Фрэнк Херберт - Барьер Сантароги

— Полная скорость. Смена курса на 59°30′.

Второй сонарный экран слева от Рэмси отметил изменение курса. Человек видел красное пятнышко, отмечавшее их месторасположение: практически к югу от восточной оконечности Исландии, точно на шестидесятой параллели. Автоматический таймер показывал: семь суток четырнадцать часов и двадцать семь минут от начала операции.

— Рэмси, от посланных назад рыбок ничего не слышно?

— Ничего, шкип.

— Оставайтесь в мастерской. Начинаем прочесывать оборудование на борту. Надо проверить каждую радиолампу на отклонение от стандартного веса.

— Еще надо проверить в мастерской и на складе, — предложил Рэмси.

— Попозже. — В голосе Спарроу звучала спокойная уверенность.

Рэмси глянул на свои часы, скорректировал их с хронометром. „Что показывает телеметрия?“ — спрашивал он себя. Опять у него появилось чувство, будто он утерял какой-то очень важный фрагмент информации. Что-то, касавшееся Спарроу. Взгляд Рэмси бегал по стоявшим перед ним приборам. Слух замечал малейший шорох в наушниках монитора. Рэмси поглядел на экран осциллографа: только фоновые шумы. И опять на какое-то мгновение Рэмси почувствовал, что он составляет одно целое с подлодкой, что окружающие его приборы — продолжение его органов чувств. Но потом это ушло, и его не удавалось вернуть.

В это время на центральном посту Спарроу пытался унять тик щеки. Он вставил электронную лампу в панель на сонаре, вынул следующую, прочитал ее обозначение: „РУ 4x4“.

Стоящий рядом Гарсия провел пальцем по списку.

— Пятнадцать унций.

Спарроу проверил это на шкале весов.

— Сходится. — Он вставил лампу на место и сказал: — Ты знаешь, когда я учился в колледже, нам говорили, что когда-нибудь подобные системы будут делать на транзисторах и печатных платах.

— Такие уже делаются, — сообщил на это Гарсия.

— Что следует поменять, так это вспомогательное оборудование, — сказал Спарроу. Он вынул из гнезда октод, прочитал наименование и сверил вес. — Например, осветительное. — Он вынул следующую лампу. — Вот что нам по-настоящему надо — так это диэлектрик, крепкий, как пластисталь.

— Ну да, или прекращение военных действий, — сказал Гарсия. — Тогда можно было бы специально заняться разработкой оборудования для подводных буксировщиков.

Спарроу согласно кивнул и вынул из гнезда следующую лампу.

— Шкип, так что же все-таки за человек, этот Рэмси? — спросил Гарсия.

Тот прервал очередное взвешивание.

— Мне кажется, что это подсаженный к нам агент Безопасности.

— Мне тоже приходило такое в голову, — сообщил инженер. — Но вы не спрашиваете еще про одно: кто подсунул нам этот шпионский „маячок“? Он может быть „спящим“ агентом. Именно он, шкип.

Рука Спарроу чуть дрожала, когда он брал для взвешивания следующую лампу. Раздумал ее брать, вытер потные руки о штаны и поглядел на Гарсию.

— Джо… — Дальше говорить не стал.

— Да?

— Ты не задумывался над тем, что все основные проблемы человечества всегда связаны с Безопасностью?

— Это серьезный вопрос, шкип.

— Это и имелось в виду, Джо. Понимаешь, я знаю, кто я есть. Могу тебе рассказать и то, каким я сам себя представляю, о том, что тебе нечего меня бояться. Лес может сделать то же самое. И ты. И Рэмси. — Он смочил губы кончиком языка и поглядел на Гарсию. — И кто-то из нас, или же все вместе, могут солгать.

— Это уже не проблема Безопасности, шкип. Это проблема связи. Как раз то, чем занимаемся Рэмси.

Не говоря больше ни слова, Спарроу повернулся к пульту и продолжил кропотливую проверку.

— Интересно знать, а чего хотела Безопасность в последнюю минуту от Рэмси? — спросил Гарсия.

— Заткнись! — рявкнул Спарроу. — Пока мы не можем доказать обратного, он один из нас. Как ты и Лес. Как я сам. — Его губы сложились в легкую усмешку. — Мы все в одной лодке. — Губы вернулись в прежнюю позицию. — И перед нами стоит гораздо более важная проблема. — Он взвесил лампу, вставил ее в гнездо. — Как можно нарушить радиомолчание, чтобы сообщить на базу о том, что мы обнаружили?

Отголосок дальнего взрыва прокатился по корпусу. Потом еще один.

Голос Рэмси в интеркоме:

— Шкип, два взрыва! По заряду соответствуют нашим рыбкам! — Потом он вскрикнул: — Шкип, еще два источника шума! Они идут за нами!

— Боже, избави нас, — прошептал Спарроу. — Боже, избави нас.

Более громкий звук отрезонировал в корпусе лодки, странный двойной удар.

— Антиторпедные самонаводящиеся ракеты, — объяснил Рэмси. — Добивают остатки наших рыбок.

— Эти люди не хотят упустить ни единой возможности, — сказал Спарроу. Голос его охрип, стал еле слышным: „Кто ударит человека, так что тот умрет, да будет предан смерти. Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце. А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то даже от жертвенника Моего бери его на смерть“ [8] Исход, 21: 12–14. .

Появился Боннет, держа в руках электронную лампу.

— Джо, какой стандартный вес у GR5?

Тот бросил взгляд на Спарроу, который вернулся к проверке пульта.

— Восемь унций.

— Тогда я нашел, потому что эта весит тринадцать!

В его голосе звенело возбуждение.

Спарроу поглядел на него, его губы дрожали.

— Шкип, кажется я нашел еще один „маяк“, — сообщил ему Боннет.

Гарсия подошел к Боннету и взял лампу.

— Есть лучший путь для жизни и для смерти, — сказал Спарроу [9] Парафраз «Послания к римлянам» (14:7–8) «Ибо никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя. А живем ли — для Господа живем, умираем ли — для Господа умираем. И потому, живем ли, умираем — всегда Господни». . Потом он вздрогнул и уставился на Боннета.

— Ладно, отложи ее пока и посмотри, нет ли их еще.

Боннет хотел было что-то сказать, но промолчал. Он взял лампу у Гарсии и осторожно уложил ее в отделение ящика с инструментом.

Спарроу приложил руку к своему лбу. Голова пульсировала какой-то странной болью. „Так есть на борту шпион или нет? — спрашивал сам себя капитан. — Это Рэмси? Лес? Джо? „Восточники“ надеются, что мы приведем их к скважине. — Невидящими глазами он уставился на путаницу проводов перед ним. — Но тогда зачем они включают излучатель сейчас? Чтобы проверить нашу готовность? Ведь самое подходящее для сигнала время было бы тогда, когда мы станем на скважину“.

Странная внутренняя вибрация отвлекла его от размышлений. Он перепугался, поняв, что стучит зубами. „Когда мы станем на скважину! Боже, помоги мне! Как же избегнуть этого несчастья?! Не могу же я все время бодрствовать“.

— Это последняя, — сообщил Гарсия. Он подал электронную лампу, которую Спарроу автоматически положил на весы.