Роберт Шекли - Город - мечта, да ноги из плоти

Роберт Шекли

ГОРОД - МЕЧТА, ДА НОГИ ИЗ ПЛОТИ

Кармоди никогда всерьез не думал уезжать из Нью-Йорка.

И почему он все-таки уехал - непонятно. Прирожденный горожанин, он давно свыкся с неудобствами жизни в крупном центре. В его уютной квартирке на 290-м этаже, оборудованной по последней моде "Звездолет", стояли двойные герметичные рамы и фильтрующие воздухозаборники, которые отключались, когда общий показатель загрязнений атмосферы поднимался до 999,8. Кислородно-азотная рециркуляционная система, безусловно, не блистала новизной, но была надежной. Устройство для очистки воды безнадежно устарело, спору нет, но, в конце концов, кто пьет воду?

Даже с шумом, непрерывным и вездесущим, Кармоди свыкся, так как знал, что спасения нет, ибо древнее искусство звукоизоляции давно утрачено. Таков уж удел горожанина - вечно слушать бульканье в трубах, ссоры и музыку соседей. Однако и эту пытку можно облегчить, самому производя аналогичные звуки.

Конечно, кое-какие опасности подстерегали ежедневно по пути на работу; но, скорее, мнимые, чем реальные. Загнанные в угол снайперы продолжали свои тщетные протесты с крыш, и время от времени им удавалось подстрелить какого-нибудь ротозея-приезжего. Как правило, все же, они безбожно мазали. Повсеместное ношение легких пуленепробиваемых поддевок вырвало, образно выражаясь, у несчастных снайперов жало, а неукоснительное соблюдение запрета на покупку пушек окончательно поставило на них крест.

Таким образом, ни один из этих факторов не мог вызвать неожиданного решения Кармоди покинуть Нью-Йорк, по общему мнению - самый увлекательный город в мире. Взыграли пасторальные фантазии, не иначе. Либо случайный порыв. Либо просто из вредности.

В общем, как-то раз Кармоди развернул "Дейли таймс-ньюс" и заметил рекламу образцового города в Нью-Джерси.

"Приезжайте жить в Бельведер - в город, который о вас позаботится", приглашала газета. Далее шли утопические обещания, которые нет нужды приводить здесь.

- Черт побери! - сказал Кармоди. - Приеду.

Так он и сделал.

Дорога вышла на опрятную зеленую равнину. Кармоди вылез из машины и огляделся. В полумили впереди он увидел городок; скромный дорожный знак гласил: "Бельведер".

Построен Бельведер был не в традиционно-американской манере - с кольцом бензоколонок, щупальцами бутербродных, каймой мотелей и защитным панцирем свалок, - а скорее, наподобие раскинутых на холмах итальянских городков, что поднимаются сразу, без преамбул.

Кармоди это пришлось по душе. Он двинулся вперед и вскоре вошел в город.

Бельведер казался сердечным и доброжелательным, щедро предлагал свои улицы, откровенно распахивая широкие витрины. Проходя по городу, Кармоди открывал для себя все новые и новые прелести. Например, площадь, похожую на Римскую, только поменьше размером. Посреди площади был фонтан с мраморной скульптурой мальчика и дельфина; из пасти дельфина истекала струйка чистой воды.

- Надеюсь, вам нравится? - раздался голос из-за левого плеча.

- Очень мило, - согласился Кармоди.

- Я сам все сделал и установил, - сообщил голос. - Убежден, что фонтан, несмотря на архаичность замысла, эстетически функционален. А площадь в целом, вместе со скамейками и тенистыми каштанами, точная копия площади в Болонье. Меня не сдерживал страх выглядеть старомодным. Истинный художник использует все необходимые средства, будь они тысячелетней давности или новоявленные.

- Полностью с вами согласен, - сказал Кармоди. - Позвольте представиться. Я - Эдвард Кармоди.

И с улыбкой повернулся.

Но за левым плечам никого не оказалось, как, впрочем и за правым. На площади вообще никого не было.

- Прошу прощения, - произнес голос. - Я не хотел вас удивлять. Я думал, вы знаете.

- Что я знаю? - спросил Кармоди.

- Ну, про меня.

- Выходит, не знаю. Кто вы? Откуда говорите?

- Я голос Города, - сказал голос. - Иными словами, с вами говорит сам Бельведер, истинный и подлинный.

- Неужели? - язвительно поинтересовался Кармоди. И сам себе ответил: - Да, очевидно. Что ж, город так город. Большое дело.

- Он отвернулся от фонтана и прогулочным шагом пошел по площади, словно разговаривал с городами каждый день и сыт этим по горло. Он бродил по улицам и проспектам, заглядывал в витрины, рассматривал здания, а у одной статуи даже остановился, но не надолго.

- Ну как? - спросил чуть погодя голос Бельведера.

- Что как? - тут же отозвался Кармоди.

- Как я вам нравлюсь?

- Нормально, - ответил Кармоди.

- Всего лишь нормально? Это все?

- Послушай, - рассудительно произнес Кармоди, - город есть город. Увидишь один, считай, что видел все.

- Неправда! - обиженно воскликнул Бельведер. - Я разительно отличаюсь от других городов! Я уникален!

- Неужто? - презрительно фыркнул Кармоди. - Мне ты представляешься просто кучей разнородных частей. У тебя итальянская площадь, несколько типично греческих зданий, ряд готических сооружений, нью-йоркский многоквартирный дом в старом стиле, калифорнийская бутербродная и бог весть что еще. Где тут уникальность?

- Уникальна сама комбинация, рождающая исполненное смысла единое целое, - ответил Город. - Составные части, даже из прошлых эпох, вовсе не анахронизмы. каждая символизирует определенный уклад и как таковая вполне уместна в тщательно продуманном образе жизни. Не угодно ли немного кофе и, может быть, бутерброд или свежие фрукты?

- Пожалуй, кофе, - сказал Кармоди.

Он позволил Бельведеру провести себя за угол к кафе, расположенному прямо на улице. Кафе как две капли воды походило на салун времен Веселых девяностых, от механического пианино до канделябров из граненого стекла. Как и все остальное в городе, оно было безукоризненно чистым, но совершенно безлюдным.

- Приятная атмосфера, вы не находите? - спросил Бельведер.

- Сойдет, - бросил Кармоди. - На любителя.

На столик перед Кармоди опустился поднос из нержавеющей стали, на котором стояла чашка пенящегося кофе "капуцин". Кармоди сделал глоток.

- Хороший кофе? - поинтересовался Бельведер.

- Да, весьма.

- Я горжусь своим кофе, - тихо промолвил Город. - И своей стряпней. Не угодно ли чего-нибудь отведать? Омлет, например, или суфле?

- Ничего, - отрезал Кармоди. Он откинулся на спинку кресла и вздохнул. - Значит, ты образцовый город?

- Да, имею честь быть образцовым, - чопорно ответил Бельведер. Причем самой последней и, убежден, лучшей модели. Меня создала объединенная исследовательская группа из Йеля и Чикагского университета на субсидии Рокфеллеровского фонда. Детальной разработкой занимались, в основном, в Массачусетском технологическом, хотя отдельные проблемы решали в Принстоне и в корпорации "РЭНД". Строительство вел "Дженерал электрик", а финансировали Форд, фонд Карнеги и еще некоторые организации, пожелавшие остаться неизвестными.