Жан ля Ир - Тайна XV

— Смерть! — сказал адмирал с важностью.

— Смерть! — сказал в ту же минуту Дамприх.

— Смерть! — сказал Клептон, после краткого колебания.

— Смерть, пусть будет так! — сказал Сэнт-Клер равнодушно. — Но не забудьте, господа, что жизнь моей горячо любимой сестры висит на волоске… Мы оборвем эту нить, если спустимся ниже на 500 метров над эспланадой и если XV узнают о смерти г-на Тота. Вот что поэтому я вам предлагаю. Кондор отправится к озеру Леопольда II. Мы спустимся ночью на 500 метров над озером. Тот будет расстрелян бесшумно из наших карабинов без детонации, на платформе Кондора. Его труп будет положен в кожаный мешок, с двух сторон которого мы прикрепим два ядра достаточной тяжести, чтобы тайна наша была навеки погребена на дне озера… Господа, принимаете ли вы мое предложение?..

Адмирал, Дамприхт и Клептон вместе ответили:

— Принимаем!

— Вы слышали? — спросил Никталоп, повернувшись к Тоту.

— Слышал.

— Вы ничего не скажете по этому поводу?

— Ничего.

— Признания, если они будут нам полезны, могут спасти вам жизнь, а клятва не принимать участия в открытой войне между нами и XV-ю может вернуть вам свободу.

Сэнт-Клер вынул часы.

— Теперь полдень. Вы будете расстреляны в девять часов вечера. Перед вами значит девять часов на размышление.

— Я уже подумал, господа, — сказал стойко Тот. — Я не сделаю никакого признания, не дам никакого обещания.

— Вы повторите нам это в девять часов вечера и тотчас же будете расстреляны.

Тот поклонился.

Пять минут спустя, крепко связанный, так что не мог сделать малейшего движения, он лежал на кушетке в каюте с картами. Адмирал и Дамприх сторожили его. Сэнт-Клер и Клептон ушли в свои комнаты, чтобы немного отдохнуть, в чем они сильно нуждались.

В восемь часов вечера Пири их разбудил. Они прошли в столовую и наскоро пообедали. На смену им пришли адмирал и Дамприх.

Кондор, сообразно с полученными рулевым и механиком приказаниями, планировал над озером Аквиланда или Леопольд II, которое находится на западе бельгийского Конго.

В десять часов без пяти минут все люди экипажа были отправлены на посты. Сэнт-Клер развязал ноги Тота.

— Можете вы идти?

— Да, — отвечал спокойно осужденный.

— Тогда благоволите следовать за мной.

Сэнт-Клер пошел вперед, за ним шел Тот, остальные следовали за ними, вооруженные карабинами.

Сэнт-Клер нес под мышкой кожаный мешок, к которому были привязаны ядра.

Воздушный корабль стоял неподвижно над серединой озера…

Бесчисленные звезды делали ночь светлой; луна всходила за невидимым горизонтом… кругом царствовала полная тишина.

Сэнт-Клер провел Тота к концу палубы и привязал к решетке веревкой, которая сзади связывала ему руки. У ног Тота он положил мешок и раскрыл его. Потом, выпрямившись, сказал, устремив свои пылающие глаза на осужденного:

— Будете вы говорить и дадите обещание?

— Ни показаний, ни обещаний! — отвечал спокойно Тот.

— Вы храбрец! — воскликнул Сэнт-Клер. — Вы умрете, прощайте!

Он посторонился, и, подняв правую руку, скомандовал:

— Пли!

Не последовало никакого звука, — только три языка пламени прорезали сумрак дивной тропической ночи… Подогнув колени, Тот упал головой вниз. Сэнт-Клер одним ударом кинжала разрезал веревки, привязывавшие труп к решетке.

Две минуты спустя, Сэнт-Клер и Клептон перебросили через ту же решетку полный мешок.

Он перевернулся в воздухе… Послышался всплеск спокойных вод озера… Потом настала тишина.

— Это был храбрец! — сказал адмирал.

— Да, — сказал Сэнт-Клер, — но мы были бы такими же храбрецами как и он, потому что он никого бы не пощадил.

— С Бастьеном, — сказал Дамприх, — это составит два мертвых шпиона, которые умерли приблизившись к нам.

— Берегись третьего! — пробормотал Клептон. Все сошли вниз, в общую каюту.

После этой трагической сцены никто из судивших, казалось, не решался заговорить первым.

Все уселись, куда попало. Адмирал, Клептон и Дамприх смотрели на Сэнт-Клера, который задумался, опустив голову на руки.

Наконец, Сэнт-Клер отнял руки, выпрямился и все с изумлением увидели, что он плакал. По крайней мере на щеках его видны были следы слез.

— Друзья мои, — сказал он разбитым голосом, — это моя последняя слабость… простите меня… Я думал о моей маленькой Христиане, которая умрет, если мне не удастся то, о чем я думал…

— Что вы хотите делать, Лео? — воскликнул адмирал, глубоко взволнованный.

— Я пойду один на земную станцию XV-ти, — сказал просто Никталоп.

— Один! — вскричали все.

— Это необходимо. Если Кондор опустится более чем на 500 метров над уровнем моря, над эспланадой, Христиана погибла. Если мы разрушим таинственную мачту раньше 18, Христиана умрет, эти люди сказали так, а вы знаете их могущество и неумолимость… Итак, я пойду один… Один, ночью, благодаря моим глазам, я пойду, я узнаю то, что хочу знать…

— Сэнт-Клер! — воскикнул Клептон.

— Нет! Я решился. Я здесь начальник по вашей воле! Если мы пойдем все вместе, то будем открыты и Христиана погибла. Если откажемся от предприятия, — сможете ли вы это, адмирал? — Ксаверия, Ивонна погибнут навеки… Один я могу все спасти!

— Но вы сами идете на верную смерть! — воскликнул адмирал.

— Нет! И кроме того, идти на смерть, это для меня спасти Христиану и попробовать все, что в пределах человеческой возможности для того, чтобы спасти Ксаверию. Итак, не спорьте со мной и послушайте меня!

Он встал и царственное величие выразилось на его лице. Адмирал, Клептоп и Дамприх склонились перед ним.

— Клептон, — сказал Сэнт-Клер, — вы спустите меня в лесу на возможно близком расстоянии от эспланады. Затем вы подниметесь на 400 метров над эспланадой. Чтобы не быть замеченными, вы пойдете с потушенными огнями. Следите днем и ночью: взрыв ракеты будет сигналом того, что вы должны спуститься со всей возможной скоростью… Если до полуночи 18-го ракеты не будет, значит я погиб… И тогда адмирал, Клептон и Дамприх отправляйтесь в Париж и посвятите все ваши усилия и ваше состояние на то, чтобы освободить Христиану, как я посвящу свои силы, свое состояние и свою жизнь, чтобы спасти Ксаверию… Христиана не на Марсе… У меня есть веские данные предполагать, что XV могут сообщаться с планетой Марс с этой земной станции, которую мы видели… Адмирал, Клептон, Дамприх, поклянитесь мне в том, что вы спасете Христиану!

Три человека встали и торжественно произнесли клятву.

— Благодарю вас! — сказал Сэнт-Клер. — Клептон, в дорогу! Я пойду приготовиться…

И Никталоп отправился в оружейную.

Три часа спустя, Кондор планировал на высоте двадцати пяти метров над маленькой прогалиной, как раз достаточной, чтобы спуститься на нее, не задевая крыльями верхушек деревьев.