Жан ля Ир - Тайна XV

— Жаль! Первая глава «Борьба миров» кишит ошибками…

Вот хотя бы Уэлльс говорит, что свет и теплота, которые получает Марс от солнца, как раз в половину меньше того, что получает земля. Из этого он заключает, что даже здесь, в экваториальной полосе, южная температура едва достигает температуры наших самых холодных зим… А вы видите, мы теперь переживаем марсовскую зиму почти на 25° широты, теперь шесть часов вечера, а температура чуть-чуть только свежа.

— Приятная свежесть!

— Приятная или нет дело не в том! Но она подтверждает мою теорию…

— А пока что, надо побеждать! — прервал их Никталоп. — Чтобы победить, надо быть сильным, чтобы быть сильным, надо есть. Господа ученые, сирена объявляет нам, что обед подан.

В столовой они нашли Клептона и Дамприха. Последний держал в руке фотографические снимки.

— А, посмотрим.

Никталоп взял нужную ленту.

Он разворачивал ее мало помалу, внимательно смотрел, и красивое, строгое лицо его носило отпечаток странной суровости. Облокотившись на него и наклонившись к его плечу, Ксаверия следила слегка испуганным взором за странными и чудесными видами. Крошечные, они были еще страшнее и имели какое-то сверхъестественное чудовищное значение, благодаря копошащимся странным существам и непонятным предметам…

Ксаверия вздрогнула и дрожь ее взволновала Никталопа. Он живо свернул негативы и отдал их Фламмариону.

— Дамприх, в эту ночь вы не спите. Примите на себя командование мухами, и пусть они кружатся беспрерывно над армиями, чтобы предупредить на воде и на воздухе внезапное нападение… А теперь к столу.

Тотчас же после десерта, состоявшего из фруктов и консервов, Никталоп встал, прошел в свой кабинет и дал письменно Клептону все необходимый инструкции. Они состояли в следующем: не нападать; в случае нападения Марсиан, отступать, не принимая битвы и, затем, по возможности, занять первоначальные позиции…

— А вы? — спросил Клептон.

— У нас с Ксаверией будет гидроплан, спрятанный под деревьями на берегу, и подводная лодка поблизости. Этого достаточно, чтобы нас спасти. Ни вы, ни армия не должны заботиться о нас. Не забудьте, что я вижу ночью. У меня, значит, на случай несчастья все шансы, чтобы избегнуть Марсиан.

— Дело в том, что я, друг мой… — пробормотал Клептон, колеблясь…

Никталоп поднял голову и посмотрел прямо в глаза инженеру.

— Ну, договаривайте, — сказал он дружелюбно.

— Ну, так вот! По-моему, большая неосторожность позволить Ксаверии вас сопровождать… Один только вы, Никталоп, вы неуязвимы, потому что тьма вам покровительствует и служит вам. Но Ксаверия может быть вам только помехой…

— Это правильно! — ответил серьезно Сэнт-Клер.

— Это совершенно справедливо! — повторил Сэнт-Клер.

Он задумался. Потом встал, сказав:

— Пойду сказать ей.

— Незачем, Лео! — произнес в глубине кабинета голос. — Я была тут, я слышала. Клептон прав. Я остаюсь.

Она вышла на свет электрической лампы, озарявшей стол. В ее красоте было что-то трагическое.

Она продолжала:

— Я остаюсь, но не на Франке, а на гидроплане, который будет тебя ждать. Таким образом, не мешая тебе, я буду около тебя, и буду делить с тобой отчасти опасности, которым мы будем подвергаться…

— Пусть будет по твоему желанию, Ксаверия — просто сказал он.

Сэнт-Клер быстро снарядился. Платье и каска, непроницаемые для жарких лучей, маленькое электро-зеркало на поясе с правой стороны, слева длинный и широкий обоюдоострый кинжал. Свернутый и перекинутый через плечо мешок должен был служить моментальной тормой для Марсианина.

Ночь, очень тихая, хотя несколько холодная, была темна; две луны должны были показаться только после часа ночи. Там, немного выше горизонта, яркая звезда выплывала из последнего предзакатного тумана… Это была Земля, похожая на Венеру, если ее наблюдать в ясный вечер… Но Земля и звезды посылали на Марс только туманный жидкий свет.

— Вернейль! — закричал он.

— Повелитель!

— Отчаливай!

Сам он, поспешно пожав руку Клептону, Дамприху и другим, неподвижно стоявшим в тревоге за него, вскочил на сидение и взял Ксаверию на руки.

— Отпустить все!

Управляемая Вернейлем муха отцепилась от Франка, пустилась, потом скользнула в ночь.

— На гидроплан, — сказал Сэнт-Клер.

— Который?

— На первый, который заметишь.

Вернейль свистком, прикрепленным к мотору, дал призывной сигнал гидропланам.

И в ту же минуту 106 тихо спустился на заднюю палубу одной из странных машин, скользивших по воде с молниеносной скоростью.

Гидроплан был не что иное, как большая плоская лодка, снабженная спереди пропеллером и мотором в центре, двумя трубами, выбрасывавшими торпеды на палубе, и рулем позади лодки.

Гидропланы имели вид сигары, разрезанной вдоль посередине: плоской частью они касались воды.

На мухе, которая пристала к гидроплану, дежурный офицер узнал прежде всего Сэнт-Клера. Он вытянулся и отдал честь.

— К какой подводной лодке вы причислены? — спросил Никталоп, выскакивая вслед за Ксеверией на палубу.

— К 602.

— Хорошо! Идите к земле, вы высадите меня на берег бесшумно. Велите погасить огни. Закройте люки…

Офицер тихим голосом передал приказание.

Фонарь, помещавшийся перед пропеллером, был потушен. Люк закрыт.

— Моя жена останется с вами. Вы будете ее слушаться, как меня самого, — прошептал Сэнт-Клер.

Офицер поклонился.

Быстро, без всякого шума гидроплан скользил ночью по зеркально спокойным водам, которых не волновала ни малейшая зыбь.

Постепенно он уменьшил ход.

Сэнт-Клер взялся за руль и направил гидроплан таким образом, чтобы проникнуть сквозь ни для кого, кроме Никталопа, невидимый просвет огромных ветвей.

Гидроплан остановился. В трехстах метрах от него остановилась подводная лодка 602.

— До скорого свидания, Ксаверия!

— Лео!

Они крепко обнялись, невидимые в непроглядной темноте, царившей под деревьями.

Укрепив на голове каску, на которой были проделаны два небольшие отверстия для глаз, Никталоп одним прыжком очутился на берегу, между двумя деревьями.

Ксаверия слышала шум сухих листьев под быстрыми шагами… Потом все стихло.

Остров, на который сошел Сэнт-Клер, был почти круглой формы. Плоский, он был окружен кольцом беспрерывных лесов. В центре находилось свободное пространство, усеянное только группами деревьев, которое образовало прогалину в два километра в окружности. Никталопу таким образом надо было пройти две тысячи метров по лесу, прежде чем достигнуть свободного, открытого пространства, населенного Марсианами.

— Невозможно, — говорил он себе, — чтобы Марсиане не поставили часовых, или даже крупных постов в цепи лесов.