Дмитрий Медведев - Евротур. Бешенство

Томаш напряг память. Да, кажись, припоминает. Такой высокий, холеный и самовлюбленный тип, постоянно с новыми телками, одна краше другой.

— Ага, помню.

— Так вот, Радек разбил ему голову камнем, а потом прокусил ему горло. Представляешь? Трепал его, как куклу, пока тот не потерял сознание.

Для Барбары это все было совершенно невероятным. Самым большим злом представители ее поколения привыкли считать своего большого восточного соседа, под игом которого поляки прожили почти сорок пять лет. А тут такие ужасы, да причем не по телевизору, а прямо перед носом. Хотя и те, кто выжил, наверняка винили во всем русских — даже заразу у себя удержать не смогли.

Радослав пугал Томаша. Он и в прежней жизни добрым нравом не отличался. Как гаркнет, так и хочется сразу сквозь землю провалиться. Пару раз он гонял Томаша с друзьями прочь из подъезда, когда те искали, где бы попить пивка в тепле. Никто с ним и не пытался спорить. Была в этом человеке какая-то внутренняя сила, и она чудовищным образом сохранилась в нем даже после заражения. Уж лучше встретиться с десятком зомби, чем с одним Радославом.

Еще немного поразмыслив, Томаш решил выдвигаться в сторону Старого Города, к месту встречи с Адрианом, и заодно попробовать найти машину получше и решить вопрос с оружием. Он оделся тепло и основательно — отцовские непромокаемые ботинки, старые джинсы, вязаный свитер, ветровка, шарфик и кепка, полный набор. Теперь погода не будет так досаждать.

С собой он взял только пистолет и фонарик. Наталья смотрела на его приготовления с таким видом, точно вот-вот разревется, а Барбара делала вид, ничего не замечает. Лишь когда Томаш уже встал в дверях с оружием наизготовку, она сочла нужным дать ему хоть какое-то напутствие, незаметно промокнув влажные глаза рукавом свитера.

— Сын, умоляю, береги себя, отец на тебя очень рассчитывает.

— Да, конечно, — пробормотал Томаш, он вдруг почувствовал себя неловко. — И если связи не будет — не переживайте. Потихоньку все отключается, даже Интернет. Так что без света вот-вот будем сидеть.

Первым делом, выйдя на лестничную площадку, надо немножко послушать. Нет подозрительных звуков? Вроде бы нет, ну и прекрасно! Томаш включил свет, замотал предварительно опрысканным одеколоном шарфом нос, и пошел вниз, вытянув перед собой руку с пистолетом.

На весь подъезд воняло мертвечиной. Главный образом смердела та старуха, с которой Томаш разделался позавчера, но к ее вони добавлялась и вонь тех, кто умер в своих квартирах. Таких, как стало понятно теперь, тоже хватало.

Дождь сильно ухудшал видимость, но мешал он не только Томашу, но и зомби, так что здесь счет равный. Больше всего он боялся внезапного нападения, когда заводил машину, но никакого движения в округе заметно не было.

Первым делом оружие, решил Томаш, и направился в сторону полицейского участка на улице Белой. Нужно было проехать около пяти километров, почти весь путь лежал через приснопамятную Грюнвальдскую Аллею. Захотелось сделать небольшой крюк и вернуться на роковой перекресток, с которого началась Гданськая чума. Пришлось включить фары, ибо в кромешной тьме был риск напороться на какое-нибудь препятствие. Так, конечно, для зомби заметнее, но зато в определенном смысле безопаснее.

Автомобили стояли на тех же местах, что и в тот самый вечер. Когда Томаш проезжал мимо, в его голове вихрем пронеслись страшные моменты того дня, которые он уже вряд ли забудет. Вот выпрыгивает из скорой помощи первый зомби, а вот зараженная медсестра терзает припозднившегося пьянчугу. И ведь их было всего лишь двое! Потом, конечно, были и другие, в аэропорту и на вокзале, но началось с двоих.

Дождь усиливался. Зомби практически не было видно — пару раз их силуэты мелькали где-то сбоку, но Томаш несся по пустой улице с огромной скоростью, включив дальний свет. У самого полицейского отделения он выключил фары и плавно заехал на парковку.

Те копы, что охраняли вчера супермаркет, наверняка вымели отсюда все подчистую, но Томаш все же решил проверить. Если не получится, по пути к месту встречи с Адрианом есть еще отделение.

Вместе с дождем пришел и ветер, резкий и порывистый. Его Томаш ощутил сразу же, стоило ему выйти из машины — холодные капли градом ударили в лицо, заставив опустить козырек кепки чуть ли не на глаза. Направляясь ко входу в отделение, Томаш напряженно водил глазами из стороны в сторону. Что, неужели никто даже не попытается напасть? Слабовато как-то.

Дверь полицейского участка была закрыта, но не заперта. Томаш постарался бесшумно открыть ее, но дверь все же предательски скрипнула. Он затих и прислушался. Черт, где-то в помещении раздался шорох. Может, крысы? Да откуда же в полицейском участке будут крысы, это наверняка зомби.

Перед Томашем возникла новая дилемма — включать фонарик и рисковать привлечь целую кучу тварей или попробовать прокрасться незамеченным? Чушь какая, все равно заметят и набросятся. Надо было почитать в Сети, может, у них нюх какой-нибудь обостренный, как у собак, или слух. Что ж, теперь поздно.

Свет фонарика осветил широкий пустой коридор и ряды закрытых дверей. Руки дрожали, на лбу выступил пот. Томаш вошел, закрыл дверь. Ступать осторожно, не шуметь, поднять пистолет чуть повыше.

Источник шума оказался справа, в «обезьяннике», который Томаш сперва и не заметил. Там слабо трепыхался зомби, распластавшийся на полу.! Томаш навел на него фонарик, и в глазах твари зажегся недобрый огонь. Зараженный начал в бессильном гневе царапать бетонный пол и злобно пялиться на Томаша. Он что-то хрипел, похоже на слова.

Что? Ему не послышалось? Томаш присел рядом с решеткой и навострил слух. Точно! Среди неразборчивых, бессмысленных звуков, которые хриплым шепотом вырывались изо рта зомби, несколько раз явственно проскочило всемирное известное польское ругательство.

— Арррр… Гхххх… Куррррва.

— Ну, ты, сукин сын, — спокойно спросил его Томаш. — Понимаешь меня?

— Ррррр… Куррррва… Убью… Арххххх…

Томаш помотал головой. Ничего себе, у них что, мозг еще как-то работает? Или слова выскакивают в случайном порядке с примерным соответствием ситуации? Хрен его разберет.

Зомби выглядел неважно — весь какой-то облезлый, губы потрескались. Да он же подыхает от жажды!

— Ладно, урод, живи пока, — Томаш легонько пнул решетку. — Был бы глушитель — ты бы уже тут не елозил. А шуметь из-за тебя я не буду.

Некоторые двери были заперты, а открытые вели в пустые кабинеты и небольшую кухню. Оружейная должна быть где-то здесь, надо лишь поискать ключи. О, а вот и пухлая связка. Томаш закрыл висящий на стене за столом дежурного ящик с ключами и начал подбирать ключи ко всем запертым дверям по порядку. Зомби все это время так и шуршал за решеткой.