой безумной сумятице, Сег видел только Тельду.

В тот самый миг, когда он добрался до нее, на нас обрушилось летучее крыло черсонангской кавалерии. Я увидел, как мелькнул обагренный кровью меч Сега, а затем они с Тельдой исчезли в свалке.

И где-то в этой мешанине из зверолюдей, топчущих нактриксов, рубящих мечей и колющих копий лежали Сег и Тельда.

Я подумал о царице Лиле и о своем месте на острие клина… но мы же отступали, а не атаковали видя уже близкую победу. Вонзив не менее жестоко чем Сег шпоры в бока нактрикса я погнал обезумевшего от боли зверя назад, туда, где только что исчез мой друг.

А на моем пути уже вставали, сверкая оружием, ряды харфнаров.

Стрелы срезали плюмаж с моего шлема. Кремневые наконечники стрел с лязгом отскакивали от моих доспехов. Я продолжал мчаться вперед — и тут одна глубоко вонзилась в шею моего нактрикса. Он по инерции сделал прыжок, перекувырнулся, и я вылетел из седла. Сделав кувырок, не выпуская меча, я поднялся на ноги и огляделся. Ни Сега, ни Тельды я в этом водовороте варварской свирепости не увидел.