Гарри Гаррисон - Мир смерти

А если существует не одна, а две вооруженные группы — обе находятся под землей, в то время как их армии сражаются на поверхности? Но как объяснить все происходящее? Брайон тряхнул головой. Он слишком устал, ничего путного на ум не шло. И все-таки на все эти вопросы должен быть ответ, ведь боевые машины и техника существуют.

Брайон встал и осмотрелся. С заходом солнца все замерло. Женщины скрылись в пещере, а охотники расположились на ночь около входа. Он отыскал взглядом Равна, который сидел поодаль, задумчиво перебирая косточки своего ожерелья. Самое время его порасспросить. Равн наверняка кое-что знает о месте, откуда появляются машины.

Сон и спокойствие царили над стойбищем. Любого, кто захочет напасть на Леа, засечь не составит труда — человек будет излучать страх и ненависть. Брайон взглянул на Леа — она крепко спала — и пошел к Равну, пробираясь между спящими.

— Будем говорить, — сказал он. Равн встревоженно поднял голову, сжимая ожерелье. Всплеск удивления быстро сменился лютой ненавистью. С ним надо быть начеку. Всегда.

— Уже поздно. Равн устал. Утром…

— Сейчас.

Голос Брайона звучал холодно; он протянул руку, ухватился за ожерелье и тут же почувствовал охвативший старика испуг.

— Ты будешь делать все, что я скажу. Ты будешь мне повиноваться.

Он отпустил ожерелье и сел. Равн дрожащими руками схватился за свой талисман.

— Кто я? — первым делом спросил Брайон. Равн отвернулся, избегая его взгляда. — Смотреть на меня, ты, кусок грязи. Кто я? Назови мое имя?

Слова выходили из Равна неохотно, они так и сочились ненавистью:

— Ты Равн… над Равном.

— Правильно. А теперь ты будешь отвечать на мои вопросы. Ты видел машины? — Ответом был недовольный кивок. — Хорошо. Какие машины ты видел?

— Про машины говорить запрещено.

— Не запрещается говорить про машины с Равном над Равном. Ты видел машины, которые летают? Ага, видел. Что делают эти машины?

— То, что всегда. Они с громким шумом убивают другие машины, потом погибают сами.

— Ты видел машины, которых не убивают другие машины?

— Машины убивают машины. Они делают так всегда.

Другого ответа у Равна не находилось. По его лицу было видно, что он считает Брайона идиотом, задающим глупые вопросы.

— Итак, все машины убивают машины, — повторил Брайон слова Равна. И ровным голосом продолжал допрос: — А теперь скажи мне — откуда они появляются?

Эти слова произвели неожиданный и сильный эффект. Равн содрогнулся, в одно мгновение страх вытеснил в его душе все остальные чувства.

— Ты скажешь мне! — процедил Брайон, подался вперед и звучно стукнул огромным кулаком о ладонь. — Говори!

Деваться было некуда. Сейчас Равн больше боялся чудовищных кулаков, нежели страшного табу. Он боязливо ткнул пальцем за спину, но Брайону этого было мало. В конце концов Равну пришлось говорить, он начал рассказывать свистящим шепотом:

— Это там. Много дней надо идти. Это там. Место Без Названия.

— Ты был там?

— Только Равн может ходить туда. Старый Равн водил меня, когда я был молодым.

— Но я Равн над Равном, и ты отведешь меня туда. Мы пойдем, как только встанет солнце.

— Это запрещено…

— Запрещено мне отказывать! — Брайон вытянул руку и стиснул морщинистую шею. — Хочешь умереть?

Он старался говорить как можно более злобным голосом. Угроза должна быть настоящей — Равн подчинялся только страху. Не дождавшись ответа, он тихонько сжал пальцы.

Равн неохотно выдавил из себя:

— Мы пойдем… когда встанет солнце.

Этого было достаточно. Брайон отпустил старика и вернулся к Леа. Она спала, тихонько посапывая, и он решил последовать ее примеру. Но ему мешал эмоциональный фон спящего стойбища. Страх и ненависть бурлили в океане чувств. В конце концов он понял, что уснуть не удастся. Брайон лежал на спине, глядя на звезды и настороженно вслушиваясь в окружающее пространство.

Леа проснулась вскоре после рассвета. Он дал ей воды и рассказал все, что удалось выяснить. Она удовлетворенно кивнула:

— В этом что-то есть. Судя по рассказам женщин, такое место существует не только в мифах, но и в реальности.

— Мы должны убедиться в этом. Там наверняка что-то есть. Равн очень не хотел идти туда. Его пришлось долго убеждать. Он боится этого места не меньше, чем меня.

— Как ты думаешь, он случайно не сбежал со страху? Я что-то его не вижу.

Леа была права. Ночью Равн исчез. Когда Брайон поднял на ноги охотников, те удивились не меньше, чем он. Они тщательно обыскали стойбище, некоторые даже осмотрели тропы, разбегавшиеся от стоянки. Но вернулись ни с чем. Равн сгинул без следа.

— Проклятие! — выругался Брайон. — Без него нам не отыскать это место. Надо было привязать его, а сейчас он, наверное, уже далеко.

— Не думаю, — возразила Леа. — Я сильно подозреваю, что он намного ближе, чем тебе кажется.

Она с важным видом принялась размешивать кофейный экстракт в чашке с водой, потом отхлебнула готовый напиток.

— Будь так добра, объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.

— Спокойно. Спокойно. Криком делу не поможешь, только давление поднимется.

Она кокетливо прихлебывала напиток, пока Брайон кипятился от нетерпения.

— Как славно. Пока вы, мужчины, бегали по всей округе, я наблюдала за женщинами. Они чем-то сильно напуганы — ни одна из них и носа не кажет из пещеры.

— Может, он спрятался там? Но ведь мужчинам запрещено туда входить.

— Мужчинам запрещено. Но не Равну. У него там даже есть что-то вроде личного топчана. Пойти взглянуть?

— Нет, это слишком опасно. С моим новым титулом я тоже имею право туда входить.

Охотники с интересом следили, как Брайон приблизился к пещере. Женщины в страхе отступили.

— Я Равн над Равном! — прокричал Брайон и, нагнувшись, вошел внутрь.

Он заморгал, чтобы глаза привыкли к полумраку. Пещера представляла собой разлом в скале, около шестидесяти метров глубиной. Из дальнего конца доносился испуганный плач и вой, там сгрудились женщины и дети. Когда Брайон приблизился к ним, они взвыли и шарахнулись в сторону. Все отступили влево. Интересно. Брайон двинулся направо, туда, где в нише была навалена куча вонючих, невыделанных шкур. Кроме шкур — ничего. Но вроде что-то мелькнуло, или показалось? Он присел, запустил руку в зловонную кучу и радостно вскрикнул.

Равн выл и пускал слюни, когда Брайон схватил его за колено, вытащил из-под шкур и бросил на пол. Глядя, как старик корчится, Брайон ощутил легкую жалость. Но только на секунду, пока не задел обрубком пальца о стену. Острая боль привела его в чувство, и он пнул Равна ногой.

— Вставай, грязный трус. Нам сегодня предстоит долгий путь.

Когда Равн наконец объявил, что готов к походу, утро давно прошло. Надо было исполнить ритуалы, собрать еду, взять из тайника костяной браслет. Подгоняемый Брайоном, старик истощил весь запас уверток, неохотно двинулся по тропе — и тут же застыл как вкопанный, заметив, что следом идет Леа. Даже руками замахал: