Ларри Найвен - Мир-кольцо. Летающие колдуны. Реликт империи

— Ты даже не знаешь, что нас ждет. Почему у нас такой странный состав экспедиции?

— Это дело Несса.

— И наше тоже. Несс получает распоряжения от Тех-Кто-Правит. По-моему, он только несколько часов тому назад понял, насколько они опасны. Он сейчас в тревоге. Эти… эти жрецы играют одновременно на четырех досках. — В глазах Тилы появился интерес, и Луи с удвоенной энергией продолжил: — Во-первых, Несс. Если в нем и достаточно безумства, чтобы сесть на неизвестную планету, то достаточно ли здравого смысла, чтобы выжить? Те-Которые-Правят должны это знать. Когда они доберутся до Магеллановых облаков, то начнут создавать заново свою торговую империю. И для этого им будут необходимы именно такие сумасшедшие кукольники, как Несс.

Во-вторых, наш пушистый приятель. Как представитель своей расы на чужой планете, он должен быть одним из самых известных кзинов. Сможет ли он ужиться с нами? Или убьет нас для увеличения своего жизненного пространства и для получения свежего мяса?

В-третьих, ты и твоя удача. В-четвертых, я. Я, как кажется, являюсь контрольным объектом. Знаешь, что я обо всем этом думаю?

Луи уже давно стоял, выплевывая из себя потоки слов с идеальным самообладанием, благодаря которому он блестяще проиграл сто тридцать лет назад выборы Генерального Секретаря ФОН. Луи не хотел ни к чему принуждать Тилу, но очень сильно пытался ее убедить в своей правоте.

— Я думаю, что кукольникам совершенно не нужна планета, на которую мы летим. Зачем она им, если они покидают Галактику? Это попросту еще один тест. Прежде, чем мы умрем, кукольники узнают о нас много интересного.

— Это не планета, — задумчиво протянула Тила.

— К черту! Какое это имеет значение? — взорвался Луи.

— Если нам суждено умереть, то хорошо бы знать, где и почему. Мне кажется, это космический корабль.

— Что?

— Громадный, в форме кольца, с силовым полем для сбора атомов водорода. Кольцо все время вращается для создания на его внутренней поверхности центробежкой силы.

— Гм-м-м, — хмыкнул Луи, вспоминая странную голограмму. Вероятно, он слишком мало размышлял над ней. — Возможно. Большой, примитивный и трудноуправляемый корабль. Почему же им интересуются Те-Которые-Правят?

— На этом корабле могут быть беглецы — существа, которые жили ближе к ядру Галактики и намного раньше узнали о взрыве.

— Может быть и так… А тебе удалось переменить тему разговора. Я уже сказал, во что, по-моему, играют кукольники. Я же лечу только потому, что это меня забавляет. А вот почему ТЫ хочешь лететь? Альтруизм — это хорошая вещь, но не уверяй меня, что ты думаешь на двадцать тысяч лет вперед.

— Скажи, пожалуйста, он может быть героем, а я — нет! А еще ты ошибаешься, говоря о Нессе. Он бы не принял участие в опасной экспедиции. Да и к чему кукольникам изучать нас? Они улетают из нашей Галактики и никогда с нами не встретятся.

Да, она не глупа. Но…

— Ты не права. У кукольников есть серьезный повод, чтобы как можно больше узнать о нас.

По взгляду Тилы он понял, что может продолжать.

— Все, что мы знаем о миграции, так это только то, что каждый здоровый нормальный кукольник принимает в ней участие. Знаем также, что они улетают со скоростью, равной скорости света. Кукольники боятся гиперпространства.

При такой скорости они достигнут Магеллановых Облаков примерно через восемьдесят тысяч лет. И кого они там встретят? Нас, конечно, — Луи широко улыбнулся Тиле. — Нас — людей, и кзинов. Может быть, еще и кладлинов и перинов. Они понимают, что мы будем тянуть до последней минуты. Понимают, что мы используем для бегства гиперпространственные корабли. Когда они достигнут Облаков, им придется иметь дело с нами… или с теми, кто уничтожит нас. Зная нас, они будут знать и наших победителей. Да, у них веские причины для опыта над нами. Ты изменила свое решение?

Тила отрицательно покачала головой.

— Почему?

— Это касается только меня.

Ну что с ней делать? Если бы ей было девятнадцать лет, он обратился бы к ее родителям. Но ей уже исполнилось двадцать, и официально она считалась взрослой.

Она имела право выбора, имела право ожидать от Луи уважения, ее решение нельзя было отменить. Луи мог только убеждать. К сожалению, это ему не удалось.

Поэтому Тила совершенно не должна была делать того что случилось потом. Она неожиданно взяла его ладони в свои и ласково, с улыбкой, попросила:

— Возьми меня с собой, Луи. Я на самом деле приношу удачу. Если бы Несс не выбрал меня, тебе пришлось бы спать одному.

Она смогла обезоружить его.

— Что ж, хорошо, — вздохнул Луи. — Я сообщу ему.

Одинокие ночи никогда не приносили ему радости.

Я согласна участвовать в экспедиции, — проговорила Тила в экран видеофона.

Кукольник протяжно просвистел: «с-с-с-с»:

— Что?

— О, извините, — опомнился Несс. — Утром, ровно в восемь, на Австралийском Стартовом поле. Личные вещи в пределах двадцати пяти килограммов. А-а-а… — кукольник поднял обе головы и протяжно застонал.

— Ты что, заболел? — с беспокойством осведомился Луи.

— Нет. Но я вижу свою смерть. Я надеялся, что твои аргументы не будут такими доходчивыми. До свидания. Встречаемся на Стартовом Поле.

Экран потемнел.

— Ну вот! Видишь, что получилось из твоего неслыханного красноречия?

— Я сделал все, что мог. И не имей ко мне претензий, если погибнешь страшной смертью.

Ночью, опускаясь в бездонную пропасть сна, Луи услышал ее слова:

— Я люблю тебя. Лечу с тобой, потому что люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — пробормотал Луи с сонной любезностью, и только тогда до него дошел смысл ее слов.

— Что? Летишь за двести световых лет только потому, что не хочешь со мной расставаться?

— Угу…

— Спальня, легкий свет! — проговорил Луи. Включились лампы.

Они парили в воздухе между двумя плоскостями. Коса Луи была сейчас гладкая и черная, а обычно выбритый череп начал зарастать седой щетиной. Загорелая и бронзовая кожа и карие глаза существенно изменили его внешний вид.

Тила тоже сильно изменилась. Волосы, черные и мягкие, она завязала в конский хвост. Кожа ее стала бледно-розовой. На ее овальном лице выделялись громадные глаза и небольшой серьезный рот; нос был небольшой, почти незаметный. В излучаемом двумя плоскостями поле «кровати» она парила легко и свободно, как масло на поверхности воды.

— Ты даже никогда не была на Луне.

Тила кивнула головой.

Она за два дня и две ночи ни разу не солгала, не сказала полуправды, не избегала ответов на любые вопросы. Она рассказала Луи о своих двух любовниках, с одним она рассталась через полгода, другой эмигрировал на Перспективную Гору. Луи был намного сдержаннее в своих рассказах, она это принимала спокойно. Но сама была чертовски открыта и задавала прямолинейные вопросы.