Анатолий Шалин - Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы

- Эй! О чем задумался, студент? - прервал мои сладкие грезы в самый захватывающий момент Григорий. - Заснул, что ли?

- Нет, - вздохнул я, - карту изучаю. До форта не более семи километров осталось.

И в это самое мгновение дорога перед вездеходом стала дыбом. Ухнуло так, что уши заложило.

Григорий резко надавил на тормоз, и я чуть не воткнулся головой в ветровое стекло.

Где-то сбоку на пригорке в кустах дикой сирени зарокотал пулемет. Вездеход сразу осел набок - лопнули, пробитые первыми же пулями, шины правых передних колес.

Григорий с капитаном молча подняли руки. Я последовал их примеру.

- Опять попались, вздохнул Григорий. - Говорил же, вороны - это не к добру, вот невезуха...

Прохор молчал.

Откуда-то из придорожных кустов с бодрыми криками выскочили молодые, здоровые парни в защитных комбинезонах, с автоматами. Было их человек двенадцать, не меньше... Последний слабый луч надежды угас для меня и товарищей.

Нас грубо вытащили из машины и погнали через колючие заросли, подталкивая в спину дулами автоматов и заставляя держать руки на затылке.

- Не могли бы вы, уважаемые, повежливее обращаться с нами, - попросил я одного из толкавших меня дулом в спину. - Мы все же живые люди.

- Пока живые, - услышали мы ужасный ответ, - но скоро это маленькое упущение будет исправлено. И тебе, сосед, не придется больше досадовать на наши грубые манеры. Гы! Гы! Гы!

Вокруг захохотали. И в наш адрес посыпались самые грубые и глупые шутки...

И в этот самый черный час моей жизни я вдруг услышал впереди голос и звонкий, открытый, серебристый женский смех.

Нет, никогда и ни при каких обстоятельствах я бы не спутал этот голос и этот смех ни с чьим другим голосом и ни с чьим другим смехом. Так могла смеяться только Терзалия Крис.

Да, то была она!

В элегантном, защитного цвета, комбинезоне, в темно-коричневой кожаной куртке, с двумя лучевыми пистолетами в кобурах у пояса, Терзалия выглядела очень мило и воинственно. В нашу сторону она даже не взглянула, а сразу остановилась перед роботами-имитациями. Радостно улыбаясь, она что-то негромко сказала им и в следующую минуту улыбка исчезла с ее лица. И красавица на какую-то секунду растерялась. Я сразу сообразил, что пассивное, безучастное поведение наших кибер-двойников вызвало удивление, Терэалия почувствовала подвох...

И вот она уже смущенно оглядывается по сторонам, пытается оценить обстановку, взгляд Терэалии на мгновение встречается с моими глазами. Я не выдерживаю и улыбаюсь, делаю шаг навстречу, и тут же один из моих сторожей хватает меня за плечо и толкает назад. Я пытаюсь вырваться и слышу:

- Оставьте его! - Терзалия подходит ближе, поправляет рукой свои дивные огненно-рыжие волосы, выбившиеся из-под берета, и, уже оценив юмор ситуации, добавляет: - А вам идет военная форма, Тимофей, но только не свербская. Освободите пленников, ребята! Это и есть те люди с Земли, которых мы спасали. А те, в летных костюмах, роботы-имитации.

- Вы нас спасали? - брови капитана Прохора полезли вверх. - Интересно, чем же тогда занимались мы? Однако...

- Мадам, объясните, пожалуйста мне, неразумному, что здесь происходит? - спросил Григорий. - Я понимаю... Перст судьбы, обстоятельства... Попасть в плен к такой женщине, как вы, об этом можно только мечтать тихими лунными ночами... Но ведь он, то есть студент, то есть, я хотел сказать, Тимофей... Мы были уверены, что вы пленница форта Хох, и собирались спасать вас из лап коварного громдыхмейстера. А теперь выходит, что вы здесь, в горах. Что случилось? Вас освободили?

- Да. Да. - Встрепенулся капитан. - Расскажите, что происходит? Кто кого спасает?

Один я молчал и не задавал никаких глупых, ненужных вопросов.

Я был счастлив...

По-моему, и Терзалия была довольна. Она вновь улыбнулась и, подмигнув мне, сказала:

- Все очень просто. Не вы одни умеете создавать кибернетические имитации. В форт Хох я никогда не попадала. Свербиты задержали моего кибер-двойника. Мы рассчитывали, что на очную ставку с псевдо-Терзалией в форт привезут всех вас, и устроили эту засаду. Я рада, что вы сумели освободиться сами. Как вам это удалось? Охрана полигона была очень сильна.

- Чем толще тюремные стены, тем сильнее тяга к свободе, удовлетворенно произнес Прохор. - Мы убедились, что наше дальнейшее пребывание на Свербе влечет за собой известные неприятности, и решили покинуть эту столь гостеприимную планету даже вопреки желанию ее правительства. Единственное, что нас слегка задержало, это известие о вашем пленении.

- Так вы и звездолет себе уже вернули?

- Разумеется, - снисходительно улыбнулся Прохор. - Правда, с признательностью должен отметить, что возвратить нам "Звездный орел" помог ваш маленький талисман, который вы подарили Тикофею. От имени экипажа и от себя лично, как говорится, имею честь поблагодарить вас, милочка, за все то хорошее и доброе, что вы для нас сделали. А, ладно, - тут Прохор махнул рукой. - Хватит мне - старому дураку нести околесицу. Дайте-ка я вас, ласточка вы моя ненаглядная, обниму и расцелую.

Я и глазом моргнуть не успел, как Прохор, по-гусарски расправив усы, приобнял, надо отметить, с большим энтузиазмом Терэалию и влепил ей такой звучный и пылкий поцелуй, что все вокруг засмущались и покраснели. А Терэалия высвободилась, достаточно непринужденно, из объятий капитана и, улыбнувшись, сказала:

- Ну, хватит заниматься пустяками, У нас еще полно дел. По дороге к звездолету расскажете мне все подробности ваших приключений. Тимофей, почему вы так побледнели? Что с вами?

- Студент ревнует, - ехидно заметил Григорий. - Капитан, вы, кажется, травмировали нежную психику нашего пассажира. Мадам, объясните хоть вы ему... Боюсь, как бы дело не кончилось дуэлью... Впрочем, пистолеты с усыпляющими ампулами к вашим услугам, джентльмены.

- Фу, какие глупости, Тимофей! - воскликнула Терзалия. - Сейчас же улыбнитесь! Разве вы забыли, капитан, поцеловал меня от имени всего экипажа и от себя лично.

Что мне оставалось делать? Больше секунды я не в силах был сердиться на Терэалию. И я улыбнулся. И сказал, что тоже жажду поцеловать ее от имени экипажа, а потом еще тысячу раз от себя лично.

Прохор на эти мои слова одобрительно улыбнулся и пробасил:

- Во! Это по-нашему...

И мир был восстановлен.

Глава 20

Вновь с привычной монотонностью гудели двигатели звездолета. Из коридора доносился ворчливый голос Филимона и обиженное мяуканье кота Василия. Знакомые звуки убаюкивали, успокаивали. Полет продолжался. И сквозь дрему, сквозь какое-то сонное оцепенение трудно уже было разобрать, какие из событий последнего месяца мне пригрезились, а какие произошли в действительности. Впрочем, едва ли это имело хоть какое-то значение - ведь реальность и выдумка всегда переплетены так тесно, что составляют, фактически, единое и неразрывное целое.