Айзек Азимов - Золотое время

— Они знали, что это будет, — сказал Фенн странным замогильным голосом. — Они для того и построили Цитадель, чтобы сохранить человеческие знания и могущество для тех, кто сумеет выжить.

Малех затрясся от горького смеха.

— А новчи все гоняются за этой легендарной Цитаделью, понятия не имея, что она — в самой глубине Великой Тьмы, из которой они вышли. Они обозначили на карте этот самый Нью-Йорк, и не знали, что Цитадель там и есть. А теперь с помощью Фенна мы отыщем ее!

Фенн взглянул на него и на Арику без всякой надежды.

— А какая мне разница, кто захватит Цитадель? Единственный мир, который я могу вспомнить, погиб. И как много тысячелетий назад?

Лицо Арики вспыхнуло, и она тепло и с уверенностью взяла Фенна за руки:

— Фенн, ты разве не понимаешь, что ты мог бы совершить? Ты — человек. Полностью человек. Ты знаешь, как мало людей живет в этом мире. Рабы новчей в городах и племена изгнанников в пустыне. И началось это с тех пор, как новчи впервые вышли из тьмы, которая их породила. Но ты все это можешь изменить, Фенн. Ты сможешь освободить нас от новчей. Ты сможешь сделать мир таким, каким он был до Катастрофы, — добрый мир Для людей, которые в нем будут жить. Ты сможешь вернуть людям их потерянное знание…

— Или ты предпочел бы, — сказал Малех, — отдать Цитадель новчам? Чтобы они, воспользовавшись новым знанием, заковали нас в цепи навсегда?

Вспышка гнева озарила мозг Фенна.

— Нет, Цитадель выстроена людьми, подобными нам, для людей, подобных нам.

И опять он стал вспоминать эту последнюю трагическую надежду людей обреченного мира. Надежду, заключенную в Цитадели, которая была ответом людей наступающей тьме.

— Так помоги нам найти ее, чтобы тайны ее принадлежали людям! — потребовала Арика. — Мы можем вывести тебя из города, а там, в пустыне, изгнанники помогут нам в этих поисках. Ты идешь?

Фенн почувствовал, как решение его созревает и тут же делается твердым, как железо, и решение это порождено как его ярой ненавистью к новчам, так и сочувствием к его собственному племени.

Он процедил сквозь зубы:

— Я иду. И если в Цитадели заключена мощь, она будет использована для того, чтобы истребить новчей или изгнать их обратно во тьму. — Он жадно добавил: — И возможно, там, в Цитадели, в месте, которое называется Нью-Йорком и о котором я почему-то знаю, я вспомню и свое прошлое.

Малех в возбуждении вскочил на ноги:

— Я сейчас же займусь сборами. Нам надо будет приготовить лошадей и выскользнуть из города завтра ночью!

Он оттолкнул занавеску, чтобы выйти. И в это время в дом ворвался вдруг какой-то маленький человек. Можно было подумать, что его принес ветер, завывавший в переулках, — человека со следами хлыста на спине.

— Храмовая стража обыскивает квартал! — крикнул он. И только потом заметил Фенна. Глаза его расширились, а рот, раскрывшись, сделался прямоугольным на покрытом шрамами лице. Он порывался что-то сказать.

Малех шагнул между ними, взял маленького человека за плечо и повернул его, спрашивая одновременно:

— Откуда они идут?

— От гробницы королей, обшаривая каждый дом… Мы тратим время…

Свободной рукой Малех нанес ему удар под ухо ребром ладони. Человечек медленно сложился пополам, и Малех засунул его в нишу за бочку с водой.

Фенн пересек комнату и схватил Малеха за плечи.

— Этот человек меня узнал, — резко оказал он. — Почему ты не дал ему говорить?

— Не будь дураком, — щелкнул зубами Малех. — Он увидел постороннего и удивился. Он бы продал тебя новчам за мешок зерна.

Лицо Арики было белым от гнева и отчаяния.

— Рам Син слишком хитер, чтобы не раскусить мой обман. Если бы у нас был еще хотя бы день…

Твердое решение Фенна не дало ему предаться отчаянию вместе с ними. Он сказал:

— Мы отправляемся на поиски Цитадели. А поскольку мы не можем ждать до завтрашней ночи, выходим сейчас!

— Но лошади… — возразил было Малех.

Фенн оборвал его:

— Я видел загоны для лошадей у ворот. Мы можем украсть их там. Быстро!

Арика удивленно посмотрела на Фенна, словно бы изменяя свое мнение о нем. Она оценила его горячую решимость.

— Он прав, Малех. Мы должны рискнуть.

Она тут же принесла траурные плащи. Пока Малех спешно сооружал для себя из выпачканного золой куска материи еще один плащ, Арика свернула карты и спрятала их в свой пояс.

Фенн вышел первым. Узкая ложбина была пуста, но в отдалении они увидели фигуры, осторожно перебегающие от дома к дому, чтобы предупредить об опасности. Сухой горячий ветер окутал их облаками пыли, а солнце, злое и красное, пылало в охристом небе.

— К каким воротам? — выкрикнул Фенн.

— Туда, — ответил Малех. — К воротам Пустыни.

Поднятая ветром пыль закрыла все кругом. Они быстро шагали, опустив головы. Храм и скалы едва угадывались за пылевой завесой. Солдат видно не было.

Они прошли краем рыночной площади, пустынной, если не считать нескольких человек, которые спали прямо на земле рядом со стойлами. Позади рынка виднелись склады и караван-сараи, находившиеся перед самыми воротами Пустыни. Сразу же за стенами караван-сараев были загоны для лошадей. Там находилось не менее пятидесяти лошадок — косматых созданий, терпеливо стоящих, отвернув головы от пыльного ветра. Еще здесь было с полдюжины оседланных коней — крепких, с шелковистой шерсткой, привязанных отдельно.

— А вот и наши скакуны, — сказал Фенн.

— Это лошади новчей, — предупредил Малех. — Они не любят всадников-людей, ты с ними намаешься…

— Не беспокойся, справлюсь, — выдохнул Фенн. — Но сперва я хочу взглянуть на ворота.

Фенн высунул голову из-за края загона. Он увидел улицу, глубокую, точно русло пересохшей реки, караульные будки по обе стороны ворот и дальше — дорогу, которая вела через холмы в пустыню, на свободу. Дюжина новчей-солдат охраняла ворота, их большие гладкошерстые лошади стояли, преграждая путь.

— Нам сквозь них не прорваться! — воскликнул Малех. — Безнадежно…

Глаза Фенна загорелись сатанинским огнем. Он сказал Арике:

— Дай мне твой кинжал. А теперь вы оба садитесь верхом и держите лошадь для меня.

Арика взглянула на него. Затем дала ему нож. Они с Малехом прокрались к ту часть загона, где привязаны были оседланные скакуны новчей. Фенн подскочил к воротам и бесшумно убрал засов. Затем прошел между косматыми лошадками в дальний конец. И вдруг провел острием кинжала по бедру ближайшей лошади, оставив длинную неглубокую царапину. Лошадь отпрыгнула, заржав от боли и страха. Фенн царапнул кинжалом другую. Она тоже заржала. И тут все косматое стадо беспокойно завертелось, испуганное криками и запахом крови. Внезапно закричал Фенн, завыл по-волчьи, пронзительно, будто оборотень, и бросился на табун, подняв окровавленный кинжал. И тогда-то лошади вырвались из загона. Дорога перед ними была только одна. Они понеслись по ней, гремя копытами и поднимая тучи пыли, — пятьдесят лошадей, скачущих в панике к воротам Пустыни.