Грегори Бенфорд - Академия. Вторая трилогия

Планш знал своего покровителя достаточно хорошо. Он прекрасно представлял, на что тот способен, но ему вовсе не обязательно было при этом любить Чена. Как бы то ни было, Чен всегда щедро расплачивался, и как бы плохо ни шли дела в Империи, Планшу пока было не на что жаловаться — он имел полную возможность застраховаться от многих невзгод и неприятностей.

Высокая тощая женщина с соломенно-желтыми волосами возникла как бы ниоткуда и встала рядом с Планшем. Она была выше его на добрых десять сантиметров. Планш посмотрел на нее и встретился взглядом с ее ониксовыми глазами.

— Морс Планш?

— Да. — Он повернулся к женщине и протянул ей руку. Женщина отступила на шаг и покачала головой. На ее родной планете Гуйлен не было принято прибегать к физическому контакту при первом знакомстве. — А вы, видимо, Тритч?

— Вывод поспешный, — отметила женщина, — но точный. В моем распоряжении три корабля, и я выбрала лучший из них. Он принадлежит мне как частному владельцу и, согласно полученной лицензии, может перемещаться по Империи куда угодно, совершая торговые полеты.

— Я — ваш единственный товар, но мне нужно будет проверить вашу систему гипердрайва и внести в нее кое-какие изменения.

— Вот как? — Тритч не оценила юмора Планша. — Между прочим, я терпеть не могу, когда за эту работу берутся даже высококлассные специалисты. Если система в порядке, лучше к ней и не прикасаться.

— А я больше чем высококлассный специалист, — заявил Планш. — А заплатят вам столько, что на вашем корабле можно все целиком и полностью три раза поменять.

Тритч повела головой из стороны в сторону. Странный жест. Планш не понял, что он означает. Сколько же на свете всевозможных традиций, обычаев, нюансов общения! Даже на Тренторе, где люди — выходцы с разных планет — так часто встречались друг с другом, постоянно возникало недопонимание.

Они прошли к воротам, ведущим к проходу в доки, где стояли принадлежащие Тритч корабли.

— Вы мне сказали, что мы отправимся на поиски, — сказала она. — Вы мне сказали, что это не будет опасно. Я понимаю, что, получая такие деньги, я должна быть готова к риску, но…

— Мы отправимся к фронту ударной волны, возникшей после взрыва сверхновой, — не глядя на нее, оборвал ее Планш.

— О… — Эта новость явно ошеломила Тритч, но только на секунду. — Саросса?

Планш кивнул. Они ступили на движущуюся дорожку, миновали с ее помощью три километра причалов, где стояли другие звездолеты. Большая часть их была имперского класса и принадлежала дворцовым вельможам. Остальные были собственностью торговцев, имевших правительственные лицензии. К ним принадлежала и Тритч.

— Я отказалась от четырех просьб слетать туда и спасти родственников тренторианцев.

— И правильно сделали, — похвалил ее Планш. — На сегодняшний день ваша работа — это я, а не они.

— Не много ли вы на себя берете? — фыркнула Тритч. — Или мне стоит спросить: вы что, такая влиятельная особа?

— Абсолютно не влиятельная. Я просто делаю то, что мне говорят, и не обсуждаю приказы.

Тритч изобразила вежливое сомнение. Как только они добрались до причала, она обогнала Планша и распорядилась, чтобы открыли грузовой люк звездолета. На вид корабль был чистенький, ему было не более двухсот лет, он был оборудован саморемонтирующимися двигателями, но кто знал — в порядке ли устройства для саморемонта? Сейчас люди питали слишком безоглядное доверие к технике — отчасти потому, что больше им просто ничего не оставалось.

Планшу бросилось в глаза название корабля — «Цветок Зла».

— Когда мы стартуем?

— Сейчас, — ответил Планш.

— Знаете, — прищурилась Тритч, — мне, кажется, знакомо ваше имя. Вы не гуйленец случаем?

— Я? — Планш покачал головой, рассмеялся и вошел в напоминающий пещеру, почти пустой грузовой отсек. — Я для гуйленца ростом не вышел, Тритч. Но мои сородичи были основателями первой колонии на вашей планете тысячу лет назад.

— Тогда все ясно! — кивнула Тритч и изобразила новый жест, который, как надеялся Планш, означал радость, испытанную Тритч из-за того, что между ней и Планшем наметилась некая, хотя бы историческая связь. Гуйленцы отличались пристрастием к клановости, обожали углубляться в историю и генеалогию. — Я польщена тем, что вы — на борту моего судна. Чем предпочитаете отравиться, Планш? — Она широким жестом обвела ящики с экзотическими напитками, стоявшие в углу отсека и закрепленные силовым полем.

— В данный момент — ничем, — отказался Планш, но с пристрастием вгляделся в наклейки на ящиках. Внезапно он остановился, заметив на десяти ящиках этикетку, из-за которой сердце его учащенно забилось. — Будь я проклят, — выругался он. — Это уж не триллианская ли «вода жизни»?

— Две сотни бутылок, — отозвалась Тритч. — После того как мы покончим с делом, можете взять в подарок парочку.

— Вы несказанно щедры, Тритч.

— Щедрее, чем вы думаете, Планш, — подмигнула ему хозяйка корабля.

Планш галантно склонил голову. Он давно забыл, какими открытыми и ребячливыми порой бывают гуйленцы, как забыл и многие используемые ими жесты. Однако, при всем при том, гуйленцы по праву числились в рядах самых ловких торговцев Галактики.

Крышка люка закрылась. Тритч провела Планша в отсек, где располагались двигатели — самая интимная часть ее корабля.

Под куполами начало смеркаться. За окнами кабинета Чена стемнело. Чен уселся в свое любимое кресло и набрал на клавиатуре компьютера код службы новостей Имперской Библиотеки — самой лучшей и самой полной информационной системы в Галактике. Кабинет заполнился голографическими изображениями и сообщениями. Все они касались сароссанской катастрофы и исчезновения «Копья Славы». О корабле по-прежнему ничего не было известно, да и вряд ли могли появиться какие-то вести. Самые опытные эксперты утверждали, что скорее всего корабль был поглощен дисконтинуумом во время последнего прыжка. Такое случалось при взрывах сверхновых, хоть и редко — по той простой причине, что сверхновые взрывались не так уж часто по человеческим временным меркам. Во всей Галактике такие взрывы происходили не чаще одного-двух раз в год и обычно в районах, не населенных людьми.

Популярные журналы уже наперебой взывали к Императору (само собой, уважительно) и Фараду Синтеру (куда менее уважительно) и выражали пожелание хорошенько подумать над изменением маршрута спасательных кораблей.

Чен мрачно усмехнулся. Пусть Синтер переваривает.

Конечно, если он в ближайшее время не получит утешительных новостей от Морса Планша, придется подыскивать замену Лодовику, и притом довольно срочно. У Чена было четыре кандидатуры на этот пост. Никто из них и близко не мог сравниться с Лодовиком, но все это были достойные сотрудники Комитета Общественного Спасения. Чен предпочел бы назначить одного из них своим помощником, а остальным троим поручить второстепенные программы, объяснив свое решение тем, что Комитет впредь должен быть готов к утрате ведущих сотрудников.