Александр Шалимов - Возвращение последнего атланта

— Но… — повторил Ив, почему-то взволнованный этим рассказом.

— Но, — продолжал главный координатор, — неожиданно она получила второго пациента. Им оказался наш дельфин — тот, которого она послала на розыски. Наш никого не привел с собой, видимо, не встретил больных. Однако у него оказались симптомы того же заболевания, от которого погиб первый дельфин. И через несколько дней не стало и его. Снова паралич, и снова никаких видимых причин болезни.

— Кроме его путешествия?

— Да… Но само по себе оно не может рассматриваться как причина. Дельфины, воспитанные в нашем дельфинарии, плавают по всем океанам. Мы уже уточняли в других институтах: с подобными заболеваниями дельфинов наука столкнулась впервые.

— Откуда же приплыл первый дельфин?

— Очень издалека. Какие-то острова в северо-западной части Тихого океана. Впрочем, локализация могла быть только приблизительной. Она базируется на данных, сообщенных одним дельфином другому.

— Как зовут эту женщину, которая занималась заболевшими дельфинами?

— Вера Рокк.

— Я хотел бы поговорить с ней.

— К сожалению, это невозможно. Она в отпуске где-то в северном полушарии и вернется не ранее чем через полгода.

Ив думал об этом разговоре в течение всего пути с Кергелена в Моусон.

Два случая загадочного заболевания, Возбудитель не найден. И опять северо-западная часть Тихого океана. Вилен распорядился закрыть пляжи Гуама. Конечно, это могло быть случайным совпадением. Надо обязательно поговорить с Виленом из Моусона. Он, вероятно, уже вернулся на Главную Базу. И — с Дари, С Дари Ив попытается связаться сегодня же, как только они прилетят. Снова всплыли в памяти последние месяцы перед отпуском. Ив и Ирма обследовали со своей группой дно у южных побережий Японии. Базировались на самом северном из островов Бонин. Ежедневные погружения. “Прочесывали” на блюдце однообразную илистую равнину дна. Нашли несколько неизвестных судов, почти занесенных песком и илом. Все это был XIX век. Одно судно оказалось интересным по конструкции, его передали подводным археологам. Потом обнаружили тот авианосец, затопленный в последнюю войну. В трюмах оказался запас бомб со всякой мерзостью. Часть бомб была в критическом состоянии.

Именно тогда у них с Ирмой произошла очередная размолвка. Ирма считала операцию слишком опасной.

— Мы мусорщики, а не смертники, — твердила она. — Силами одной нашей группы ничего не добьемся. Ковос уже не раз тяжко расплачивался за ликвидацию таких “конфеток”. Я не хочу так глупо рисковать, не хочу, чтобы и ты рисковал… Не хочу, чтобы кто-нибудь рисковал.

Ив мысленно соглашался с ней, однако престиж руководителя группы заставлял его настаивать на продолжении работ. Он составил проект разгрузки трюмов авианосца и уничтожения груза. Операция предстояла длительная, сложная, опасная. Вилен одобрил проект, однако просил повременить с его реализацией. Начался период тайфунов, и работы приостановились. Ирма дулась, грозила уехать, несколько дней они не разговаривали. Вероятно, ей удалось убедить Вилена. Ив был неожиданно вызван на Главную Базу, где узнал о расформировании группы. Вилен говорил тогда о каких-то очень срочных работах в Атлантике. Большинство инженеров группы Ива действительно получили назначение в северную зону Атлантическою океана. Ива и Ирму Вилен оставил на Главной Базе. Несколько недель они проводили рекогносцировочные маршруты по восточному краю Марианской впадины. Эти маршруты не дали ничего нового. Потом — полугодовой отпуск.

Во время отпуска в сообщениях экспресс-информации упоминалось о последней находке, сделанной группой Ива. Высший Совет Экономики счел слишком опасной разгрузку авианосца, и специальный отряд подводных строителей подкопал грунт под кораблем и глубоко похоронил его останки в толще песков и ила под четырехкилометровым слоем воды. Это место теперь показано особым знаком на всех картах дна, а квадрат океана взят под специальное наблюдение постами Ковоса… Может быть, все-таки виновник тревоги — похороненный авианосец? Но зачем скрывать это от Ива?..

Несмотря на то что более трех тысяч километров отделяют затерянный в океане Кергелен от ледяных побережий Восточной Антарктиды, этот отрезок пути показался Иву и Рему самым коротким. Четырехместный авион-ракета “Кварк-5” Кергеленской базы Ковоса, приспособленный для полетов не только в атмосфере, но и в околоземном космическом пространстве, стремительно наращивая скорость, вынес их далеко за пределы земной атмосферы, чтобы через несколько минут орбитального полета начать плавное снижение по ветви гигантской параболы к фьордам Земли Эндерби, Там, на освобожденном ото льдов скалистом плато, сложенном древнейшими гранитами Земли, находилась столица шестого континента — город первопроходцев, ученых, полярников, самый южный город планеты — Моусон, названный в честь знаменитого исследователя ледяного континента.

Через полчаса после старта с Кергелена “Кварк-5” плавно опустился на обледенелый бетон аэропорта в Моусоне и, обгоняемый быстрой поземкой, покатился к одному из полусферических оранжевых ангаров, окаймлявших гигантским кольцом пустынное летное поле. Огромные размеры авиапорта странно противоречили царящей тут пустоте. Обрамленные сигнальными огнями взлетные полосы были совершенно пусты; нигде никакого движения: ни людей, ни наземного транспорта. Только обледенелый бетон, тонкие злые вихри поземки, безмолвные оранжевые полушария ангаров и мутно-серое небо, чуть перламутровое там, где должно было находиться солнце.

— Настоящий край Земли! — заметил Ив. — Зачем такой огромный аэропорт? Авионы дальних рейсов тут, видимо, редкость?

— Это один из наиболее совершенных аэропортов планеты, — возразил Рем. — А пустота только кажущаяся. — Думаю, что дальние авионы сейчас садятся и взлетают тут каждые пять-десять минут… Смотрите, вот следом за нами уже подходит какой-то межконтинентальный лайнер.

Ив взглянул в указанном направлении. Прорвав облака, быстро шел на посадку большой, сияющий разноцветными огнями короткокрылый ракетный корабль.

— Почему же пустота на летном поле?

— Здесь все под землей и внутри ангаров… Это Антарктида, друг мой. К тому же теперь тут зима. Думаю, что мороз на открытом воздухе сейчас не менее пятидесяти градусов и с ветром… Моусон, несмотря на свои размеры, тоже город в основном подземный. Сейчас наш “Кварк” въедет в шлюз наземного ангара, и мы попадем в более привычную обстановку и температуру. В Антарктиде последние годы широко используется опыт строительства, применяемый на других планетах, только без противометеоритной защиты. Жилые, рабочие и общественные здания полностью изолированы от внешней атмосферы, в них поддерживается микроклимат умеренных широт. И это правильно. Ведь обстановка здесь, а особенно южнее — на ледяном куполе, мало отличается от условий, например, на Марсе.