Филип Фармер - Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.

— «Крыло» слишком тяжелое для полета над планетой. Нам надо найти более легкое дерево для каркаса и что-то полегче антилопьих шкур.

Анана сделала новое «крыло», на сей раз оснастив его рулевыми щелями с клапанами и особым стабилизатором потока. Они отнесли махину на другую гору, отвесная сторона которой достигала лишь тысячи футов. Анана снова совершила прыжок, однако в полете ее атаковал рух. Гигантская птица вцепилась когтями в крыло и, удерживая добычу, направилась к горе.

Анана метнула вверх топорик, и острие вонзилось в шею птицы, а затем топорик упал. Рух, испугавшись, выпустила добычу, а Анана быстро запланировала вниз. Несколько минут птица следовала за ней, а затем, хрипло крича, умчалась прочь.

Анана потратила час на поиски топорика, но, увидев вдалеке моа, поспешила скрыться. На следующий день на розыски ушло полдня, наконец Маккей нашел топорик за валуном, который возник из земли, пока они осматривали все вокруг.

Следующим этапом их проекта являлось создание небольшого воздушного шара. Но сначала требовалось построить щит для защиты от ветра, который здесь никогда не утихал, достигая скорости примерно десять миль в час. Работа заняла четыре недели. Они копали грунт ножами, топориком и заостренными палками. Полукруглый земляной вал в шестнадцать футов высотой увенчала крыша, поддерживаемая стволами мертвых деревьев.

Затем отряд отправился на охоту. После двух дней выматывающей погони и перетаскивания туш убитых антилоп из удаленных мест у них собралась большая куча шкур, многие из которых уже начали разлагаться. На отдых не оставалось времени. Они скоблили жир, опаливали шкуры и разрезали их на полосы. Затем Анана с Кикахой сшили все сегменты, а Маккей занялся корзиной и сетью для шара.

К рассвету все было готово. На земляном полу небольшой корзины развели огонь. Мужчины, используя деревянные козлы, подняли ненадутую оболочку таким образом, чтобы жар от костра поступал непосредственно в отверстие шара. Постепенно шар заполнился горячим воздухом. Когда он был готов взлететь, Кикаха и Маккей схватили свисавшие с сети по окружности оболочки ремни и вытащили шар из-под крыши. Ветер подхватил его и стремительно понес через равнину, накренив набок корзину. Из швов заклубился голубоватый дым. Анана покачала головой:

— Я знала, что он недостаточно герметичен.

Тем не менее шар продолжал подниматься. Висевшая на сыромятных ремнях корзина загорелась, и вскоре дно рухнуло на землю, рассыпая вокруг горящие угли. Шар поднялся еще на несколько футов, затем начал снижаться, а затем упал за горой; к этому времени он уже пролетел по меньшей мере пять миль и поднялся примерно на милю в высоту.

— Жаль, что у нас нет кинокамеры, — вздохнул Кикаха. — Это же единственный воздушный шар из сыромятной кожи в истории человечества.

— Даже если мы и найдем для оболочки более подходящий материал, — заметила Анана, — он все равно будет животного происхождения, значит, быстро сгниет.

— Туземцы наверняка умеют дубить шкуры, — заметил Кикаха. — И они также могут знать, какое дерево может пригодиться нам. Давайте найдем какое-нибудь племя и расспросим их.

Через четыре недели напрасных поисков Кикаха назначил последний срок — три дня. На второй день, забравшись на вершину горы, они увидели, как по равнине передвигается небольшое племя. Наверное, в миле от них виднелась сидящая посреди бескрайнего моря травы крошечная фигурка.

Спустя несколько часов Кикаха, Маккей и Анана подошли к фигуре, накрытой одеялом из шкур. Кикаха прыгнул вперед и сорвал их. На земле сидела старуха, скрестив исхудавшие ноги и покорно сложив руки на отвисшей груди. В кулаке она сжимала рукоятку кремневого скребка. Почувствовав, что с нее сорвали одеяло, женщина открыла глаза и заскулила от ужаса. А потом, к изумлению Кикахи, улыбнулась и, снова закрыв глаза, затянула пронзительную воющую песнь.

Анана обошла вокруг нее и осмотрела изогнутую спину женщины, выпиравшие ребра, редкие седые волосы. Ее внимание привлекла изогнутая под неестественным углом стопа без трех пальцев, изборожденная глубокими шрамами.

Она уже слишком стара для любой работы и долгих переходов, — констатировала Анана.

— Поэтому ее просто оставили умирать с голоду или на съедение животным, — добавил Кикаха. — Но зачем ей этот скребок? Перерезать себе вены на запястьях?

— Вероятно, — Анана вздохнула, ощупывая одеяло Вот потому она и обрадовалась нам — надеется, что мы избавим ее от страданий. Но старуха может рассказать нам, как выделывать шкуры, и поделиться другими секретами. Если, конечно, не впала в маразм.

Оставив Маккея охранять старуху, Кикаха с Ананой ушли на охоту. На исходе дня они вернулись, неся части туши газели, а также полную сумку ягод, собранных с дерева, которое им удалось одолеть, хотя на коже Кикахи виднелся длинный красноватый рубец от удара щупальцем. Они предложили старухе ягоды и воду, и та после некоторых колебаний приняла их. Затем Кикаха выкопал в земле небольшую ямку, наполнил ее водой, бросил туда несколько камней, раскаленных на огне, и добавил крошечные кусочки мяса. Суп получился густым и теплым, и старуха с аппетитом съела его.

Утром после сытного завтрака начались уроки языка. Как только старуха поняла, что ее не откармливают на обед, она с энтузиазмом принялась обучать их. Кикаха между тем отправился вдогонку за бросившим ее племенем. Через двое суток он вернулся с хорошей добычей: кремневые наконечники для копий, топоры, скребки и несколько боевых бумерангов.

— Дело оказалось несложным. Я подкрался к ним ночью — они дружно храпели, объевшись подгнившей слонятины. Я забрал чего хотел и спокойно ушел. Спали даже часовые.

* * *

Обучение языку продвигалось быстро, через три недели Шубам уже рассказывала им анекдоты. Она оказалась настоящим кладезем полезных сведений.

Кикаха сделал для Шубам костыль, чтобы она могла передвигаться, а Анана ежедневно несколько часов массировала полупарализованные ноги старухи. Женщина окрепла, даже начала немного прибавлять в весе. Ей нравилось чувствовать себя важной особой, и все-таки порой она тосковала по своему племени и часто вспоминала многочисленных внуков. Но Шубам обладала стоической крепостью всех туземцев, к тому же многое из того, что эти трое чужаков считали насущной необходимостью, она воспринимала как роскошь.

Люди упорно трудились с рассвета до поздней ночи и наконец изготовили три «летающих крыла», которые намного превосходили по легкости и крепости сделанный Ананой первоначальный образец.

Узнав от Шубам о дереве, кора которого содержала мощный яд, Кикаха и Анана отправились на поиски рощи. Найдя такую, они заарканили дюжину растений и убили их, хотя при этом едва сами не погибли от выделяемого щупальцами яда. Воспользовавшись инструкциями старухи, они с необходимыми предосторожностями извлекли яд. Обнаружив сходство ветвей ядовитого растения с ветвями тиса, Кикаха очень обрадовался и сделал луки с тетивами из козьих кишок. Стрелы оснастили кремневыми наконечниками, похищенными им в племени Шубам, и обмакнули их в яд. Теперь они могли охотиться на слонов и за месяц заготовили более чем необходимый запас оболочек слоновьих желудков. В расчете на квадратный ярд эти мембраны весили на две трети меньше, чем шкуры газелей.