Нэнси Кресс - Самая знаменитая девочка в мире

— Нет, — сказала я, — конечно, нет.

Энджи сказала:

— А я слышала другое.

Картер сказал:

— Так это просто сплетни? Ты вредишь этим людям, Энджи.

— Боже, Картер, прекрати. Слабак!

Картер покраснел. Ханна, которой он нравился, хотя и не догадывался сам, сказала:

— Приятно, когда хоть кто-то по крайней мере пытается быть добрым к другим.

— Плюнь это в свой суп, Ханна! — сказала Энджи.

Джек и Ханна переглянулись. Именно они принимали решение для группы, да и для других групп тоже. Энджи слишком глупа, чтобы это понять или осознать, что ее могут выдавить. Я ей не сочувствую. Она этого заслуживает, даже если быть выдавленным — это по-настоящему ужасно. Идешь в одиночку по коридорам и никто в твою сторону не поглядит, над тобой смеются за твоей спиной, и не можешь даже сохранить своих друзей. И все-таки Энджи этого заслуживает.

Ханна прямо посмотрела на меня тем взглядом, который Джек называет «взглядом полицейского допроса».

— Эми… Кира Ланден — твоя кузина?

Кира сидела в одиночку на конце стола. Кучка ребят, настоящие кобры, что заправляют лабораторией ВР, сидела на другом конце, вроде как посмеиваясь над нею, но без настоящего смеха. Я увидела Элеонору Мэрфи, избранную королевой гала-концерта ВР, хотя она еще не в старших классах, то окинула Киру холодным оценивающим взглядом, а потом презрительно отвернулась.

— Нет, — сказала я. — Я тебе уже говорила. Она не моя кузина. На самом-то деле, я ее никогда не встречала.

Я уставилась на виллу с недоверием. Не на охрану — всех богатых нынче охраняют, мы — нация параноиков и, наверное, не без причин. Это касается безумцев-террористов, доморощенной патриотической милиции, сторонников власти Белый или Черных, не говоря уж о молодежных бандах, мелких наркобаронах и контрабандистах черного рынка. Плюс, конечно, ответ властей на это, когда иногда кажется, что все до единого девятнадцатилетние в стране ходят по улицам в камуфляже — кроме, конечно, тех девятнадцатилетних, которые уже засвидетельствованы в качестве безумцев-террористов, доморощенной милиции, сторонников власти Белых и т. д. Все остальные из нас продолжают жить обычной жизнью.

Так что охранники не удивили меня — удивила вилла. Это была миниатюрная копия Запретного Города — в Миннесоте.

Начальник охраны застал меня глазеющей разинув рот на крутые изогнутые крыши, позолоченные арки, на восьмиугольную пагоду.

— Документы, пожалуйста.

Я собралась и посмотрела профессиональным взглядом, т. е. лучше сказать не отчаявшимся. Но, конечно, была в отчаянии. Но даже Кира не должна ничего знать.

— Я Эми Паркер — кузина мадам Ланден, — формально представилась я. — Мадам Ланден меня ждет.

Забудьте о непроницаемости китайцев — охранник смотрел с таким подозрением, словно я сказала, что являюсь уйгуркой-мусульманкой. Он изучил меня, изучил мои документы, он посмотрел на компьютере, совпадает ли скан моей радужки. Я прошла сквозь металлодетекторы, детекторы взрывчатки, детекторы детекторов. Меня основательно, но пристойно прощупали. Наконец, он пропустил меня во внутренние ворота и следил за мной всю дорогу, пока я не прошла под аркой с резными неуместными павлинами и драконами.

Кира ждала меня во дворике за аркой. Она была в агрессивно-модном синем спортивном костюме с двойным рядом крошечных зеркалец, нашитых спереди. Волосы выкрашены очень светлыми и подстрижены резко асимметрично в стиле, ставшем популярном после нынешней датской модели Бригитты. В этом традиционном китайском дворике, усаженным цветущими сливами в фарфоровых горшках, с прудом, где плавали золотистые карпы, она выглядела либо смешно, либо экзотично, в зависимости от вашей точки зрения. Точка зрения была именно тем, зачем я сюда прибыла. Мы не виделись друг с другом восемь лет.

— Привет, Эми, — сказала Кира своим низким, чуть хрипловатым голосом.

— Привет, Кира. Спасибо, что встретила меня.

— С удовольствием.

Была ли в ее голосе насмешка? Вероятно. Если так, то я этого заслужила.

— Как тетя Джули?

— Не имею понятия. Она отказывается от всякого контакта со мной.

Я выпучила глаза — я этого не знала. А должна была бы знать. Хороший журналист выполняет домашнее задание. Кира улыбнулась мне, и на сей раз в улыбке безошибочно присутствовала насмешка. Я стиснула зубы, о боже, я не могу себе позволить сорвать это интервью. Моя работа зависит от него. Людей сокращают и Пол не выбросил меня только потому, что я сказала с отчаяньем страха: «Кира Ланден — моя кузина. Я знаю, она отказывается от всех интервью, но, может…»

Кира сказала:

— Садись, Эми. С чего начнем? Для какой службы ты теперь пишешь?

— Таймс-онлайн.

— Ах, да. Ну, что ты хочешь узнать?

— Думаю, начнем с главного. Как ты познакомилась с генералом Чжоу?

— На вечеринке.

— О-о. И где же проходила эта вечеринка?

Она совсем не хотела мне помочь.

Кира скрестила ноги. Дорогая синяя материя спортивного костюма соответственно растянулась. Она выглядела сказочно, и я подумала, не сделала ли она какую-нибудь пересадку. Но, в общем, она всегда была хорошенькой, даже когда ей было десять и она была самой знаменитой девочкой в мире, озадаченно мигая в неуклюжее телевизионное оборудование шестнадцатилетней давности. Мой робокам перемещался позади меня, автоматически записывая нас с наиболее выгодных ракурсов.

— Вечеринка проходила у Кэрол Перес, — ответила Кира, называя вашингтонскую хозяйку, которую я видела только по программе новостей из высшего общества. — Я познакомилась с Кэрол в Йейле, конечно. Я познакомилась там с прорвой людей.

Да, это точно. Ко времени колледжа Кира рассталась с застенчивостью по поводу того, что же случилось с ней, когда ей было десять. Она выработала нечто вроде великолепного подхода — у нас еще были общие друзья, — состоявшего в загадочности в комбинации с дурной славой. Она тонко напоминала людям, что обладает опытом уникальном во всем человечестве, ни разу с тех пор не повторившемся, и хотя говорит она об этом без охоты, да, верно, что она проходит сеансы глубокого гипноза и, возможно, все-таки вспомнит, что же там в действительности происходило…

К концу первого семестра она «вспомнила». Со вкусом, скромно, ничего такого, чтобы мода окрестила ее сумасшедшей. Пришельцы были маленькими и ходили на двух ногах, они надели ей на голову что-то вроде шлема, и она смотрела голограммы, в то время как они предположительно записывали ее реакцию… Нет она не может вспомнить ничего особенного. Во всяком случае, пока.

Йейл все это съел. Интеллектуалы, особенно политические, дебатировали намерения пришельцев в терминах будущей политики Соединенных Штатов. Расшевелилось воображение преподавателей искусств. Люди из общества решили, что Кира Ланден — интересная добавка к их вечеринкам. И ее пригласили.