Михаил Ардышев - Живее всех живых (сборник)

Громила судорожно сглотнул с севшим голосом прохрипел: «Мужики, вы чё!» Этот же вопрос можно было задать расстрельной команде, ловящей тебя, стоящего у стенки, в перекрестие прицела. Тишина, стоявшая уже добрую минуту с того момента, как троица вышла из магазина, ещё сильней сгустилась. Птицы, вяло щебетавшие в ветках тополя, замолкли. Шум проспекта волшебным образом исчез. Ветер стих. Даже солнце чуть померкло. Всё замерло.

В образовавшемся акустическом вакууме неожиданно громко раздалось:

Дзин-н-нь…

Сиплый опустил полные ужаса глаза вниз. В правой руке он зажимал горлышко поллитровки со знакомой каждому красно-белой этикеткой. Горлышко заканчивалось рваными краями стекла, а ниже, на пыльном асфальте, в куче осколков того, что секунду назад было бутылкой, растекалось тёмное пятно. Через мгновенье «дзинь» повторилось. Вторая бутылка казалось целой, на асфальт потоком жидкости вынесло лишь аккуратно срезанное, будто стеклорезом, донышко.

Громила поднял безумное лицо. Две лужи под ним слились в одну, и только сухие штаны несчастного говорили, что дело не в неприятном конфузе-недержании. Трясущимися руками он поднял вверх свою нечестным образом добытую водку, безумным взором оглядел то, что от неё осталось. Затем резко выбросил экс-бутылки вперёд, словно не стекло это было вовсе, а раскалённый металл, и с душераздирающим криком «а-а-а-а-а!» побежал прочь.

Его дружки бегали быстрее и очень скоро оставили его позади.

Первым решил взять слово председательствующий. Он откашлялся в кулак, но подняться со своего места не соизволил: много чести этому сопляку.

– Итак, молодой человек, вы утверждаете, что из известных науке четырёх видов взаимодействия, а именно: сильного, слабого, электромагнитного и гравитационного, по крайней мере два… – Маститый учёный поднял вверх указательный палец и снисходительно улыбнулся. – Я повторяю: два! не работают?!

Молодой человек, стоящий возле исписанной доски и вытирающий мокрой тряпкой руки от мела, виновато поднял глаза.

– Я говорил, что при определённых условиях, созданных…

– Достаточно, – перебили его. – Мы это уже слышали. Мало того, что вы тратите наше драгоценное время на выслушивание этой чепухи, вы, как я понял из доклада, беспардонно уклонились от темы дипломной работы и использовали дорогостоящую установку ионно-лучевой имплантации для своих псевдонаучных экспериментов.

– Но я получил результат, – попытался возразить докладчик.

– ЭТО вы называете результатом?! – председательствующий простёр руки к доске. – Помилуйте, молодой человек, это не результат, это… это… нонсенс какой-то! – Он выглядел чрезвычайно довольным тем, что нашёл подходящее слово. – Это просто нонсенс, что бомбардировка катионами кристалла типа сфалерит приводит к разрыву магнитных связей и… как это у вас… «эффекту памяти».

– Но… – Докладчик совсем скис под напором маститого учёного. – Я же привёл все выкладки. Вот здесь и здесь. – Он повернулся к доске и ткнул в две многоэтажные формулы.

– Че-пу-ха, – неумолимо, по слогам продекламировал маститый учёный. – Сделанные вами допущения при выводе этих уравнений настолько далеки от реальности, насколько вы – от истины.

Довольный собой и приведённым сравнением он замолчал. Затем недвусмысленно посмотрел на сидящего слева коллегу – не менее маститого учёного.

Старичок, кряхтя, поднялся.

– Любезный сударь, не кажется ли вам, что называть доклад… – Он сдвинул очки на лоб, поднёс листок к лицу и близоруко сощурил глаза. – «Телепортация материальных объектов: теория и эксперимент» слишком смело? Теория, как мы все здесь убедились, не выдерживает никакой критики. А, стало быть, переходить к эксперименту нет никакого смысла. Я понимаю: молодость, кровь кипит. Но в науке всегда надо быть осторожным. Назови вы доклад, скажем, «К вопросу о корректности…» ну и так далее, было бы прекрасное поле для дискуссии. Получилась бы неплохая статья в «Вопросы физики». Да и мы с коллегами, как соавторы, помогли бы вам. – Коллеги дружно закивали. – А в таком виде, как представили вы… Отнюдь.

Так же кряхтя, выступающий сел.

Молодой человек, смотрящий исподлобья на уважаемую комиссию, начал закипать.

– А по-моему, нонсенсом является игнорирование эксперимента как довода в защиту теории, – зло сказал он. – Но я вам сейчас покажу. – И полез в рюкзак, лежащий на полу возле трибуны.

Комиссия зашумела, но докладчик больше никого не слушал. Он вынул металлическую коробку, чуть больше сигаретной пачки, и две рамки примерно 10 на 15. Вместо фотографий рамки сияли какой-то нереальной антрацитовой чернотой. Молодой человек поставил рамки вертикально на стол друг напротив друга на расстоянии примерно одного метра и взял в руки металлическую коробку.

– Юноша, прекратите этот балаган. – Председательствующий попытался пресечь безобразие.

– В качестве источника питания используется обычная пальчиковая батарейка, – игнорируя его реплику, продолжал докладчик. – Нажимаем… – Рамки замерцали дрожащим голубым светом. Впечатление было таким, что в тёмном помещении включили телевизор и смотрят на него сбоку.

– Если мои выкладки не верны, то рука просто упрётся в материальную преграду.

Молодой человек демонстративно поднял правую руку, закатал рукав, сжал кулак и медленно направил её в сторону левой рамки, словно нанося удар невидимому противнику на заторможенном повторе. Кулак коснулся рамки и стал истаивать в голубом сиянии. Рука на глазах начала укорачиваться. С тыльной стороны рамки по-прежнему ничего не было. В зале воцарилась абсолютная тишина. Даже муха, баражжировавшая до того под потолком, сочла разумным сесть на плафон и не шуметь.

Вдруг раздался одновременный вздох. Из правой рамки показался пропавший кулак и начал выползать, вытягивая за собой руку. Наконец движение прекратилось. Молодой человек стоял, согнувшись, возле левой рамки, рука по локоть была "обрезана" фосфоресцирующим свечением. Далее шло пустое пространство, свечение-близнец и, будто из преисподней, торчало предплечье с кулаком.

Неожиданно кулак медленно разжался и превратился в расставленную пятерню. Так же медленно пальцы стали сжиматься и через мгновенье трансформировались во всем известную комбинацию из большого, указательного и среднего. Затем вся композиция стремительно пошла влево, молодой человек выдернул из рамки совершенно целую и невредимую руку и поднял её вверх, являя миру.

Не говоря ни слова, он обошёл стол, взял коробку и нажал кнопку. Рамки погасли. Он небрежно повалил их на стол, положил одна на одну и получившуюся стопку убрал в рюкзак. Коробка-пульт отправилась следом. Закинув рюкзак за спину, он оглядел аудиторию презрительным взглядом и вышел из зала.