Альфред Ван-Вогт - Путешествие «Космической Гончей»

— Ничего, он быстро узнает свое место в обществе, когда станет старше, — объяснил как-то Джоквин лорду-правителю. — Важно то, что теперь его душа, его разум пятилетнего ребенка могут противостоять преследованиям мальчиков. Он получил передышку. Малыш все еще заикается, когда волнуется, и любой контакт со взрослыми для него болезнен. Но если его не затравят, он победит свои комплексы. Я хочу, — заключил Джоквин, — чтобы мальчик мог изредка навещать вас.

Он часто повторял эту просьбу и всегда получал отказ. Джоквину уже исполнилось восемьдесят лет, и он боялся не самой смерти, а того, что будет с несчастным ребенком, когда он покинет сей мир. Джоквин приглашал в дом известнейших ученых, прославленных поэтов и историков. Все они давали уроки юному уродцу. И старик был счастлив, что его усилия дают свои плоды. Обучение мальчика оказалось чрезвычайно дорогостоящим: денег, которые давали дед мальчика, лорд-правитель, и его отец, лорд Крэг, едва хватало на оплату учителей, нанимаемых Джоквином. Когда же старик умер, как раз перед одиннадцатилетием Клэйна, по его завещанию часть доходов от его имений шла на эти же цели. Джоквин оставил десять миллионов сестерциев младшим, посвященным и старшим различных храмов. Пять миллионов он завещал своим личным друзьям, еще два миллиона — историкам и поэтам, чтобы они завершили начатые им работы, и, наконец, его пятеро праправнуков получили по миллиону сестерциев каждый. Это было денежное наследство, но кроме него осталась сельскохозяйственная ферма, которая давала около пятисот тысяч сестерциев в год. Все имения вместе с тысячами рабов были завещаны Клэйну. Однако новый владелец, сам того не ведая, оказался на грани банкротства. Об этом доложили лорду-правителю, и он выкупил в пользу внука пошатнувшееся хозяйство. Предпринял он и другие шаги. Узнав, что рабы Джоквина недовольны тем, что принадлежат мутанту, он разослал своих шпионов, чтобы узнать, кто именно мутит воду. Четверо рабов были казнены. До лорда-правителя дошло также, что правнуки Джоквина, рассчитывавшие получить имения, угрожают неожиданному наследнику. В наказание лорд-правитель конфисковал часть их наследства и отправил всех пятерых в армию лорда Крэга, которая готовилась ко вторжению на Марс. Лорд все это делал, исполняя желание ученого. Самого же его судьба внука беспокоила мало. Лишь однажды, увидев мальчика из окна своего кабинета, он заинтересовался. В тот же день правитель отправился к орлиному гнезду, где жил самый странный отпрыск из семьи Линнов.

Когда он добрался до подножия скалы, дыхание его стало тяжелым. Это удивило лорда. Клянусь четырьмя атомными богами, подумал он, я старею. Через два месяца ему исполнялось шестьдесят четыре года. Шестьдесят четыре. Он взглянул на свое худое тело. Ноги уже ослабли, подумал он, конечно, как и у других в этом возрасте, но, несомненно, расцвет позади — Крэг был прав, вздохнул он огорченно, и для меня пришло время подумать о себе. Больше никаких войн с Марсом, за исключением оборонительных. И пора произвести Крэга в наследники и соправители. Мысль о наследнике напомнила ему о том, где он сейчас находится. Там, наверху, в орлином гнезде, один из его внуков. Он слышал голоса учителя и мальчика. В гнезде шла обычная работа. В этом уединенном доме, убежище отверженного, шло познание мира со всеми его сложностями и странностями. Лорд-правитель думал об огромности этого мира и малочисленности его семьи. Он знал, зачем пришел сюда сегодня. Чтобы удержать власть, нужно собрать воедино всех Линнов. Даже тупоумные, даже мутанты должны исполнять обязанности, каждый по своим способностям. Страшно было сознавать, что он приближается к самой одинокой вершине своей жизни, где можно полагаться только на кровных родственников. К сожалению, держатся они вместе лишь тогда, когда обстоятельства вынуждают их к этому. Старый человек сухо и угрюмо усмехнулся. Улыбка неожиданно преображала его лицо, которое, казалось, было сделано из камня и стали. Выдвинутая вперед челюсть, острый спокойный взгляд. Да, это был человек, выигравший битву при Атмуме, потеснивший всех Линнов, равнодушно смотревший, как его солдаты боевыми топорами разрубили на куски Рахейнла. Рахейнл. Вот это была личность. И через тридцать лет лорд удивлялся его мужеству. Он пошел на смерть, отказываясь от всех предложений своего врага. Впервые в истории гражданской войны была сделана попытка перемирия. Я предложил ему пойти на компромисс, вспоминал лорд. А он хотел завоевать весь мир. Мне казалось, что путь к империи должен быть другим. Мы стали врагами. Волей-неволей пришлось убить его, чтобы спасти свою жизнь. Почему человеку нужно все или ничего? Конечно, Рахейнл должен был осознать тщетность своих стремлений. Должен был понять, что его песенка спета. Что его армия уничтожена, а солдаты противника не будут милосердны. Однако он отвернулся от протянутой руки и сам выбрал топор палача. Правитель решил с первого же удара избавить его от унизительных мучений. Толпа хотела пытки, зрелища. Она как будто и получила то, чего желала, но на самом деле перед орущим народом разрубили тело мертвеца. Зрелище смерти великого Рахейнла навсегда оставило холод в душе правителя. Сам он никогда не чувствовал себя убийцей. Убийцей была толпа. Толпа, с ее безмозглыми эмоциями, с ее силой большинства, которую ни один человек не может игнорировать, не подвергая смертельной опасности себя и свою семью. Толпа с ее примитивной кровожадностью пугала его, хотя он и презирал ее, но всегда использовал ее гнев в своих целях. Ужасно осознавать, что каждый шаг его жизни связан с настроением толпы. Он родился в мире, опустошенном двумя могучими враждующими группировками. Перед ним не стоял вопрос, к какой из них присоединиться. Когда оппозиция захватывала власть, она убивала, обесчещивала и изгоняла всех членов семей другой партии. В такие времена детей прославленных ученых, военачальников и правителей тащили по улицам на крючьях и швыряли в реку. Позже, если вам удавалось выжить, приходилось покориться новой власти и ждать случая, глубоко затаив свои чувства. Существовали группки внутри групп, они тайно убивали тех, кто мог соперничать в борьбе за власть. Убийства и предательства становились все изощренней. Лорд-правитель с трудом оторвался от своих раздумий и начал взбираться по ступеням на скалу. Вершина скалы — площадка длиной футов в двадцать и почти такой же ширины. Деревья, посаженные рабами, уже разрослись и буйно цвели, наполняя воздух ароматом. Мутант и его учитель сидели в легких креслах в тени и не заметили появления лорда-правителя.

— Хорошо, — говорил учитель, ученый по имени Неллиан, — это верно, что водная система Марса никуда не годится. Каналы, по которым течет вода аж с северного полюса, — единственный источник водоснабжения на планете. Неудивительно, что в марсианских храмах поклоняются воде, как мы атомным богам. Неплохо бы, — продолжал Неллиан, — подробно рассмотреть, как использовать эту слабость Марса. Каналы на этой планете так широки и глубоки, что их невозможно отравить, даже временно. Столько яду не доставишь на Марс.