Роберт Ши - Монах - последний зиндзя

- Но, дорогой дядюшка, - запротестовал Мунетоки, - запрещено торговать теперь с Китаем, большая часть которого в руках монголов.

- Так как я старший член Совета бакуфу, правила бакуфу меня не связывают, - сказал Бокуден еле слышно. - Информация, которую я собираю среди китайских ремесленников, служит для обхода закона.

"Нетерпимый, как всегда, - думала Танико. - Как долго будут другие самурайские кланы строить свое богатство посредством нарушения правил, которые он сам помогал составлять?"

- Ремесленники озабочены обменом их громоздких ценностей на меньшие и более компактные количества золота и драгоценности, - сказал Бокуден. - Они сказали моим агентам, что монголы почти взяли Линьнань и захватили императора Сун. Если захват Китая завершится, Кублай-хан опять обратит свое внимание на нас. Ремесленники говорят, что он основал ведомство для наказания Гу-паня, возглавляемое одним из тех, кто хорошо знает нашу страну - Аргуном Багадуром.

- Мы победили их в первый раз, и мы победим их снова, - сказал Мунетоки.

- Что является даже ещё более печальным, - сказал Бокуден, не замечая своего племянника, - это то, что сегун, командующий нашими вооруженными силами, по сути - ребенок.

"Теперь он приближается к цели этой встречи, - подумала Танико. - Он хочет устранить Саметомо".

- Мой дорогой родственник, сегун заставит вас править, как ему нужно, дядя, - сказал Мунетоки.

- Это было бы нужно, если бы я мог править в самом деле, но я не могу, - сказал Бокуден. - Я не свободен, чтобы издавать приказы, которые мне кажутся самыми лучшими, но я должен улучшить Совет бакуфу. Моя позиция также уязвима, так как я управляю от имени Саметомо, а Саметомо не подходит на роль сегуна..

- На самом деле и никто больше не подходит! - рассердился Мунетоки.

"Мунетоки просто не способен на коварство", - подумала Танико. Он и Риуичи сошлись перед встречей на том, что они согласятся со всем, что скажет Бокуден, чтобы он проговорился. Но Мунетоки не смог удержаться от спора.

- Господин Хидейори не сложил правил о том, как выбирать следующего сегуна, - указал Бокуден. - В самом деле, было бы смешно говорить, что семья Хидейори содержит ведомство по предписаниям богов, как императорская ветвь. Далее если сёгунат осуществляет принадлежность к Муратомо посредством божественного права, Саметомо является на самом деле Такаши, а не Муратомо. Позволим ли мы прямым наследникам Согамори смелость, подобно спелому фрукту, получить власть, за которую поколения Муратомо боролись и умирали?

- Мы, Шима, - сами Такаши, - указал Мунетоки.

- Да, брат, - размышлял Риуичи, - я удивляюсь, если ваша цель, вызванная Муратомо, является столь великой вследствие того, что вы лишь недавно обратились к ней.

Танико прикрыла рот рукою, чтобы скрыть усмешку.

- Более того, - продолжил Бокуден. - Этот мальчик-сегун слушает только мою дочь, а не меня, своего официального начальника. Она не может не оказать плохого влияния на него.

Позади ширмы Танико усмехнулась.

- Наша маленькая Танико - смышлёная, проницательная дама с сильной волей, - сказал Риуичи. - Более того, она очень религиозна.

- Её воля не сильная, а упрямая, - огрызнулся Бокуден. - С самого детства она была непослушной. Она слишком взрослая, проницательная? Да, она провела годы среди монголов. Только богам известно, сколько тайных связей она может иметь с ними. Будучи религиозной, она придерживается той иностранной секты дзен, чьи доктрины звучат как бред сумасшедшего. Если она так религиозна, позвольте ей уйти в женский монастырь, где она может принести меньше вреда.

Голос Мунетоки дрожал от гнева:

- Я имею честь быть учителем молодого сегуна в военном деле.

Риуичи говорил с несвойственной ему строгостью:

- Мунетоки, успокойся. Я запрещаю тебе противоречить твоему дяде, главе нашего клана и действительному главе бакуфу. Ты забываешься. Извинись перед господином Бокуденом!

Повисла продолжительная тишина. Когда Мунетоки заговорил снова, это был твёрдый голос, который, как знала Танико, был результатом строгой самодисциплины.

- Пожалуйста, прими мои извинения, дорогой дядя, - сказал он. - Мне стыдно.

- Так-то лучше, - сказал Риуичи. - Ну а теперь, господин Бокуден, ты указал на некоторые ребяческие недостатки сегуна. Но кому иному можно было бы отдать ведомство с уверенностью?

- Есть сын моей старшей дочери, который женат на Ашикаге Фукудзи. Ашикага - ветвь Муратомо. Есть также сын моей второй дочери, который женат на дочери предводителя ветви Нагоя Муратомо. Со смертью Хидейори и Юкио, Нагоя Муратомо являются теперь старшей ветвью клана.

- Извини меня, дорогой братец, - сказал Риуичи, - но почему эти твои старшие сыновья являются более подходящими, чем Саметомо?

- Они Муратомо по крови, а не по усыновлению, - сказал Бокуден. - И они, и их матери послушны мне во всём.

- Конечно, - сказал Риуичи. - Однако есть много серьёзных замечаний к каждому из этих молодых людей. Например, Нагоя Муратомо сражался на стороне Такаши почти до конца Войны Драконов. И, сменяя сегуна на Ашикагу, мы должны вызвать зависть Вады и Миуры. Конечно, это приходило тебе в голову. У тебя есть другие кандидаты?

- Если так много возражений к любому кандидату, то я могу скромно предложить свою кандидатуру.

Наступила длительная тишина. Даже Танико была потрясена. Она знала, что её отец был высокого мнения о себе, но у неё не было мысли, что его тщеславие граничит с безумием. Его положение в правительстве было достаточно ненадёжным, а он хотел теперь подняться ещё выше.

- Препятствий, чтобы исключить меня из рассмотрения, нет, - продолжал Бокуден. - И есть многое, что выделяет именно меня. Я - глава самого могущественного семейства в империи. Я - наследник сегуна, и самый старейший и стойкий союзник. Без меня он никогда бы не смог одолеть Такаши. К тому же я человек в солидном возрасте и многоопытный.

- В самом деле, вы великолепно характеризуете себя, брат, - сказал Риуичи. - Но есть один камень преткновения. Раз нет правил для смены сегуна, нет и юридической процедуры для смещения сегуна из ведомства?

- Мы вынуждены убрать его, конечно, - сказал Бокуден мягко.

- Убить Саметомо?! - ворвался опять в разговор Мунетоки.

- Мы не можем позволить ему развеиваться как центру сплочения враждебных сил, - сказал Бокуден. - Много других семей будут завидовать, если Шима выступят вперед, чтобы взять сегуна. Соперничающие претенденты на пост должны быть устранены, невзирая на молодость и невиновность. Мне подумалось, племянник, что, раз ты учитель мальчика, у тебя, вероятно, хорошее положение для того, чтобы уладить конфликт с ним. Было бы лучше, если бы не возникло потребности в убийстве.

- Мунетоки, - сказал Риуичи резко, - ты будешь слушать своего дядю и повиноваться ему во всем, что он говорит тебе!