Андрей Стригин - Подземная одиссея

"Когда дипломаты не могут договориться говорят пушки" - иронизирую я.

"Тонко подмечено" - с явной симпатией соглашается Гронд.

Катер несётся по подземной реке как превосходный рысак по стриженой лужайке. Двигатели мощно и ровно гудят, вибрация небольшая, это говорит о продвинутых технологиях, очевидно, существуют научные центры, современные заводы, высококвалифицированные кадры, хотя, во мне мелькает мысль, может это наследие древних цивилизаций? Ладно, время покажет.

Оставив раненого отдыхать, поднимаюсь на ходовой мостик. Там, на уютных диванах спят наши ребятишки. Семен рядом с Грайей, лицо сосредоточенно суровое, видно делится с ней байками из своей жизни. Женщина приоткрыла рот в восхищении, её расплавленный взгляд вязнет в свинцовой радужке Семёна. Вот интересно, земной мужчина, вскормленный солнцем, с кожей цвета бронзы и пещёрная женщина с неземными глазами, как восковая статуэтка, разговаривающая так, как лают из подворотни наши дворовые собаки. А ведь чувствую, потянулись друг к другу, как луковка из подземного царства, навстречу бесстрашной пчеле, ну, может не пчеле, а большому мохнатому шмелю, это вернее. Мысли Семёна басовито гудят, я бы мог уловить их суть, но стесняюсь, уж очень интимными эмоциями от них веет.

Они видят меня, Семён изображает радость, Грайя скользнула по мне внимательным взглядом.

"Гронд спит. Долго нам ещё?" - по-деловому спрашиваю я.

"К утру подгребём. Поставим катер в ангар, далее пешком".

"А это не опасно?"

"Как повезёт. В любом случае дорога будет весёленькой".

"В смысле, обхохочемся".

"Не то слово. Если людоеды не сожрут, наши могут принять за демонов. Кожа у вас странная, не такая белая, как у нас, словно в грязи извозились, и глаза страшные ... а демонам они вырезают печень" - смакуя последние слова, произносит прекрасная жрица.

"Нельзя так с исчезающим видом" - шучу я.

"Прямо, исчезающие. У нас их каждый день вылавливают. Развелось, как собак нерезаных. Лезут из нижних уровней, серой воняют, вместо кожи чешуя, сдаётся мне, химеры ими вплотную занялись.

"Действительно, весело у вас здесь".

"В любом случае, неизмеримо безопаснее, чем под солнцем" - отмахивается она.

"Спорный вопрос".

Она рассеяно поводит глазами, утыкается в ласковый свинец Семёна, неожиданно робко улыбается ему. Вновь молочно белая кожа освещается разовым румянцем. А ведь совсем её проняло, с беспокойством думаю - отношения без будущего, если, конечно, Семён не возжелает спуститься, на постоянное место жительства, в её подземное царство. А ведь от него можно ожидать чего угодно, с ещё большей тревогой думаю я.

Ночь в разгаре, глаза слипаются. С беспокойством смотрю на Грайю, она кивает носом, зевает, показывая хорошенькие, белые как жемчуг, зубы.

Подхожу поближе, рассматриваю незнакомые приборы, но картинки узнаваемые. Вот этот - эхолот, в другом приборе отсвечивается береговая линия, а вот здесь проявляются багровые пятна живых существ, со штурвалом понятно, скорость переключается обычным рычагом вперёд - назад, в принципе всё очень просто.

"Я поведу катер, поспи хотя бы часа два - три".

Она с удивлением смотрит на меня.

"Справлюсь, не переживай" - я утвердительно киваю.

Она бесцеремонно влезает в мои мысли, нехотя кивает, уступает место, а сама потягивается, хрустит суставами, покачиваясь от усталости, спускается в свою каюту. Я вцепился в штурвал, всё же страшно, катер реагирует на малейшее движение руля, как бы, не влететь в берег, от напряжения обливаюсь потом, но в этом есть свои плюсы, спать расхотелось. Мой друг, недолго думая, заваливается рядом с детьми и умиротворённо засопел. Я остаюсь один, наедине со своими мыслями.

На моё счастье, река течёт без сильных излучин, почти ровная. Корректировать движение легко. Глубина в центре достаточная, чтобы не вляпаться в мель. Земноводные, от звука двигателя, шарахаются в разные стороны, явно не хотят попасть под винт.

Медленно идёт время, в небольших иллюминаторах сплошная темень, Семён богатырски храпит, во сне повизгивает малыши, а я с тоской вспоминаю свою Ладушку, Ярика. Как они, наверное, там нешуточный переполох?

Проходит час, другой, третий, четвёртый. Я с беспокойством всматриваюсь в иллюминаторы. Забрезжила серость рассвета. Грайя всё ещё спит. Как бы ни проскочили место, а где-то впереди вижу непонятную завесу из тумана, пытаюсь рассмотреть, но пока не могу определить природу этого явления. Наконец слышатся лёгкие шаги, жрица проворно влетает на ходовой мостик, женственно поправляет свои искрящиеся чёрные космы, заглядывает в зеркало на стене, нахмурилась, увидев в нём слегка опухшее от сна лицо, делает лёгкий массаж ладонями, поправляя и без того гладкую кожу, прикусывает губы, чтобы они стали сочнее и оборачивается ко мне: "Проспала" - буркнула Грайя. Странно, оказывается, мысли тоже могут бурчать.

Она обегает взглядом экраны всех приборов, быстро анализирует обстановку, бесцеремонно спихивает меня с кресла и лихо разворачивает катер на сто восемьдесят градусов. Семён от толчка просыпается, детишки ещё громче засопели.

"Мимо проскочили?" - с участием спрашиваю я.

"Угу. Ещё пару минут и провалились бы в водопад".

"Опрометчиво".

"Да, потрясло бы немного и размазало об скалы как паштет по бутерброду".

"Что-то не так?" - тревожится Семён.

"Скоро причаливаем" - я не стал вдаваться в подробности, хотя волосы неприятно шевельнулись на голове, как представил, что было бы, если наша прелестная спутница занялась бы макияжем и лишь затем глянула в приборы.

Грайя сбавляет ход, катер тихо шелестит вдоль прибрежных зарослей, находит в густой листве узкий проток, ныряет в спутанные заросли. Впереди виднеется свод потолка плавно переходящий к земле. Ловко сворачивает в ещё один проток, направляет катер к металлическому сооружению. Он высится прямо из воды, и при движении к нему судёнышка, гостеприимно раздвигает створки, похожие на жалюзи, катер вплывает в очередную пещерную полость. Здесь значительно темнее, чем снаружи, но при желании привыкнуть к скудному освещению можно. Грайя виртуозно швартуется к причальной стенке.

"Мы на месте" - она глушит двигатель и мгновенно наступившая тишина, больно бьёт по мозгам.

Дети ёрзают на диванах. Светочка первая открывает ясные глазки, затем зевает Игорь, хищно клацнув клыками, потягивается.

"Когда мы будем завтракать?" - щебечет девочка.

"После того как умоетесь, славные мои бомбузята" - улыбается Грайя.

Завтракаем все вместе. Гронд восседает на широком кресле, лицо задумчивое, ест мало, пьёт больше, лечебную настойку. Не раз жрица поглядывала на него с тревогой.

"Ты права, я останусь здесь. В аптечке всё необходимое, съестных припасов достаточно" - с трудом говорит он.