Оксана Обухова - Попробуй спрятаться

Лечился долго. В основном от нервов. Верная супруга таскала в туесках бульоны и котлеты, жаловалась на косые взгляды соседей и безденежье. Выхаживала как могла. Рассказывать супругу о том, что обнаружила в его квартире после того как с ее двери сняли бумажную печать и позволили там убраться, не посмела. Поберегла. Поскольку отмывая комнату от крови квартиранта, Серафима Анатольевна обнаружила на полу цепочку крохотных кровавых следочков: от дивана до большой дыры в полу прошла огромная КРЫСА. Подобные отметины крысиных лап остались и на бежевой обивке тахты, где обнаружили убитого жильца. Серафима Анатольевна суматошно отмыла квартиру, оставила в углах отравленную приманку и постаралась забыть обо всем, что там увидела.

Но денег на бесплатную медицину не хватало категорически. Серафима Анатольевна, всю жизнь проработавшая школьной техничкой, закалку получила — ту еще, намотав нервы на кулак, новоиспеченная мадам Зайцева решилась на повторную попытку. Начала искать жильца, не смотря на происки завистливых соседей из доброхотов и наушников.

Нашла. И посему успешно долечила мужа.

В первую же ночь после выписки супруга из больницы на его телефон пришло эсэмэс сообщение «Предложите ноутбук новому жильцу. Включите в розетку. Продайте». Сообщение, что странно, поступило с телефона Серафимы Анатольевны, хоть та его не отправляла, а телефон держала под рукой на тумбе и никому его не отдавала.

Ярослав и Сима посчитали случай шуткой. Или происками злопыхателей-завистников — чужое счастье глаза колет. А ночью проснулись от жуткого грохота: с верхней полки кухонного шкафчика рухнули две жестяные банки с фасолью и с мукой. На полу присыпанном мукой отпечатались СЛЕДЫ. Крошечные, четкие, крысиные.

Но самым жутким было следующее: из одной конфорки газовой плиты с тихим шипением струился газ, а на дисплее телефона появилось сообщение: «Последнее предупреждение. Не покажете ноутбук жильцу — умрете».

Поверить, что в доме завелась образованная крыса, рассылающая сообщения и пользующаяся газовой плитой — уже диагноз. Ярослав и Серафима, пряча глаза и ерзая взглядами, посоветовались; хотели телефонные симки поменять, но догадались, что это бесполезно. «Образованная крыса» вероятно дожидалась пока Ярослав Филимонович последовательно выйдет из КПЗ, а позже больницы, и в доме окажутся сразу оба телефона новоявленных супругов и начала… действовать? давить на мозг и нервы, приказы раздавать?

Диагноз. Бред. Поверить в это сложно, но пришлось, поскольку иного объяснения не находилось. Серафима Анатольевна размотала простынь, извлекла из ее складок ноутбук и протянула мужу:

— Неси. От греха подальше. Ты видел, Ярик, что с первым квартирантом произошло. Ему, спящему, эта тварь артерию перекусила. Не хочу чтобы с тобой такое же произошло.

Ярослав Филимонович кивнул, сглотнул, а вечером направился к жильцу, с тылу прикрываемый женой. Серафима на разговоре присутствовать отказалась. Едва войдя в комнату, Сима осмотрелась и испуганно прижала руки к груди: почудилось, что под кроватью глазки заблестели. Маленькие, злобные, над остроносой усатой мордой. Пока мужчины договаривались, Серафима унеслась на кухню, отвлекалась мытьем посуды грязнули квартиранта, что до верху заставила мойку. Пыталась позабыть про крысу, прислушивалась к недовольному баску Антихриста.

— И на хрена мне это железо? — умело торговался Жорик. — Чо я с ним делать-то буду?.. Пятьсот рублей, больше за металлолом не дам. — Хмыкая и щурясь Жора наугад нажал на клавишу, ноутбук утробно загудел. — О! заработала железка!

Антихрист поднял взгляд на продавца «железки»… Ярослав Филимонович, твердо выпрямив спину, слепо смотрел перед собой и как будто к чему-то прислушивался.

— Алё, гараж! — Жорик насмешливо щелкнул пальцем перед носом Ярослава. — Я с тобой разговариваю, чудило! Больше пятихатки не дам.

Ярослав Филимонович заторможено перевел взгляд на жильца. Негромко прокашлялся, прочищая горло, и посмотрел на квартиранта так задумчиво, словно примерялся — сразу дать тому по шее или обождать немного?

Антихрист уловил в Зайцеве перемену. Мгновение назад через стол от него сидел завзятый пентюх, лох педальный, такого разводить на бабки — удовольствие для дошколят.

Ан — человек образовался.

Но впрочем ненадолго. Взгляд Ярослава снова сделался испуганным и жалким, невыразительные серые глазки моргнули раз, другой…

— А? Что? — переспросил педальный лох.

— Четыреста уже! — осклабился торгаш. — Долго думаешь, дядя, цена падает!

— Мне надо с женой посоветоваться, — приподнимаясь со стула, промямлил Зайцев и в обход стола и квартиранта отправился к выходу из комнаты.

Жорик удовлетворенно хмыкнул. Приподнял странно тяжелый ноутбук над столом, разглядывая днище…

Ярослав Филимонович до двери так и не дошел. Остановился за спиной увлеченного потенциальным приобретением барыги, постоял, сжимая и разжимая пальцы рук. Глядя на литую чугунную шею Антихриста, повращал запястьями… Задумался.

За время болезни руки Ярослава сильно отощали, обессилили. Подобными руками с «чугуном» не совладать. Зайцев перегнулся через плечо жильца, взял со стола тяжелую длинную отвертку, которой Жорик собирался вскрывать чрево ноутбука и…

Одним мощным, выверенным движением вогнал отвертку в слуховой канал Антихриста!

По самую ручку.

Голова квартиранта с глухим стуком опустилась на стол. Из уха не пролилось ни капли крови.

— Порядок, — негромко произнес Ярослав и отправился на кухню.

Серафима Анатольевна намывала последнюю тарелку. Ярослав Филимонович остановился за спиной жены. Глаза его сузились от непереносимой, дикой ненависти! руки сами собой потянулись к тощей морщинистой шее женщины по причине которой человек стал КРЫСОЙ!!

И опустились.

Не время. Серафима еще нужна. Понадобиться, чтобы вытащить из квартиры стокилограммового мертвеца. И может быть… потребуется дальше. Отмыть, подстричь, в порядок привести… еще послужит. Внешность неприметная.

Серафима Анатольевна потянулась к полочке-сушилке, собираясь поставить на нее тарелку, краем глаза засекла, что за спиной — стоят. Повернулась. С губ уже срывался беззвучный вопрос «ну что?! ну как?!»…

Но замерла. Перед школьной техничкой Серафимой Анатольевной стоял д р у г о й мужчина. Тот самый, в которого Сима Зюкина влюбилась год назад. Тот самый, что в погожий день прошел под окнами лондонским денди, оставив двор благоухать парижским ароматом. Тот самый что разговаривал через нижнюю губу… Не анемичный, знакомый с детства Ярик, которого соседки обзывали «недоноском»! Не сутулый серый мозгляк из заштатного ларька с табличкой «Ремонт обуви».