Фрэнк Херберт - Создатели небес. Улей Хелльстрома

— Так почему вы не говорите откровенно? — спросил Мерривейл.

«Он более агрессивен, чем того требует ситуация, — подумал Гаммел. — Значит ли это, что он обладает информацией, могущей ослабить позиции его Агентства? Интересно…»

— Я делаю все, что в моих силах, в рамках полученных инструкций, — произнес Гаммел. — Я не пробыл и часа в Фостервилле, когда мне сообщили, что вы прилетаете в Лейквью. Мне пришлось мчаться на всех парах, чтобы поспеть. Мне сказали, что вы прилетаете в Лейквью потому, что там находится самая ближайшая полоса с посадочными огнями. Это так, или дело в чем-то другом?

— Что вы имеете в виду?

— Я всё еще помню о наших потерях — в Систерс.

— Ах да… конечно. Это было в отчете, полученном мною в Портленде. Но все равно, рано еще делать выводы — будь по-другому, я бы сообщил вам их. Пожар уничтожил все следы. Могла быть и молния или взрыв горючего. Сообщается, что пилот должен был лететь через Колумбию Джордж, однако он решил выгадать время и полетел напрямик.

— Диверсия не исключается?

— Да. Даже весьма вероятна, по моему мнению. Удивительно странное совпадение, не находите?

— Мы действуем, исходя из этого допущения, — заметил Гаммел.

— Как вы распорядились вашими одиннадцатью людьми и патрулем? — спросил Мерривейл.

— Я отправил три машины — в каждой по два человека. Одна из машин Орегонской дорожной службы с тремя офицерами была отправлена на юг. Это займет немного времени. Во время этого путешествия они будут вне пределов радиосвязи.

— Но какую задачу они выполняют?

— В мотеле Фостервилля мы устроили коммуникационную базу. Автомашины выходят на связь с этой базой через определенные промежутки времени. Автомобили моих людей распределены между Фостервиллем и фермой, и они…

— То есть две машины между городом и фермой?

— Нет, три. Плюс машина ОДП — четвертая. Мои три машины охватывают широкий район: одна — на востоке, на дороге Лесной службы, а две другие — на дороге, ведущей к ферме. Им приказано не приближаться ближе, чем на две мили.

— Две мили?

— Да, и людям приказано не выходить из машин.

— Но две мили?..

— Когда мы уверены в том, что делаем, и знаем, кто нам противостоит, мы не боимся рисковать, — отрезал Гаммел. — Но в этом деле, похоже, сплошные темные пятна. — Он говорил ровным голосом, пытаясь сдерживать себя. Мерривейл со своей придирчивостью становился невыносимым. Он что, так и не понял, что Гаммел лично наденет на него наручники еще до того, как истекут ближайшие двадцать четыре часа. Возможно, даже для спасения шеи ФБР. Что этот ублюдок ждет от него?

— Но две…

— А сколько вы потеряли уже людей? — требовательно спросил Гаммел, не пытаясь теперь скрывать своего гнева. — Двенадцать? Четырнадцать? Мне сказали, что в посланной вами сегодня команде было девять человек, и еще по меньшей мере одну вы потеряли раньше. Неужели вы принимаете нас за слабоумных?

— Четырнадцать, считая Дзулу Перуджи, — ответил Мерривейл. — Считать вы умеете. — В тускло-зеленом свете приборной доски он заметил, как заходили желваки на скулах и побелели костяшки пальцев, крепко сжимавших руль.

— Итак, мы имеем одного мертвого, тринадцать исчезнувших и разбившийся самолет в Систерс — итого двадцать. И вы еще спрашиваете меня, почему я не отправил своих людей вслед за вашими? Будь на то моя воля, я бы уже кинул туда подразделение морских пехотинцев, и они бы начали там действовать, но мы не можем. Почему же мы так не действуем? Потому что всю эту кашу заварили ваши люди! И если все взорвется, мы не хотим погибнуть в этом взрыве. Я понятно объяснил? Откровенно?

— Шайка трусов, — пробормотал Мерривейл.

Гаммел резко вывернул руль и затормозил на обочине. Потом со скрипом установил ручной тормоз и выключил фары и двигатель. Повернувшись лицом к Мерривейлу, он крикнул:

— Слушай, ты! Я понимаю, ты попал в переплет. Отлично понимаю. Но мое бюро не участвовало в этом с самого начала, хотя должно было бы! И если это окажется коммунячий выводок, то мы разделаемся с ним и получим любую необходимую помощь. Если же дело в защите промышленностью нового изобретения от стервятников, которых вы представляете, — то игра будет вестись по совершенно иным правилам.

— Что вы имеете в виду: промышленность… новые изобретения?

— Вам чертовски хорошо известно, что я имею в виду! Мы не просиживаем задницы, получая информацию только от вас.

«Если им все известно, — подумал Мерривейл, — почему же тогда они все еще помогают нам?»

И словно услышав этот вопрос, Гаммел произнес:

— Наша задача в этом деле — чтобы дерьмо не попало на лопасти. Вы заляпаете грязью не только себя, но и все правительство. Слушайте, если вас просто подставили, я сочувствую вам. Тогда нам нет никакого смысла сражаться друг против друга. Если это дело готово развалиться и всю вину возложат на вас, то вам лучше не портить со мной отношений. Не так ли?

Захваченный врасплох этим неожиданным нападением, Мерривейл только невнятно выругался, потом сказал:

— Послушайте, вы! Если вы…

— Так как, возложат на вас всю вину?

— Конечно же, нет!

— Дерьмо собачье! — Гаммел покачал головой. — Вы что, считаете, что у нас нет своих подозрений о том, почему ваш шеф отправился по короткой дороге в ад?

— По короткой дороге в…

— Выпрыгнул из окна! А вас выбрали в качестве козла отпущения?

— Меня послали сюда, дав понять, что с вашей стороны я найду полное взаимопонимание, пока не прибудут новые команды, — произнес Мерривейл, слегка задыхаясь. — Пока что я такого взаимопонимания не нахожу ни на йоту.

Еще не успокоившись, Гаммел сказал:

— Ответьте мне — просто «да» или «нет», — у вас есть новая информация, кардинально меняющая начальную оценку?

— Конечно, нет!

— Нет ничего нового?

— Что еще за перекрестный допрос? — запротестовал Мерривейл. — Вам известно столько же обо всем этом деле, как и мне. Даже больше! Вы ведь были здесь!

— Я надеюсь, что вы говорите правду, — сказал Гаммел. — В противном случае я лично прослежу, чтобы вы получили по заслугам. — Он повернулся, включил двигатель и снова вернулся на дорогу. Включив фары, он вспугнул большую черно-белую корову, которая брела по краю дороги. Она галопом мчалась впереди них несколько сот футов, прежде чем нырнула в траву в сторону от дороги.

Весьма подавленный и испуганный грозившей ему участью, если ФБР совсем откажет ему в помощи, Мерривейл произнес:

— Прошу меня извинить, если я чем-то обидел вас. Как вы сами могли заметить, меня немного трясет. Сначала смерть Шефа, а потом приказ взять руководство в свои руки. Не спал по-настоящему с тех пор, как это все началось.

— Вы обедали?