Роберт Ши - Монах - последний зиндзя

- Возможно, сама судьба привела тебя сюда, - размышлял Ейзен. - Это не может быть простым совпадением, что я встретил монаха Дзебу и разговаривал с ним и господином Муратомо-но Юкио как раз перед их путешествием в Китай. Господин Юкио показался мне человеком, не способным убить беспомощного юношу, хотя ты, по-моему, не относишься к типу женщин, которые совершают самоубийство из-за того, что сын умер. Ты знаешь, что Будда имеет сына?

- Вы уже сказали, что Будды не существует.

- Несомненно, человек по имени Сиддхартха жил много сотен лет назад и у него был сын, названный "Препятствие", так как, говорил Будда, любовь к ребёнку - помеха на пути к просветлению.

- Я предпочла бы любить ребенка и обойтись без просветления!

- Твои слова показывают, что ты уже достигла высокой степени просветления. Если ты хочешь любить, ты должна быть готовой к страданиям. Если ты хочешь страдать, ты хочешь жить. Ты знаешь, что не можешь располагать своей жизнью?

- Если она не моя, то чья же? Будды?

- Все жизни принадлежат Будде, потому что ты - Будда.

С этими словами Танико почувствовала внутри себя луч света, подобный китайской ракете, взлетающей в небо и затем разрывающейся на сноп пылающих огоньков. Она почувствовала огромное удивление. Это всё было так просто! Танико ощутила мир и радость, как будто она только что нашла ответ на все вопросы, годами терзавшие её. Она не могла найти слов для определения того, что она узнала или почему она так почувствовала себя.

Танико с изумлением взглянула на Ейзена. Его широкая улыбка была восхитительной, он поздравлял ее!

- Некоторые монахи проводят всю свою жизнь в медитациях перед тем, как испытать то, что испытала сейчас ты!

- Что со мной случилось?

- Ничего особенного. Со временем это чувство исчезнет. Это очень хорошее чувство, но ты попадёшь в ад, если попытаешься удержать его. Ты подобна человеку, затерявшемуся в лесу, который натыкается на спрятанный храм. Найдя его однажды, ты сможешь найти обратную дорогу быстрее, но не пытайся остаться в нем, так как у тебя есть дела. Работа - настоящий Западный Рай, в котором постигается полное освобождение.

Танико вспомнила, что Хидейори - полная противоположность этому монаху - сказал, что она сможет избавиться от горя с помощью работы. Как странно! Она стояла и смотрела в дверной проем маленького храма. Спокойный океан переливался, подобно бронзовому зеркалу, как только край солнца касался его.

- Можно я приду повидаться с вами еще? Я знаю, что вы можете научить меня большему.

- Жизнь - учитель, - сказал Ейзен. - Всё, что случается с тобой и что мы называем "кунг-ан", - вопрос, ответ на который находится у Будды, живущего внутри тебя. Жизнь уже поставила перед тобой несколько горьких кунг-ан. Возможно, тебя готовят к более значительным достижениям.

- Я пойду домой.

- Хорошо, - посмеиваясь, сказал Ейзен. - Самурай, преследующий тебя, будет благодарен. Сидение в холодном, промозглом лесу должно сделать его несчастным человеком.

Удивленная Танико проследила за взглядом Ейзена и увидела отблеск солнечных лучей на металлическом предмете в лесу, на склоне холма внизу. Несомненно, один из воинов Хидейори. Она не сможет совершить сеппуку, даже если попытается. В сердцах она подумала, что Хидейори должен защитить ее, а не пытаться контролировать. Даже осознание этого казалось тривиальным рядом с дивным новым чувством, заставляющим не обращать внимания на досаду. По мере того как она следила за восходом солнца, свет внутри нее, казалось, становился ярче. "Я не покончу с собой, - думала она, - но в эту ночь я умерла и вновь родилась".

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Наступил час Змеи. Внутреннее море переливалось в утреннем свете, приобретая оттенок индиго, когда облака закрывали солнце. Дзебу, облачённый в монашеские доспехи с черными повязками, стоял на дне боевой джонки "Парящий журавль". При такой ясной погоде два соперничающих флота будут сражаться до победы. Удивительно, как много для людей зависит от расположения богов неба и воды.

Сейчас боги находились, казалось, на стороне Такаши. В игре света и тени семьсот судов Красного Дракона вырастали на западе, пробиваясь через приливы и отливы пролива Симоносеки. Грохот огромных боевых барабанов на юте перекатывался по волнам.

Такаши разделили суда на три флота. Авангард состоял из трёхсот крупных судов, ведомых рядом китайских джонок под красными знаменами: паруса их был сделаны в форме крыльев дракона, глаза, нарисованные на носах, глядели устрашающе. За ними шли двести судов союзников Такаши, а в арьергарде плыли двести судов высших дворян Такаши, включая главу клана Нотаро и его племянника - императора.

Следуя против ветра и течения, пятьсот кораблей Муратомо с трудом поддерживали боевой порядок, уносимые к скалистым островам Кандзю и Мандзю. Здесь, в узком западном заливе Внутреннего моря, волны ударялись в скалистое побережье Хонсю, в то время как побережье Кюсю было заполнено сомкнутыми рядами самураев, конных и пеших. Предположительно они были союзниками Такаши, но их командиры приобрели независимое положение в ходе пяти лет гражданской войны. Они присоединятся к тем, кто одержит победу на море.

Моко, выглядевший устрашающе в полном облачении самурая, стоял возле Дзебу. "Парящий журавль", как и сотня других судов, составляющих основу флота Муратомо, был построен в Камакуре под руководством Моко. Суда, построенные Моко, представляли собой джонки, движимые парусом вместо весел, но были меньшего размера и двигались быстрее, чем джонки Такаши, построенные в Китае. Моко строил суда по китайскому типу, но старался усовершенствовать их. Его корабли сражались лишь один раз - у Ясимы, где Муратомо использовали выгоды внезапности и легко одерживали победу. Сегодняшняя битва явится настоящим испытанием. Моко настаивал на том, что будет плыть на "Парящем журавле" вместе с Дзебу. Если его джонки потерпят поражение, объяснял Моко, то лучше он пойдёт с ними ко дну, чем предстанет перед лицом разгневанного господина Хидейори. Дзебу согласился, но был разочарован, когда Моко с горечью сообщил ему, что не привез известий от Танико.

- Она не говорила со мной о смерти сына, - сказал он Дзебу. - Я, конечно, никогда не заговорю об этом сам. Я подозреваю, что она не хочет заставлять меня делать выбор между ней и тобой, шике. Танико - очень утончённая женщина.

Суда Такаши, составляющие авангард, были заполнены лучниками, стоявшими плечом к плечу, и теперь по сигналу они начали стрелять: залп за залпом - сотни стрел одновременно. Оперенные стрелы градом сыпались на палубу и корпус "Парящего журавля". Стрелки Муратомо вели ответный огонь, но они находились в невыгодном положении, так как стреляли против ветра, а суда Такаши были защищены высокими корпусами джонок.