Кейт Лаумер - Разрушители планет

Двери распахнулись, и в комнату вошел высокий подтянутый старик в адмиральском мундире. Он остановился и отдал честь.

— Доброе утро, адмирал, — сказал человек, сидящий за огромным столом. Он неторопливо вертел в руках серебряную ручку. Кроме нее и сложенной стопкой бумаги, на столе ничего не было. — Рад вас видеть. С тех пор как вы ушли в отставку мы, кажется, не встречались. — Он едва заметно улыбнулся. На темном лице проступила почти невидимая сеточка морщин.

— Я просил о встрече две недели назад, — сказал старик.

Его давно утративший звучность голос был все еще сильным. Обрюзгшее и осунувшееся с возрастом лицо выглядело мрачным.

— К сожалению, в последнее время я очень занят, — спокойно ответил сидящий за столом.

— Я знаю, — проговорил посетитель. — Именно поэтому я и пришел к вам.

— Адмирал, я прочел вашу записку и понимаю вашу озабоченность. — Улыбка хозяина кабинета стала менее радушной.

— Вы делаете серьезную ошибку, лорд Имболо. Мне неизвестны причины того, что происходит, но какими бы они ни были, эти обвинения ошибочны.

Сидящий очень осторожно, словно имел дело с чрезвычайно редким и хрупким предметом, положил ручку на стол и вздохнул.

— Ошибки нет, адмирал… — начал он.

— Но обвинения абсурдны! — перебил его старик. — Вас обманывают, Имболо!

— Не думаю, адмирал.

— Вы обязаны прекратить этот погром, Имболо. Так не может продолжаться! — Голос старика дрожал.

— Адмирал, вы долго и преданно служили Обществу, и вам трудно поверить, что происходят изменения…

— Мне прекрасно известно об изменениях, Имболо. Я слышал речи хетеников. Я видел подпольные газеты. И я не имею с этим ничего общего. Меня волнует судьба Флота! Традиции, складывавшиеся в течение трех столетий, разрушаются. Полчища доносчиков, фискалов — этих крыс — пробираются повсюду, на каждый уровень командного состава…

— Вы не располагаете всеми фактами, адмирал. Поверьте мне.

— Я не успокоюсь до тех пор, пока не получу от вас обещания, что все дела будут пересмотрены, ваши информаторы отозваны и люди восстановлены на службе!

— Это невозможно! — отрезал Имболо.

Рука старика скользнула под застегнутый на серебряные пуговицы китель, и он вытащил плоское короткоствольное энергетическое ружье. Не говоря ни слова, он поднял его, навел на лицо лорда Имболо и нажал на курок.

Какое-то время, показавшееся ему вечностью, он продолжал глядеть в прицел ружья и в конце концов понял, что ничего не произошло. Его рука медленно опустилась, он весь как-то сжался и стал просто согбенным стариком в нелепо сидящем мундире. Лорд Имболо постучал по едва заметному пятнышку на крышке стола. В тот же миг в комнате появились два охранника в форме Флота.

— Адмирал нездоров, — тихо проговорил лорд Имболо. — Проследите, чтобы о нем позаботились.

Ружье с мягким стуком упало на пол, охранники взяли несостоявшегося убийцу за руки и вывели из комнаты. Лорд Имболо посмотрел им вслед, вздохнул и вновь склонился над списком офицеров и гражданских лиц, подозревавшихся в ненадежности и других преступлениях против Компаний и Общества.

Гардемарин Блейн был уволен со службы в 0800 часов в шестой день недели, в тридцать пятый день пятого месяца 2190 года. Эта церемония состоялась на парадной палубе корабля “Тиран”, весом пятьдесят миллионов тонн, во время его стоянки у Каллисто, — в девяти месяцах пути от Терры к Юпитеру.

Блейн — стройный, рыжеватый паренек, год как из Академии — покорно стоял по стойке смирно, пока коммодор зачитывал приговор суда: виновен в попытке взорвать бомбу с целью разрушить главный корабль Флота.

— В прежние годы, — говорил коммодор, — человека, предпринявшего пусть даже безуспешную попытку разрушить корабль, а значит, лишить жизни восемнадцать тысяч товарищей, ожидала страшная месть. Но ныне закон утверждает, что общество не может требовать смертной казни за подобные преступления.

Чарльз Иейтс Блейн, Общество возлагало на вас надежды, верило в ваши способности и преданность. Ныне вы лишаетесь этого доверия. Общество дало вам положение и обязанности, от которых теперь вы освобождаетесь. Общество даровало вам гражданство и привилегии пользоваться его благами, ныне эти привилегии отменяются. Вы более не член Объединенного Флота Планеты и не имеете права носить форму.

Забили барабаны. Коммодор подошел к Блейну, сорвал знаки гардемарина с его воротника и золотые нашивки с обшлагов и бросил их на пол. Туда же полетели серебряные пуговицы с орлом — символом Флота.

Блейн не двигался, лишь слегка покачивался при каждом рывке. По его лицу бежали слезы.

Барабаны смолкли. В гнетущей тишине вице-коммодор произнес:

— Чарльз Блейн, бывший офицер, бывший гражданин, сейчас вас увезут на гауптвахту и будут держать там до прибытия дежурного корабля Флота, который доставит вас к месту назначения, где вы свободно, без помощи и помех со стороны Общества, доверие которого потеряли, распорядитесь своей судьбой.

На лице коммодора появилась едва заметная усмешка.

— Уведите его, — приказал он.

Вновь ударили барабаны; караул выстроился в два ряда вдоль палубы, и Блейна повели сквозь строй мужчин и женщин, которых он пытался убить. Прочь из нашей жизни.

Старший помощник вахтенного командира Пол Дэнтон спросил меня:

— Что ты думаешь обо всей этой церемонии, Бен?

— Анахронизм, — сказал я. — Несколько нарочитый, но действенный. Когда пуговицы полетели на палубу, я отказался от своих планов взорвать корабль.

— Интересно, Блейн и в самом деле собирался это сделать?

— Наверное, если только это не уловка для того, чтобы очутиться где-нибудь на необитаемом острове в мире Класса 1.

Я улыбнулся собственной шутке, но Пол был задумчив, казалось, он всерьез размышляет над такой возможностью.

— Может быть, у него была какая-то веская причина, Бен?

— Для того, чтобы прикончить нас всех? Может быть, мы и не самая лучшая компания в мире, но это не оправдывает таких крутых мер.

— И все-таки почему? — продолжал Пол.

— Пол, я надеюсь, ты не читаешь памфлеты хетеников, а?