Леонид Панасенко - С той поры, как ветер слушает нас

С моря прилетел ветер, остудил обожженное солнцем тело. Если так будет задувать, море после полудня начнет штормить и только самые смелые будут прыгать среди волн.

Когда шторм, когда крепнет ветер и у берега, круто вырастая на пологом дне, начинают вздыматься бурые водяные валы, Марии всегда становится не по себе.

В той вечности, которая измеряется семью годами, было много необыкновенного, даже странного.

Мария давно и решительно выбросила все из памяти. Только один полусон-полуявь она не в силах прогнать: вид штормового моря с высоты птичьего полета. А еще глубже, в звездном колодце ночи, видится ей какое-то огромное пространство, заполненное лунным светом и сиянием моря, и кажется, что вернулось детство, когда она умела летать и когда так сладко замирало сердце…

— Мама, пойдем купаться, — вырывает ее из какого-то оцепенения детский голосок.

Она встает и идет к воде — бездумно, автоматически. На ум приходит давняя шутка о лунатиках, которая некогда так взбесила Рафаэля. Мария улыбается: все мы немного лунатики… И слава богу, что привычное течение жизни почти не оставляет нам времени на размышления. Мысль уходит далеко, а истина всегда ближе. Это то, что ты имеешь…

— Мама, смотри, я ловлю ветер!

Голос сына — звонкий, горячий — заставляет Марию вздрогнуть. Перед глазами стремительное мельканье загорелых ножек, брызги, блеск солнца в них, от которого наворачиваются слезы.

— Мама, он что-то говорит… Он зовет меня. Ты слышишь, мама?!

СНАЧАЛА ОН ПОСТРОИЛ ГЛАВНУЮ БАШНЮ — ДОНЖОН — И ПОДНЯЛ ЕЕ НА НЕВИДАННУЮ ВЫСОТУ.

ЗАТЕМ В ОДНО МГНОВЕНИЕ ВОЗВЕЛ МОЩНЫЕ СТЕНЫ И ПРОРЕЗАЛ В НИХ БОЙНИЦЫ ДЛЯ КРАСОТЫ, КОНЕЧНО.

ПО УГЛАМ ОН ПОСАДИЛ ТРИ БАШНИ ПОНИЖЕ. ИЗ ТОГО ЖЕ МАТЕРИАЛА — БЕЛОГО, СВЕРКАЮЩЕГО НА СОЛНЦЕ, КАК САХАР.

БОЛЬШЕ ВСЕГО ХЛОПОТ БЫЛО С ДОМОМ.

ОН СДЕЛАЛ ЕГО ПРОСТОРНЫМ, С ВЫСОКИМИ СТРЕЛЬЧАТЫМИ ОКНАМИ, ОТКРЫТОЙ ГАЛЕРЕЕЙ И ТЕРРАСОЙ. ГОТИЧЕСКУЮ КРЫШУ УКРАСИЛ ВЫСОКИМ ХРУПКИМ ШПИЛЕМ, КОТОРЫЙ ПРИШЛОСЬ НЕСКОЛЬКО РАЗ ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ.

