Фрэнк Херберт - Создатели небес. Улей Хелльстрома

— Насколько поддаются влиянию ваши создания? — бросил пробный шар Келексел.

«Как же он мне надоел, этот болван», — подумал Фраффин и ответил, не отрывая взгляда от экрана:

— Они обладают сильными желаниями. Я понял это с самого начала. И еще большим чувством страха — просто огромным.

— Вы и это заметили? — спросил Келексел.

— Естественно!

«Как же легко его привести в ярость», — подумал Келексел.

— Что вы сейчас видите? — спросил Келексел. — Что-то, связанное с какой-нибудь из ваших историй? Я не слишком вам докучаю?

«Он, похоже, клюнул на наживку», — подумал Фраффин и произнес вслух:

— Я только что начал работу над новой историей. Это будет нечто, говорю вам!

— Новой историей? — переспросил удивленный Келексел.

— Значит, военный эпос уже завершен?

— Я закончил работу над этим сериалом, — ответил Фраффин. — Он оказался неудачным. Кроме того, войны утомили меня. А вот конфликты между отдельными личностями — совсем другое дело!

— Конфликты между отдельными личностями? — переспросил Келексел. Эта идея повергла его в ужас.

— Да, интимные детали насилия, — продолжал Фраффин. — Драматические коллизии любой может найти в войнах и переселениях народов, в расцвете и падении цивилизаций и религий… но что вы подумаете о небольшой истории, в которой некое существо убивает свою подругу?

Келексел покачал головой. Разговор принимал такой оборот, в котором он терял почву под ногами. Военный эпос оставлен? Новая история? Почему? К нему вернулись прежние дурные предчувствия. Может, таким путем Фраффин может нанести вред другим Чемам?

— Конфликт и страх, — продолжал Фраффин. — О, какое же необъятное море впечатлений можно получить здесь!

— Да… да, действительно, — пробормотал Келексел.

— Небольшое воздействие на психику, — вел дальше Фраффин. — Алчность здесь, в другом месте желание, в третьем — похоть… и страх. Да, страх. Когда мои создания окончательно подготовлены, я пробуждаю в них страх. И тогда можно показать все. Они доводят себя до изнеможения! Они любят! Они ненавидят! Они обманывают! Убивают! Умирают!

Фраффин улыбался сквозь стиснутые зубы. Келекселу эта улыбка показалась зловещей.

— И самое удивительное, — продолжал Фраффин, — самое смешное то, что они думают, что делают все это самостоятельно.

Келексел вымученно улыбнулся в ответ. Он часто смеялся, наблюдая за историями Фраффина, но теперь вдруг понял, что эта новая идея вовсе не так забавна. Он проглотил комок в горле и произнес:

— Но разве такие истории… — Он замолк, пытаясь подобрать подходящие слова, — не будут казаться… незначительными?

«Незначительными, — подумал Фраффин. — Ну ты и клоун, Келексел!»

— Если я воспользуюсь небольшим инцидентом и продемонстрирую их безмерность, — произнес Фраффин, — вы не посчитаете это чрезмерным позерством с моей стороны? Я пользуюсь правом Бессмертных. — Он поднес кулак к лицу Келексела, потом разжал пальцы. — Я дам вам нечто, чего нет у вас — смерть!

Это предложение показалось Келекселу отвратительным, как и сам Фраффин, его грязные личные конфликты, убийства, мелкие преступления. Какое гнетущее предложение. Но Фраффин снова углубился в действия, разворачивающиеся на экране монитора. Что же он сейчас увидит там?

— Боюсь, что я злоупотребляю вашим гостеприимством, — рискнул оторвать Фраффина от работы Келексел.

Тот посмотрел на своего гостя. Болван сейчас уберется. Хорошо. Он не уйдет далеко. Сеть уже подготовлена. Замечательная такая сеть, из которой не выбраться!

— Весь корабль в вашем распоряжении, — сказал Фраффин.

— Простите меня, что отнял у вас слишком много времени, — произнес Келексел, поднимаясь.

Фраффин тоже встал, поклонился и произнес стандартный ответ:

— Что значит время для Чемов?

Келексел пробормотал стандартную фразу:

— Время — наша игрушка.

Повернувшись, он направился к выходу, и в голове его вихрем проносились мысли. В поведении Фраффина он заметил какую-то угрозу. Нечто, связанное с тем, что он увидел на экране. История? Как может какая-то история быть угрозой для Чемов?

Увидев, как дверь захлопнулась за Келекселем, Фраффин опустился грузно в свое кресло и вернулся к событиям, происходившим на экране. Там, на поверхности планеты, царила ночь и близился час решающих действий.

Туземец, убивающий свою жену. Фраффин наблюдал, оценивая происходящее с профессиональной точки зрения. Объект наблюдения — женщина по имени Адель Мерфи, качающаяся окровавленная фигура в лучах прожекторов. Сейчас, когда она увидела, насколько чужим для нее оказался муж, с ее лица слетела маска притворства. Она возложила свою голову на алтарь ужасных авгуров, о которых ей ничего не было известно. Предсказания и тени древних богов больше не будут тревожить ее разум. Картины адского пламени больше не явятся.

Резким движением Фраффин выключил экран и обхватил руками лицо. Смерть пришла по душу этой несчастной. Сюжет теперь будет продолжаться сам по себе. Вот способ поймать в ловушку Чемов!

Неожиданно ему вдруг показалось, что его сознание неимоверно расширилось, он как бы оказался соединенным со множеством испуганных существ и слышал их шепот из далекого прошлого.

«Кем мы были… когда-то?» — подумал он.

Это было проклятие Чемов — бессмертные не имели надежной памяти; воспоминания прошлого затуманивались, отчего приходилось пользоваться искусственно записанной на ленты и диски запоминающих устройств информацией, и что-то при этом неизбежно терялось.

«Что же потеряно там? — спросил Фраффин себя. — Были ли и у нас проклятия забытых пророков, предвещавших болезни и напасти? Какие невероятные фантазии могли бы мы обнаружить в своем далеком затерянном прошлом? Мы поклоняемся Богам, которые нами же и созданы? Как могли мы их создать? А теперь мы что, плюем на собственный прах, когда смеемся над этими глупыми, послушными нашей воле туземцами?»

Он не мог избавиться от внезапно нахлынувшей на него картины его собственного прошлого — сверкающее небо, которым он некогда владел голодные звери, рыскающие в поисках добычи, а он от них прячется. Так же неожиданно, как появились, эти образы и исчезли. Но некоторое время он еще ошеломленно продолжал смотреть на свои трясущиеся руки.

«Мне нужно отвлечься, — подумал он. — Боги Сохранения! Даже скука лучше, чем это!»

Фраффин встал из-за пульта управления. Как же холоден на ощупь край его! Неожиданно вся эта комната показалась ему незнакомой, а оборудование — чуждым и ненавистным. Кушетка справа привлекла его внимание своими мягкими изгибами, еще хранившими очертания его тела, и он в отвращении побыстрее отвел взгляд в сторону.