Владимир Владко - Седой капитан

Дисциплина победила: Валенто сдался; весь вид его свидетельствовал, что он подчиняется против воли. Эрнан Рамиро все еще смотрел на него, и Алесю вновь показалось, что в этом взгляде появилось что‑то удивительно теплое, дружеское. И вновь это продолжалось мгновение.

Вдруг Рамиро перевел взгляд на юношу. С минуту он молчал, будто обдумывая что‑то, а потом сказал:

— Мне жаль расставаться с тобой, Алесь. Нет, нет, молчи, – тут же возразил он, заметив, что юноша хочет ответить ему. – Мне хотелось бы, чтобы ты лучше узнал меня перед тем, как выносить приговор… Да, возможно, тогда ты иначе оценивал бы все…

— Но, Капитан…

— Я уже сказал тебе, молчи. Дай мне руку!

Алесь смутившись протянул Эрнану Рамиро руку. Он почувствовал крепкое пожатие увидел странную грусть в его серых глазах, которые неотрывно смотрели прямо на него. Да что же это происходит? Да разве можно так уйти, не сказав, как взволнованно бьется сердце, переполненное уважением и любовью к этому печальному человека, взгляд которого, теплый и отцовский, словно проникает в душу!

— Капитан, я… я хочу…

— Молчи. Алесь. Больше ничего не надо…

И опять эта глубокая, невыразимая печаль во взгляде! Нет, не только во взгляде, но и в словах Капитана идущих кажется, от самого сердца, измученного, окровавленного сердца Эрнана Рамиро. Никогда, никогда до сих пор не слышал Алесь в голосе Капитана такой безграничной скорби, как сейчас! Эрнан Рамиро говорил будто во сне :

— Как жаль, как жаль, что все обернулось так!.. Сколько мечтаний и стремлений наполняло душу!.. А жизнь прошла, прошло напрасно… зачем, зачем же было это все?.. Для мести? А где же она, эта месть? Разве я достиг чего‑то? Нет, ничего, и все кончилось, и все напрасно… и никакой пользы ни для кого… тогда зачем все это было?..

Алесь чувствовал, что не может дальше владеть собой. Вот сейчас он бросится к Капитану, обнимет его, скажет, как он… Но Эрнан Рамиро вдруг замолчал. Он резко тряхнул головой, будто отгоняя от себя что‑то, что мешало ему, мучило.

— Идите, друзья, – сказал он, указывая рукой на далекий берег. – Пора. Идите!

И сразу же оборвал разговор и прислушался. К размеренному однообразному шуму морского прибоя, который все время доносился сюда, добавилось сейчас еще что‑то, какое‑то гудение, которое все больше усиливалось, приближалось, росло. Самолет! Безусловно, это самолет!

Валенто Клаудо неуклюже переступил с ноги на ногу, кашлянул и нерешительно начал:

— Капитан, позвольте…

— Ничего не позволяю! Я сказал все, что надо было, Валенто. Идите, я говорю, пора!

Это был снова властный и неумолимый голос Седого Капитана, который не допускал возражений.

— Есть, Капитан!

Валенто вернулся к Педро Дорильо, Марте и Алесю.

— Пошли! Такой приказ Капитана… – Сказал он безнадежным тоном человека, который вынужден подчиниться…

Они шли вниз с пригорка друг за другом: впереди Валенто Клаудо, понурый, с тяжело опущенными руками, а за ним остальные. Алесь шел последним. Он обернулся и посмотрел назад.

Эрнан Рамиро неподвижно стоял у огромного корпуса «Люцифера» и неотрывно смотрел им вслед. Видимо, он увидел, что Алесь оглянулся, и поднял руку, еще раз приветствуя его… или прощаясь с ним, кто знает?.. Юноша также поднял руку в последнем приветствии. Ему хотелось бы выразить в этом молчаливом жесте все те чувства, которые владели им сейчас. Ведь вновь, как и раньше, он увидел в Седом Капитане того человека, который вызывал к себе его жаркие симпатии, который так искренне и тепло относилась к нему тогда, в первые дни его пребывания на «Люцифер»… Словно Капитан в эти последние минуты прощания раскрыл железный панцирь, который отгораживал его и от Алеся, и от остальных людей.

Марта повернулась к юноше. В глазах ее стояли слезы.

— Алексо, мне его так жалко… он был сейчас такой грустный… и мне почему‑то кажется, что я уже никогда не увижу Капитана…

Она говорила отрывисто, взволнованно:

— Теперь мне кажется, что… что ничего в нем нет страшного… он сейчас такой одинокий… и ему очень, очень тяжело… он так говорил, что мне плакать хотелось…

— Тебе плакать хотелось… А что же тогда говорить обо мне? – Глухо отозвался Алесь, несмотря на нее. – Я так упрекал, осуждал его…

— Самолет! – Воскликнул Педро Дорильо, показывая вверх.

В небе действительно появился самолет. Он вынырнул с той же стороны, откуда прилетел в свое время «Люцифер», и делал теперь широкий полукруг над островом Тарквенидо. Это был не пассажирский самолет, а небольшая военная машина, которая напоминала своими очертаниями истребитель. Всего минуту или две понадобилось ему для того, чтобы совершить этот широкий полукруг, – и истребитель вновь исчез в обратном направлении. Постепенно затихло его гудение. И снова в тишину, такую ​​привычную на этом пустынном острове, ворвался только, то нарастающий, то затихающий ровный гул морского прибоя.

Появление военного самолета не давало Алесю покоя. Зачем он прилетал сюда? И именно после того, как на острове оказался «Люцифер»? Нет ли здесь какой‑то связи?

Юноша вспомнил опасения Валенто Клаудо относительно того, что «Люцифер» может заметить какой‑нибудь радарный пост, расположенный в прибрежной полосе. Неужели так и ест? Надо спросить Валенто, что он думает по этому поводу.

Ускорив шаг, Алесь подошел к Валенто Клаудо, который шел впереди, низко склонив голову. Что это? Он что‑то говорит, будто говорит сам с собой? Алесь прислушался, тем более, что Валенто, казалось, не замечал никого. Так и есть, из уст Валенто Клаудо срывались отдельные слова, бессвязные и беспорядочные. Алесь разобрал:

— Вместо ремонта… могли сами… Не понимаю… а он знал!.. значит, намеренно… говорит, сказал все… Нет, не все, совсем не все!.. А что сделаешь… если он такой упрямый…

Так человек говорит во сне, в тяжелом сне, когда ее мучают кошмары, когда им владеет неотвязный бред. Но Валенто Клаудо не спит, он говорит осознано! Алесю стало жутко, и он неуверенно спросил:

— Валенто, о чем ты говоришь? И с кем?

С тревогой Олесь увидел, как Валенто Клаудо медленно, будто с трудом повернул к нему голову, посмотрел на него невидящими, какими‑то стеклянными глазами.

— А, это ты, Алесь, – отозвался, наконец. – Разве я говорил что‑то?

— Конечно, говорил, только я не расслышал. Ты думал вслух? – Попытался юноша сказать более бодрым тоном.

— Да, наверное, – нехотя согласился Валенто.

— А о чем ты так напряженно думал? – Продолжал юноша, которому очень хотелось вывести своего друга из угнетенного состояния. – Что на тебя так повлияло?

Это было сказано неосторожно, легкомысленно, и Алесь сразу почувствовал это, потому Валенто словно вспыхнул.