Александр Шалимов - Возвращение последнего атланта

— До того, как мы появились в окрестностях третьего кольца.

— Нет.

— Когда ты уловил это впервые?

— При одном из полетов Стива. Это был его восьмой вылет к кольцу.

— В восьмом я чуть не зацепился за одну глыбу. Понимаешь, она повернулась, когда я проходил над ней.

— Ты этого не рассказывал, Стив.

— Мелочь… Ну царапнул бы корпус ракеты. Терранит немного покрепче всех этих трухлявых скал.

— Неизвестно, Стив. Мы ведь еще ни разу не касались их.

— Видно невооруженным глазом. Я полетал над этим каменным лесом.

— И когда еще ты ощущал излучение опасности, ЭН?

— При ваших сближениях с глыбой миражей. Особенно отчетливо, когда Стив летал туда второй раз и хотел причалить. Я тогда предупредил об опасности.

— Помню. Я тотчас приказал Стиву возвращаться. А вчера тоже?

— Да. Очень отчетливо.

— Но почему ты не сказал?

— Приборы ничего не показывали. Ты мог мне не поверить. Я тоже стал сомневаться. Может, что-то было не в порядке со мной, как перед тем у Стива, а потом у тебя.

— Все это очень странно, — задумчиво сказал Рей. — Если к этому еще добавить выход из строя двух наших зондов..

— Или даже их исчезновение, — добавил Стив. — Ведь я так и не обнаружил своего первого зонда, а вы вчера не видели второго.

— Сами зонды никуда не могли деться, — махнул рукой Рей. — Глыба меняла ориентировку. Мы их разыщем при следующем полете. Почему они замолкли? Конструкция надежна и никогда раньше не подводила.

— Выясним… Если вернем их.

— Ты сомневаешься, Стив?

— Меня смущает эта чертова глыба, которая вдруг начинает разговаривать голосами, отдающимися прямо в мозгу. Может, прав наш Мудрец, и все это не более чем миражи, галлюцинация?

— Для них тоже должна быть причина.

— Она в нас самих, Рей. Ты отдал космосу без малого двадцать земных лет. И я около того. Срок годности серых клеток подходит к концу.

— Ерунда. Летают и много дольше.

— Смотря где, старик. Здесь мы с тобой в первопроходцах. Предки наши предпочитали обходить окрестности Сатурна стороной.

— Не было нужды, вот и обходили.

— Тоже не совсем точно, шеф. Нужда была. Лет сто с лишним назад экспедиции сюда направлялись… Но неудачно… Так, что ли, Мудрец?

Зеленый медальон на груди Электронного Наставника засветился ярче, когда ЭН заговорил:

— Как всегда, ты прав, Стив. Несколько экспедиций к Сатурну в начале прошлого века действительно окончились катастрофами. Причины катастроф остались невыясненными. Но корабли были несовершенные, на примитивном ядерном горючем. Защитных полей не имели. У космонавтов не было нынешнего опыта космической навигации.

— А у нас он теперь есть, — пробормотал Стив. — Особенно внутри кольца. Поэтому останемся оптимистами, тем более что иного выхода нет…

— Мне не нравится твое настроение, Стив, — резко сказал Рей. — Возьми себя в руки. Осталось недолго. Завтра последний разведочный полет — и возвращаемся на Базу.

— Есть взять себя в руки перед последним полетом, — сказал Стив, поднимаясь. — Если я правильно понял, совет окончен и можно идти спать.

Уже два с половиной часа планетолет МП-112 висит неподвижно над голубым овоидом третьего кольца. Отсюда, с высоты стопятидесяти километров, детали структуры кольца почти неразличимы. Лишь овоид выделяется бледным голубоватым пятнышком на светлой серебристо-медовой поверхности, пронзающей черноту космоса.

Стив переводит взгляд с иллюминатора прямого обзора на экраны связи. На одном — кабина разведочной ракеты. Две головы почти рядом. Голова Рея наклонена вперед. Глаза закрыты. Узкий подбородок упирается в грудь. Морщины вокруг глаз и плотно сжатых губ углубились и кажутся еще более резкими. Рядом широкое бледное лицо, обрамленное золотистой бородкой. Неподвижные круглые глаза ЭНа устремлены с экрана прямо на Стива. Вот губы его шевельнулись. Электронный Наставник хотел что-то сказать и не сказал. Повернул голову, взглянул на Рея, потом — куда-то в сторону. “Смотрит в иллюминатор прямого обзора”, — понял Стив и тоже перевел взгляд на второй экран. На втором экране то, что ЭН видит сейчас в иллюминаторе. Иссеченная глубокими трещинами зеленоватая скальная поверхность. Слева от нее узкий уступ-полка, словно сложенный из геометрически правильных плит, плотно прилегающих друг к другу. Над уступом прямоугольное отверстие, и в его глубине что-то похожее на ступени.

