Грегори Бенфорд - Академия. Вторая трилогия

Это заявление несколько обеспокоило Марка, но он постарался временно отогнать тревогу.

— Не забывай, я могу покопаться в твоем блоке памяти и прочесть любые твои воспоминания. Я как раз вспомнил, что однажды ты, будучи уже в зрелых летах, без всякого принуждения со стороны отца, по собственной свободной воле принял пасхальное причастие.

— Ах, но в самом конце я ведь отказался от причастия! Все, чего я хотел тогда, — чтобы меня оставили в покое и позволили тихо умереть.

— Позволь, я прочитаю отрывок из твоей знаменитой поэмы «Землетрясение в Лиссабоне»… Это, кстати, тоже взято из твоего блока памяти:

Вольтер слегка смутился.

— Да, я это сказал — и хорошо сказал, заметь! Однако всякий, кто наслаждается жизнью, страстно стремится ее продлить — и это правда.

— Так вот, твой единственный шанс получить хоть какое-нибудь будущее — это победить в дебатах. Ты просишь лишить Деву воспоминаний о последних часах жизни, о пытках и сожжении заживо — но ведь это противоречит твоим собственным кровным интересам! А мы оба прекрасно знаем, как трепетно ты всегда к ним относился.

Вольтер рассердился. Марк следил за показателями эмоционального состояния сима, выведенными на боковой экранчик: колебания базисного состояния хорошо контролируются, но эмоциональная надстройка ужасно быстро разрастается. Оранжевый цилиндрик быстро-быстро пульсировал в трехмерном пространстве, его распирало во все стороны внутреннее давление плотно свитого клубка эмоций. Показатели эмоционального напряжения очень быстро нарастали и вскоре должны были приблизиться к критическому уровню.

Марк стукнул кулаком по панели. Чертовски заманчиво заставить сима поверить в то, чего Марк хочет… Но это слишком сложно, долго и дорого. Пришлось бы интегрировать идеаторными кластерами всю личность сима целиком. Самовосстановление срабатывает гораздо лучше. Жаль только, что его можно лишь подталкивать и направлять, а насильно ускорить в нужном направлении нельзя.

Настроение Вольтера упало ниже некуда, это Марк ясно видел по показаниям приборов. Однако на лице сима — Марк специально увеличил изображение и замедлил движения — на лице Вольтера не отражалось ровно ничего, только во взгляде сквозила некоторая задумчивость. Марк долгие годы не мог привыкнуть к тому, что люди, а также высококачественные симуляторы людей способны так хорошо скрывать свои чувства.

Может, стоит немного пошутить?

— Послушай, парень, что я тебе скажу… Если ты не перестанешь выделываться, я, так и знай, дам ей почитать ту мерзкую непристойную пьеску, которую ты о ней написал.

— " La Pucelle " [3] «Девственница», бурлескная поэма Вольтера о Жанне д’Арк, крайне непристойная ?! Ты не посмеешь!

— Это я-то не посмею? После такого чтива она вряд ли вообще когда-нибудь захочет сказать тебе хоть слово!

Вольтер хитро усмехнулся.

— Мсье забывает, что Дева не умеет читать…

— Я позабочусь о том, чтобы читать она научилась. Или, еще лучше, я сам ей все прочитаю. Она, конечно, безграмотная невежда, но, будь я проклят, она отнюдь не глухая!

Вольтер стрельнул в него яростным взглядом и пробормотал:

— Между Сциллой и Харибдой…

В чем секрет этого невероятного разума, острого, словно скальпель? Он — или оно — приспосабливается к совершенно новому для себя миру быстрее любого другого сима из тех, что встречались Марку раньше. Марк поклялся себе, что, когда дебаты завершатся, он разберет сима по винтику и тщательнейшим образом изучит все его логические цепи и внутреннюю структуру процессора. Там еще, кстати, есть эти блоки памяти восьмитысячелетней давности. Что-то Селдон темнит насчет них. Когда об этом зашла речь, он как-то странно держался…

— Я обещаю, что напишу философическую речь, если ты позволишь мне еще раз с ней увидеться. Ты же, со своей стороны, должен обещать, что никогда даже не упомянешь при Деве " La Pucelle ".

— Смотри только, без фокусов! — предупредил Марк. — Я все время буду за тобой следить.

— Как угодно.

И Марк вернул Вольтера в кафе, где его уже ждали Жанна и Официант-213-ADM, которые тем временем увлеченно занимались самоанализом. Марк только и успел посмотреть, как они здороваются, когда в дверь его кабинета настойчиво постучали.

Это оказался старина Ним.

— Кафе?

— Ясное дело, — кивнул Марк и повернулся, чтобы мельком взглянуть на расположившихся в кафе симов. — Слушай, у тебя, случаем, не найдется щепотки сенсопорошка, а? День у меня сегодня был дерьмовый — хуже некуда.

— Ваши заказы, господа, — торжественно произнес Официант-213-ADM.

Ему трудно было вникнуть в суть спора между Девой и мсье Аруэ о том, наделены ли душой создания вроде него. Мсье, похоже, утверждал, что души нет вообще ни у каких созданий, — а Дева из-за этого очень сердилась. Они спорили так увлеченно, что даже не заметили за разговором, что куда-то исчезло то странное призрачное создание, которое обычно пристально следило за ними — тот, кого называли «программистом», создатель здешнего виртуального пространства.

Официант счел, что как раз выдался удобный случай попросить мсье, чтобы тот походатайствовал за него, Официанта, и попросил людей-создателей дать ему какое-нибудь имя. Ведь «213-ADM» — не имя, а всего лишь номерной код, который есть у любого из механических людей. Двойка означает его основную функцию — механический официант, тринадцать — номер сектора, к которому он приписан, a ADM — соответственно, сокращенное название ресторана, «Aux Deux Magots». Официант был уверен: будь у него человеческое имя, он гораздо скорее привлек бы к своей персоне внимание золотоволосой буфетчицы…

— Мсье, мадам! Ваши заказы, пожалуйста!

— Какой смысл что-то заказывать? — раздраженно фыркнул мсье. Официант подумал, что — как видно на примере мсье терпимость нисколечко не зависит от учености. — Мы все равно ничего не сможем попробовать по-настоящему!

Официант театрально развел верхней парой своих четырех рук, выражая этим жестом искреннее сочувствие. Ему были недоступны человеческие чувства, кроме зрения, слуха и элементарного тактильного чувства — все остальное просто не нужно для того, чтобы исполнять его работу. Ему ужасно хотелось уметь ощущать что-нибудь на вкус, чувствовать запахи, прикосновения… но люди, как видно, решили, что он прекрасно обойдется и без этих изысканных удовольствий.

Дева внимательно просмотрела меню и, меняя тему разговора, попросила:

— Мне, пожалуйста, то же, что всегда. Корочку хлеба… Или, если хлеба нет, можете принести ржаной сухарик…