Дмитрий Медведев - Евротур. Бешенство

— И славно. Мама, слушай, — Томаш сел на кровать. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Да? — мама, кажется, уже знала, что услышит.

Томаш никогда не разговаривал с родителями в таком уважительном тоне, никогда не проявлял своей любви к ним, ну, разве что в детстве. Поэтому, услышав голос сына, внезапно исполнившийся нежной добротой, Барбара сразу поняла, чего он хочет. Она бы хотела, чтобы ее догадки так и остались догадками, но, увы, Томаш сказал именно то, чего она боялась.

— У нас нет никаких запасов. Ни еды, ни медикаментов, ни оружия. Дальше будет хуже, мам. Мне надо действовать сейчас. Я должен оставить тебя ненадолго — но клянусь, я вернусь очень быстро, и все будет хорошо. Я принесу еды, раздобуду пистолет, или ружье, не знаю, нам нужно что-нибудь.

— Ты пойдешь один?

— Не знаю, мне сейчас надо поспать, а потом соображу, что делать.

Больше сил ни на что не было. Томаш зашторил все окна в квартире и проверил, надежно ли забаррикадирована дверь, а потом плюхнулся на диван и тут же заснул.

Проснулся он ночью от видеозвонка. Скинув одеяло, которым его накрыла Барбара, он тут же подскочил к компьютеру, который забыл выключить перед сном. Француз! О, как вовремя.

— Здорово, Томек, — Француз выглядел неважнецки, похоже, тоже не спал всю ночь. — Видал, что творится?

— А то. Ты-то как? Я вчера как раз шел домой, когда все завертелось.

— Да я так и понял, у нас прямо в клубе заварушка случилась, где-то через час после того, как ты ушел. Еле вырвались. Звонил тебе, кстати, да сперва сеть была перегружена, видимо, а потом ты не отвечал. Думал, все, трындец товарищу.

— Ясно. Слушай, какие планы? Я думаю, надо бы пушкой разжиться, ну и жратвой.

— Да вот сам хочу спросить, — Француз почесал бритую голову. — Давай, в общем, мы с Дамианом за тобой заедем, потом сразу к Козловскому, прикупим стволов. Только деньги приготовь.

— Сколько?

Услышав сумму, Томаш присвистнул. У него на руках не было и четвертой части, придется попросить у матери.

— Ладно, что-нибудь соображу. Скоро будете?

— Ну, сейчас полночь, на улицах черт пойми что творится, так что в потемках не будет суетиться. Думаю, часикам к шести утра причалим.

— Полночь? — удивился Томаш. — Это ж сколько я продрых… Лады. Только это, у меня по двору уже несколько упырей носятся, так что будьте готовы.

— Будем, — заверил Француз. — У тебя кстати в подъезде как? У меня уже и кусались, и стреляли, Лас-Вегас прямо.

— Да тоже не очень. Помнишь того придурка, моего соседа сверху? Гонял еще нас, когда пиво на лавке пили.

— Забудешь такого, — хмыкнул Француз.

— Так вот он тоже стал этим, ненормальным. Искусал полгорода, похоже, а потом еще жену свою с балкона скинул, прямо у меня перед глазами пролетела и плюнула.

— Не попала?

— Нет, не попала.

— А точно? — нахмурился Француз. — А то я уже видел на видео, что бывает, если такая тварь в тебя харкнет.

— Иди к черту, не попали в меня, — огрызнулся Томаш. — А если бы попали, то что? Не факт, что я бы заразился, они этим ядом могут оставить ожог, да, но насчет распространения заразы вместе со слюной никто не говорил не слова.

— Ладно, ладно, — друг примирительно поднял пухлые ладони. — Все, я тогда пойду посплю, а то после клуба так и не проспался до сих пор.

— Давай, до встречи. Жду вас в шесть.

— Счастливо, держись там.

Томаш вернулся на расправленный диван и решил еще немного полежать — спать уже не хотелось, он и так проспал подозрительно долго, чуть ли не четырнадцать часов. Видимо, натерпелся ужасов, вот и провалился в спасительную пустоту.

Он окинул взглядом свою комнату, обклеенную постерами с любимой футбольной командой и бойцами MMA, а потом поднялся и направился к матери. Та сидела на кровати и при желтоватом свете стоящей на тумбочке лампы читала какую-то потертую книжку. Хм, она обычно рано ложится.

— Павел сказал, что можно купить пистолет. Нам без него не обойтись, я видел, как все началось. Без ствола никак.

— Но как ты выберешься, Томек? Они ведь уже в нашем подъезде, я правильно понимаю?

— Да, но пока только один, или одна, не знаю. В любом случае, он или она уже могли смыться отсюда на улицу или залезть в чью-нибудь квартиру. И еще, мама, мне нужны деньги на пистолет, дай все, что есть у вас с отцом, потому что больше ни на что деньги вам не понадобятся.

— Томек, это не шутки, — вдруг разозлилась мама — на ее щеках выступил румянец, а ноздри при каждом вдохе и выдохе возмущенно подрагивали. — Это не твои дебильные компьютерные игры. Ты не боец и не спортсмен, это не камнями в полицию кидать после матча. Я понимаю, что происходят ужасные вещи, но я не позволю тебе собой рисковать! Надо сидеть и ждать, пока все не успокоится! Иначе зачем нам полиция, армия?!

Она забылась и перешла на крик, и бешеный сосед сверху забарабанил по полу, понимая, что внизу кто-то есть, но не зная, как до них добраться. Томаша чуть паралич не хватил от страха. Чего ж этой твари наверху не спится? Чует ведь жертву, чует, но достать не может. Хм, значит, не такой уж ты сообразительный, засранец, раз не можешь спуститься к нам на этаж ниже. Барбара зажмурилась и обхватила голову руками. Томаш едва подавил приступ гнева — он ненавидел, когда родители повышали голос. Выдохнув, он сглотнув слюну и спокойно произнес:

— Я иду, у меня нет выхода. У нас нет выхода, мама. Так что ты закроешься за мной и будешь сидеть тихо, никакого телевизора, вообще ни шороха. Я вернусь, как только смогу — надеюсь, до темноты, попробую вытащить Наталью, если получится с ней связаться. И я иду не один, так что за меня не бойся. Я тебя разбужу перед выходом, в шесть утра. А сейчас спи давай, и так выглядишь как привидение.

Томаш вернулся в свою комнату и вновь принялся блуждать по новостным порталам и Youtube. С каждым любительским видео и журналистским отчетом его надежды на то, что это недоразумение скоро прекратится, стремительно таяли. В Варшаве творилось непонятно что, город встал на дыбы, всюду пожары, взрывы. Укушенные бегут из города вперемешку со здоровыми, прыгают в поезда и автобусы и садятся за руль, где теряют контроль над собой и таранят заправки или превращают весь вагон в сборище таких же безумцев. Полиция лихорадочно отстреливает зараженных, а ее ряды ежеминутно редеют — зомби слишком много, и отстреливать такие количества людей, пусть и безумных, очень непросто.

Войска НАТО тоже оказались неспособны что-либо предпринять. То ли им не дали однозначного приказа, то ли велели отойти на базу в Германии, непонятно, но, в любом случае, никаких авиаударов и массированного противостояния тварям, а уж о переброске нового контингента из США и речи быть не могло. Зомби же тем временем шатались по улицам и нападали на всех без разбора — и друг на друга, и на незараженных.