Айзек Азимов - Золотое время

Я мысленно перенеслась в прошлое и услышала голос матери. Та рассказывала мне о зловредном скандинавском боге, о том, что когда другие боги решили его наказать и пришли за ним, он как раз доканчивал плести рыболовную сеть, которая, если бы они хоть чуть-чуть опоздали, накрыла бы весь мир.

Эрих распростерся на полу и потирая челюсть, смотрел на Брюса волком. Стоявший рядом со мной Марк пошевелился. Я подумала, что он сейчас кинется на Марчанта, чтобы, так сказать, отомстить за товарища по оружию. Но Марк только покачал головой и крон шее:

— Omnia vincil amor.

— Что значит?.. — спросила я, пихнув его в бок.

— Любовь побеждает все, — ответил он.

Ай да римлянин! Что ж, где-то он прав. Лили и впрямь победила: ее возлюбленный вздул приятеля-женоненавистника, который иначе не давал бы ему ночевать дома. Мне показалось, Лили для Брюса куда важнее, чем будущее Переменчивого Мира. Мы, женщины, иногда берем верх — пока не приходят легионы или не пылят по дороге «пантеры» полоумного ефрейтора [37] Имеется в виду Гитлер. «Пантера» — танк, состоявший на вооружении вермахта в годы Второй мировой войны. .

Эрих поднялся, все еще держась рукой за челюсть и свирепо глядя на Брюса, но желания продолжить потасовку не выказывал. Был бы у него пистолет, подумалось мне, он бы наверняка застрелился.

Брюс открыл было рот, но заколебался, и тут встрял Док. Пошатываясь, он приблизился к Эриху, протянул тому свою скульптуру и забубнил что-то неразборчивое. Я испугалась, что Эрих убьет его, но мой комендант лишь выхватил у Дока скульптуру и швырнул ее через плечо. Та грохнулась на пол, однако, как ни странно, не разбилась. Покрутившись, она застыла в нескольких шагах от меня.

Похоже, то, что она не раскололась, окончательно добило Эриха. Клянусь, я видела, как наливаются кровью его глаза. Круто развернувшись, он бросился к бронзовому сундуку.

Мне почудилось, будто время замерло. Все мужчины, кроме Брюса, устремились вдогонку за Эрихом; правда, Сидди почти сразу остановился. Илли весь подобрался, готовясь к прыжку. Волосатые ляжки Севенси и белоснежные брюки Бо загораживали мне обзор, но я рассмотрела-таки палец Эриха, что нажимал на черепа в той последовательности, которую перечислила Каби: третий, пятый, шестой, второй, четвертый, седьмой. Как я ни умоляла про себя, он не ошибся.

Эрих разогнул спину. Илли приземлился рядом с сундуком и обвил щупальцами его крышку, что твой громадный серебристый паук. Остальные затормозили.

Дышал Эрих тяжело, но голос его был ровным:

— Вы рассуждали о нашем будущем, мисс Фостер. Теперь мы можем конкретизировать. Если мы не вернемся в космос и не выкинем сундук, или не найдем техника-атомщика, или не свяжемся со штаб-квартирой, где нам скажут, как обезвредить бомбу, будущего у нас — ровно тридцать минут.

По-моему, когда нажимают кнопку, или перебрасывают рубильник, или захлопывают ловушку, или фокусируют луч, редко кто падает в обморок или сходит с ума от страха. Во всяком случае, про меня такого не скажешь. Я не пропустила ни единого движения, ни единого слова; я видела все будто под микроскопом.

Эрих стоял около сундука с бомбой и язвительно усмехался. У ног его пристроился Илли — вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Ближе к ним были Марк, Севенси и Бо. Бо опустился на одно колено и внимательно разглядывал сундук, нагнув голову чуть ниже, чем требовалось для того, чтобы как следует все рассмотреть, — должно быть, от испуга. Руки он заложил за спину — верно, чтобы не поддаться искушению надавить на кнопку, которая якобы отключала взрывной механизм.

Док, пьяный, как видно, в доску, лежал на кушетке лицом вниз.

Мы четверо по-прежнему сидели на тахте. Удивительно, но Каби не порывалась встать, хотя испуганной вовсе не выглядела, скорее наоборот.

Сид глядел на Малый Компенсатор, и вид у него был такой, словно он призывал чуму на головы всех недоумков из Линн-Регис, и я догадалась почему: если бы он сообразил воспользоваться Малым Компенсатором на какую-то долю секунды раньше, то мог бы попросту пришпилить Эриха к полу, увеличив силу тяжести.

Брюс опирался рукой о подушку тахты и смотрел на собравшихся у сундука так, будто Эрих облагодетельствовал его, нажав на эти треклятые черепушки. Или ему все равно, что через двадцать девять с чем-то минут Место превратится в подобие ада?

Как я и ожидала, Эрих поторопился развить успех:

— Ну, что же вы не спросите у Лили, куда она запрятала Компенсатор? Это ее рук дело, слишком уж уверенно она говорила о его пропаже. А Брюс должен был видеть со стойки, кто взял Компенсатор. Естественно, он ее покрывает.

Плагиатор чертов! Ладно, пускай забирает все мои мысли без остатка, только бы сумел обезвредить бомбу!

Эрих посмотрел на часы.

— Между прочим, у вас осталось двадцать девять с половиной минут, а ведь нужно еще открыть дверь или связаться со штаб-квартирой. Спешите, друзья, спешите.

Брюс отрывисто рассмеялся и шагнул к нему.

— Послушай, старина, — сказал он, — нет никакой надобности приставать к Лили, а со штаб-квартирой ты не выйдешь на связь, как ни старайся. И потом, ты копаешь на пустом месте, извини за прямоту. В общем, я — техник-атомщик, и эта бомба мне знакома. Надо всего лишь покрутить вон те крестики. Дай, я тебе покажу…

Аллах всемогущий! Не я одна заподозрила, что он откровенно блефует. Эрих еще не раскрыл рта, а Севенси с Марком уже навалились на Брюса и скрутили ему руки.

— Нет, Брюс, — проговорил Эрих. — Очень благородно с твоей стороны заступаться за даму сердца, но, знаешь ли, мы как-то не горим желанием взлетать на воздух. Бенсон-Картер предостерегал нас, чтобы мы не вздумали нажимать все кнопки напропалую. Шито белыми нитками, Брюс. Ты явился к нам из девятьсот семнадцатого, ты не пробыл на Глубине и сотни снов, ты сам не так давно разыскивал атомщика. Ты боишься за мисс Фостер, Брюс, но, к сожалению, тут ничего не поделаешь, если, конечно, она не перестанет упрямиться.

— Отпустите меня, вы, — потребовал Брюс, пробуя вырваться. — Да, я искал атомщика — потому что хотел привлечь ваше внимание. Подумай, Эрих, разве приказали бы Бенсон-Картеру доставить нам бомбу, если бы среди нас не было техника?

— На войне случается всякое, — ухмыльнулся Эрих.

Тут вмешалась Каби:

— Бенсон-Картер был волшебником. Он встретил нас в обличье старухи. Мы захватили с собой его плащ.

Неужели она — та самая девица, которая так многозначительно поглядывала на Марка каких-нибудь десять минут назад?

— Ну? — повторил Эрих, глядя на часы.