Филип Фармер - Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.

— Ну, поступай, как знаешь, — буркнул Вольф.

И они с Лувахом отправились осматривать боковые каньоны. Вскоре они увидели несколько фуджеров, пасшихся в зарослях кустарника, и со всеми предосторожностями принялись подкрадываться к ним. За час они подползли к самым кустам и были близки к успеху. Но Вольф промахнулся, и камень пролетел в дюйме от головы намеченной жертвы. После этого все было потеряно. Фуджеры даже не стали уходить во время, они просто ускакали прочь и скрылись в соседнем каньоне.

Вольф с Лувахом продолжали поиски до тех пор, пока взошла луна и возвестила о наступлении еще одной голодной и бессонной ночи. Когда неудачливые охотники вернулись на место встречи, остальные Всевышние ждали их с обеспокоенным видом. Все были в сборе, кроме Паламброна с Энионом.

— Не знаю, как у других, — заявил Тармас, — но у меня совершенно нет сил идти искать этих проклятых дураков.

— Идти надо, — возразила Вала. — Возможно, им повезло и они сейчас набивают себя свежим мясом. Вряд ли их будет мучить угрызение совести из-за того, что они не поделятся с нами.

Тармас выругался, однако отказался участвовать в поисках.

— Если им повезло, — процедил он сквозь зубы угрожающе, — то мне достаточно будет взглянуть на их сияющие физиономии. От меня не скроешь! Я убью этих эгоистичных жадин.

— Если они добыли что-нибудь, то поступят с добычей так же, как поступил бы на их месте ты, — сказал Вольф. — Так что не торопись с осуждением. И вообще, к чему весь этот шум? Мы же ничего толком не знаем. Нет никаких доказательств, одни только предположения Валы.

Всевышние поворчали, поругались, но вскоре усталость и сон сморили их.

Вольф тоже уснул, но среди ночи проснулся. Ему почудилось, что вдали кто-то кричит. Он сел и оглядел спящих. Все были на месте, за исключением Паламброна и Эниона.

Вала тоже проснулась.

— Ты тоже слышал? — спросила она. — Или то было урчание наших желудков?

— Кричали около реки, — сказал Вольф вставая. — Надо пойти посмотреть.

— Я с тобой, — сказала Вала. — Все равно мне больше не уснуть. Стоит только подумать, что они там, может быть, пируют себе, как меня всю трясет.

— Крошкой прыгуном не напируешься, — пробормотал Вольф.

— Неужели ты думаешь... — ахнула Вала.

— Не знаю. Ты ведь сама первая указала на такую возможность. И она кажется мне все более правдоподобной, по мере того, как мы слабеем от голода.

Вольф прихватил дубинку, и они отправились вдоль берега реки. Сумрачный свет луны освещал им дорогу и шагать было легко.

Так случилось, что они первые заметили Паламброна. Его голова мелькнула над стеной каньона и вновь исчезла. На цыпочках они подобрались к скале. Из-за нее доносились звуки, похожие на удары камня о камень.

— Он пытается разжечь огонь, — прошептала Вала.

Вольф не ответил. Ему стало дурно, так как он мог себе представить только одну причину, по которой Паламброн стал бы разводить костер.

Медленно, подавляя ужас и отвращение, внушаемые ему картиной, которую он ожидал увидеть, Вольф заставил себя обойти скалу.

Паламброн стоял на коленях спиной к ним перед кучей веток и листьев и ударял два куска кремня друг о друга.

У Вольфа отлегло от сердца: около Паламброна валялась тушка фуджера.

Но где же Энион?

Вольф бесшумно подошел и стал позади Паламброна. Вскинув дубину, он громко сказал:

— Ну, Паламброн?

Тот вскрикнул и бросился на кучку, приготовленную для костра. Затем вскочил и повернулся к ним лицом. В руке он держал грубо сделанный кремневый нож.

— Он мой! — прорычал Паламброн. — Я убил его и я голоден! Я умру, если не съем его!

— Так же, как и мы все, — заметил Вольф. — Где брат?

Паламброн сплюнул.

— Скотина! Он мне не брат. Откуда мне знать, где он? Я ему что, нянька?

— Вы ушли вместе, — возразил Вольф.

— Не знаю я, где он. Мы охотились поодиночке.

— Тут кто-то кричал, кажется, — произнесла Вала.

— A-а, это я кричал, — пробормотал Паламброн. — Наткнулся тут на спящего фуджера и крикнул, когда пристукнул его.

— Странно, — с сомнением произнес Вольф.

Не спуская глаз с Паламброна, он отошел к реке и поднялся метров на сто вверх по течению, когда заметил выглядывающую из-под валуна человеческую руку. Он обошел валун и увидел труп Эниона. Затылок его был разбит, рядом валялся окровавленный камень.

Вольф вернудся, но Паламброна с тушей фуджера уже не было. Вала ждала его одна.

— Почему ты не остановила его? — спросил Вольф.

Она пожала плечами и улыбнулась.

— Я всего лишь женщина, как я могла задержать его?

— Могла бы, если захотела, — сказал Вольф. — Наверное, рассчитывала поохотиться на него? Боюсь, что вынужден буду огорчить тебя: никакой погони не будет. Я и не подумаю тратить свои силы на этого дурака. А если он еще успеет поесть, то тем более удерет от любого из нас.

— Ну и ладно, — согласилась Вала, — так что мы теперь будем делать?

— Пойдем завтра дальше и будем надеяться на лучшее.

— И умрем от голода. — Вала указала на валун, скрывший труп Эниона, и тихо прошептала: — Там достаточно пищи для всех.

С минуту Вольф не отвечал. Предложение Валы заставило его внутренне содрогнуться, нр обстоятельства складывались так, что не оставалось выбора.

Вала была права; как ни претила мысль о такой еде, без нее им не выжить. Так что Паламброн в известной степени оказал им любезность. Убив брата, он взял вину на себя. Теперь они могли есть, не считая себя убийцами. Не то, чтобы факт насильственной смерти сильно обеспокоит его спутников, но сам он неизбежно мучился бы угрызениями совести, если бы был вынужден лишить другого человека жизни, чтобы не умереть самому от голода.

Что касается самой еды, то теперь он чувствовал лишь слабое отвращение. Голод притупил естественный ужас перед каннибализмом.

И Вольф отправился будить остальных Всевышних, в то время как Вала подобрала камни, оброненные Паламброном. Когда все собрались, она не только разожгла костер, но и успела разделать труп. На мгновение Вольф отшатнулся. Но затем подумал, что коль скоро он собирается разделить трапезу, ему следует и поработать. Он одолжил у Теотормона нож и принялся нарезать куски. Остальные предложили свои услуги, но он отогнал их. Казалось, он хотел наказать себя, выполняя самую ужасную работу.

Когда мясо было готово, ой взял свою долю и ушел за скалу. Он знал, что не удержится и съест кусок, но знал, также и то, что при виде спутников, пожирающих человечину, его непременно стошнит. Поэтому он решил есть в одиночестве.

Рассвет застал их все еще за трапезой. Лишь к полудню они снова тронулись в путь. Оставшееся мясо завернули в листья и взяли с собой.

— Если Уризен наблюдал за нами, — заметил Вольф, — он, должно быть, неплохо повеселился.