ОТКРЫТОСТЬ И НЕЗАЩИЩЕННОСТЬ ДОМА НЕ СОЧЕТАЛИСЬ С ОГРОМНЫМИ БАШНЯМИ И ТОЛСТЫМИ СТЕНАМИ, НО ЕМУ ВСЕ ЭТО ОЧЕНЬ НРАВИЛОСЬ. ПОХОЖИЙ ЗАМОК ОН ВИДЕЛ В ПЯТНАДЦАТОМ ИЛИ ТРИНАДЦАТОМ ВЕКЕ, КОГДА БЫЛ МАЛЫШОМ И НОСИЛСЯ ПО СВЕТУ В ПОИСКАХ РАДОСТЕЙ И ВПЕЧАТЛЕНИЙ. ЗАМОК ТОТ СТРОИЛИ, ПОМНИТСЯ, В ШВЕЙЦАРИИ, ДАЛЕКО ОТ КАМЕНОЛОМНИ. РАБОТЫ ВЕЛИСЬ МЕДЛЕННО — КАМЕНЬ ДОСТАВЛЯЛИ ВСЕГО ЛИШЬ НА ДВУХ ИЛИ ТРЕХ ПОВОЗКАХ. ЕМУ НАДОЕЛО НАБЛЮДАТЬ, КАК ВОЗЯТСЯ ЛЮДИ НА СТРОЙКЕ — НЕСТЕРПИМО МЕДЛЕННО, БУДТО СОННЫЕ МУХИ. ВЫБРАВ КАК-ТО ДЕНЬ, ОН, ИГРАЮЧИ, НАНОСИЛ СТРОИТЕЛЯМ ЦЕЛУЮ ГОРЫ ИЗВЕСТНЯКА И ГРАНИТА…

— ТЫ ЗАБЫЛ О ВОРОТАХ, — НАПОМНИЛА ОНА.

ОН ТУТ ЖЕ ПРОРУБИЛ В СТЕНЕ АРКООБРАЗНЫЙ ПРОЕМ, А СТВОРКИ ВОРОТ СДЕЛАЛ КРУЖЕВНЫМИ.

ЗАКОНЧИВ ГРУБУЮ РАБОТУ, ОН ВЕРНУЛСЯ К ДОМУ И УКРАСИЛ ЕГО ГОРЕЛЬЕФАМИ И АНТИЧНЫМИ СКУЛЬПТУРАМИ. ЗАТЕМ БРОСИЛ НА СТЕНЫ И АРКАДУ ГАЛЕРЕИ ЗАМЫСЛОВАТУЮ ВЯЗЬ ОРНАМЕНТА. В СТРЕЛЬЧАТЫХ ОКНАХ ОН УСТРОИЛ ВИТРАЖИ.

ДЕЛО БЫЛО СДЕЛАНО.

ОНО СТОИЛО ПОХВАЛЫ, И ОН ТЕРПЕЛИВО ЖДАЛ ЕЕ.

— НО ВЕДЬ Я НЕ БУДУ ЖИТЬ В ТВОЕМ ЗАМКЕ, — СКАЗАЛА ОНА.

ТОГДА ОДНИМ СОКРУШИТЕЛЬНЫМ УДАРОМ ОН МОЛЧА РАЗРУШИЛ ВСЕ, ЧТО СОЗДАЛ.

СТЕНЫ РУХНУЛИ. БАШНИ РАССЫПАЛИСЬ. ДОМ ПРОВАЛИЛСЯ, ПОГРЕБАЯ В РАЗВАЛИНАХ ОТКРЫТУЮ ГАЛЕРЕЮ, СТРЕЛЬЧАТЫЕ ОКНА И ВЫСОКИЕ СВОДЫ. БЕЗЗВУЧНО РАЗБИЛИСЬ ВСЕ ВИТРАЖИ, А ОТ АНТИЧНЫХ СКУЛЬПТУР НЕ ОСТАЛОСЬ И СЛЕДА.

ОН УНИЧТОЖИЛ ДАЖЕ РАЗВАЛИНЫ. ДО ОСНОВАНИЯ.

ЗАТЕМ РАЗДУЛ, РАЗМЕТАЛ И САМО ОСНОВАНИЕ — БЕЛЫЕ КУЧЕВЫЕ ОБЛАКА.

НЕБО ВНОВЬ СТАЛО ПЕРВОЗДАННО ЧИСТЫМ, ВЫСОКИМ И ХОЛОДНЫМ.

НЕСЧАСТНЫЕ!

ОНИ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ВСЕ В ЭТОМ МИРЕ ПОВТОРИТСЯ, НО НИКТО ИЗ НИХ БОЛЬШЕ НА ЭТУ ЗЕМЛЮ НИКОГДА НЕ ПРИДЕТ.