“Этого же не было, — мелькает в голове Стива. — Или проклятая глыба все время меняет положение? Откуда взялось отверстие и куда оно ведет?”

— Что там еще за дырка, ЭН? — спрашивает Стив, не глядя на центральный экран.

— Углубление, ведущее внутрь глыбы, — спокойно отвечает с центрального экрана ЭН. — Оно было на одной из твоих голограмм, но в ином ракурсе. А теперь ракета стабилизирована точно напротив него.

— Расстояние?

— Пятьдесят пять метров.

— А если подойти чуть ближе?

— Нет.

“Упрямый черт, — думает Стив. — Можно спокойно подойти еще метров на тридцать ближе, и тогда удастся заглянуть внутрь”.

Но он молчит. Управление ракетой Рей поручил ЭНу и попросил Стива не вмешиваться. Интересно, что “видит” сейчас сам Рей? Он в трансе уже больше часа.

— Как его самочувствие? — спрашивает Стив, сердито взглядывая на Электронного Наставника.

— Сейчас пульс и дыхание нормальные. Кровяное давление тоже. Несколько минут назад пульс резко ускорился, но потом вернулся к норме Энцефалограмма свидетельствует о напряженной работе мозга.

— Подождем еще?

— Конечно. Он приказал не будить его без крайней необходимости.

— Не нравится мне все это, — ворчит Стив, но так тихо, что ЭН не слышит.

Проходит еще час. Рей продолжает сидеть без движения. ЭН ритмически переводит взгляд с приборов, фиксирующих состояние Рея, на экраны связи и иллюминатор.

Наконец Стив не выдерживает:

— Не пора ли кончать этот сеанс, Мудрец?

— Нет.

— Я начинаю опасаться за него.

— Его физическое состояние в норме, и энцефалограмма не показывает нарушений. Мозг продолжает напряженно работать.

— Сколько это может продолжаться, черт побери! ЭН на экране молча пожимает плечами и демонстративно отворачивается к иллюминатору.

— Снаружи ничего нового? — спрашивает спустя несколько минут Стив.

— Ничего.

— Как защитное поле?

— В порядке.

Неразговорчив же сегодня Электронный Мудрец, Собственно, так и должно быть, и Стив на его месте, наверное, вел бы себя так же. “На его месте!” — Стив даже подпрыгивает при этой мысли. Получается, что онл взаимозаменяемы? Он, Стив, знаменитый космонавт, отдавший двадцать лет жизни покорению Космоса, и этот золотобородый манекен, набитый интегральными схемами, кристаллами и проволокой. В сущности, сегодня Рей поручил ему даже более ответственную функцию, чем Стиву… И право решать теперь у него, а не у Стива. И все оттого, что Стив позорно струсил тогда у этой проклятой глыбы. Не понял, в чем дело, перепугался и сбежал. Хотя в чем дело, непонятно и сейчас. Одни гипотезы. А гипотезы, как известно, бывают правильные, неправильные и научные… Научные — это Рея, неправильные — его, Стива, а правильные — конечно, у Электронного Мудреца. Они — среднее арифметическое из всего, чем его набили. В данном случае Мудрец полагает, что ничего реального нет, что два космических аса споткнулись на собственных галлюцинациях. Если это так, значит, все вокруг сплошная бессмыслица, но Мудрец принимает в ней активное участие и не хочет ее прервать. С ума можно сойти от всего этого! Куда проще вести разведочную ракету над каменным лесом третьего кольца… И надо же было ему наткнуться на эту проклятую глыбу. Как все было бы легко и просто без нее. Ведь в конце концов, если даже Рей и “разгрызет” эти голоса, где критерий объективности его оценки? Сама глыба? Но кто отыщет ее снова в бесконечном океане каменных обломков? Тут и сотни электронных мудрецов не помогут. Что же это, как не погоня за призраком. Нет, он на месте Рея…