Грегори Бенфорд - Академия. Вторая трилогия

Эти инженеры из глубокой Древности поступили мудро, решив не менять русла тренторианских рек. Выводить такое количество воды наверх, на стальную оболочку Трентора, было неэкономично, поэтому были прорыты глубокие каналы в тех местах, где некогда текли реки, дабы в них собиралась дождевая вода. Там, где, по утверждению старожилов, располагались другие природные водоемы, инженеры, согласно указу легендарного Императора Квана Шонама, установили конструкции из новейшего пористого материала, чтобы водоемы номинально сохранились и действовали.

Клия в хитростях циркуляции воды на Тренторе понимала не больше любого рядового жителя планеты. Сейчас она видела одно — внизу, в пятидесяти метрах от того места, где она стояла, сливались в одну две широкие реки, и в шуме их вод крылась величайшая стихийная сила. Клия вполне могла по достоинству оценить силу стихии, но она была слишком молода для того, чтобы бояться ее. Она была дерзка и самоуверенна, что объяснялось ее необычайными способностями. Она, конечно, не могла ни в чем убедить реки, заставить их потечь в другую сторону, но вот людские реки… Это совсем другое дело.

Клия замерзла, проголодалась и жутко разозлилась. Одна мысль не давала ей покоя: «Если бы они только знали!» Она часто дышала и мечтала о том дне, когда она сумеет выследить всех, кто заставил ее бежать и прятаться, словно она какая-нибудь мерзкая крыса.

Усевшись на решетку пролета моста и скрестив ноги, Клия постаралась совладать с бушующими в душе чувствами. Ей нужно найти хоть какой-то кров. Здесь было слишком сыро, холодно и шумно. Еще нужно найти еду. Разжиться пищей в этом подземелье также непросто. Для этого нужно дождаться, когда мимо будет проезжать товарный состав, вспрыгнуть на него, стащить коробки с продуктами и заставить служащих забыть о том, что они видели… Клия горько улыбнулась. Она станет призраком, фантомом, обитающим у слияния рек.

Кое-кто в Дали верил, будто бы люди, прожившие праведную жизнь, становятся каплями речной воды и стекают в закрытые моря, где затем безбедно живут вдали от Империи. Те же, что жили грешно, попадают вроде бы в термарии, где трудятся до седьмого пота до скончания веков. Клия в такую чепуху, конечно, не верила, но думать об этом было довольно забавно, покуда ее подсознание решало насущные проблемы и предлагало ответы.

В ее мыслях возник поезд. Она представила его себе — огромный, похожий на гигантского червя со множеством колес, с удобными, хорошо освещенными вагонами. Она могла бы подружиться с рабочими, занятыми на таком поезде. Быть может, один из них оказался бы совершенно особенным — коренным далити с густыми усами, настоящим мужчиной — не то что ее отец или дохляки с черного рынка. Сначала он бы нежно ласкал ее, не принуждая ни к чему, пока бы она сама не поняла, чего хочется ей, чего так жаждет ее тело…

От этих романтических видений Клие только стало еще более одиноко.

Она была так беззащитна! В сердцах Клия стукнула кулаком по поручню. Гулкий звон металла быстро стих, заглушенный плеском волн. Не время сейчас предаваться таким мечтаниям! Она должна стать сверхчеловеком, подняться над всеми страстями и нуждами, она должна научиться быстро и жестоко мстить и вызывать у других страх и уважение. Ее именем будут пугать детей, чтобы те хорошо себя вели!

Но вдруг ее заплаканные глаза высохли, и она рассмеялась над своими глупыми фантазиями. Смех ее стал веселым и легким, и что удивительно — его не заглушил яростный шум волн. Наоборот — эхо ее смеха разнеслось под сводами подземелья над слиянием рек и вернулось к ней, словно смех сотен людей.

Она понимала, что сейчас положение у нее незавидное — по крайней мере пока. Вскоре ей придется вернуться в Дали, где надо найти укрытие.

Если и вправду кто-то собирает людей с такими способностями, как у нее, она разыщет самую лучшую группу и присоединится к ней — на время.

Клия вздохнула. Ее вовсе не радовала такая перспектива, но она не считала себя законченной идиоткой. Она не станет тешить себя бесплодными мечтами, сидя здесь в темноте и сырости, где нет никого и ничего, кроме двух могучих рек.

Морс Планш, лежа в противоперегрузочном кресле в грузовом отсеке, прислушивался к негромким звукам, свидетельствовавшим, что звездолет идет на посадку. Рядом с ним сидел, закрыв глаза, Лодовик Трема. Лицо его было безмятежно спокойным.

Планш знал о Мэддер Лоссе нечто такое, что не было известно ни Тритч, ни кому-либо из ее команды. Мэддер Лосе пятьдесят лет назад был многообещающей жемчужиной на черной космической мантии Императора, планетой Ренессанса, где расцветали наука, искусство и философия. Огромные города-континенты Мэддер Лосса во многом затмевали Трентор и тем самым прозрачно намекали на преклонный возраст столичной планеты Империи.

Некоторое время Трентор мирился с существованием Мэддер Лосса, как мирилась бы гранд-дама преклонных лет с появлением при дворе молодой красавицы фрейлины, наблюдая за тем, как та хорошеет день ото дня, и проявляя при этом не зависть, а скорее любопытство.

Но потом эта прекрасная молодая женщина, сама не слишком отчетливо понимая, какое впечатление она производит на окружающих, вдруг стала привлекать внимание фаворитов гранд-дамы — и настроение у той сразу переменилось, превратилось в добродушную пренебрежительность, а в конце концов выразилось в необъяснимом лишении красавицы всех милостей. В один прекрасный день та обнаружила, что отвергнута двором, что никто не желает даже произносить ее имя.

Планш посетил Мэддер Лосе тридцать лет назад, чтобы собрать здесь кое-какие сведения для Линь Чена. В то время Чен служил администратором первой ступени в управлении по делам торговли Второго Октанта. То, что увидел тогда Планш, могло бы вызвать у него разрыв сердца, если бы его заранее не подготовил и не предупредил Линь Чен. Прекрасные, оснащенные по последнему слову техники космопорты пустовали. От новеньких куполов и переходов уже веяло упадком. Апатичные чиновники в устаревших имперских мундирах исполняли свои обязанности равнодушно и вяло. Прямо за забором космопорта раскинулся громадный черный рынок, кишащий толпами голодных женщин и детей. Мэддер Лосе откатился на задворки экономики и истории, тут уже проросли всходы бунтарства. Именно после этого визита на планету Планш впервые задумался о том, как противостоять холодному, бездушному рационализму Линь Чена и его приспешников, командующих бесчисленными ордами «Серых», которые только тем и занимались, что дергали за ниточки власти да терзали прекрасную юную плоть Империи во имя извращенного чувства превосходства Трентора… Во имя так называемой политической целесообразности.