Виталий Вавикин - Кара за хебрис

– Я кое-что узнала.

– Что?

– Про Арвала и Ферри, – Жули закрыла глаза и подняла стакан, начиная торги за свою жизнь ценой жизни других.

Метель началась, когда Арвал и Мэдж выехали из города.

– Я остаюсь, – заявил Ферри. – Если Жули придет и не застанет меня здесь, то я никогда не смогу себе этого простить.

– С чего ты взял, что она вообще придет? – спросил Арвал.

– Потому что я верю ей. Потому что она рассказала мне о Тиборе и о том, что нас ищут. Думаешь, она стала бы делать это, если бы не хотела уехать со мной?

– Кто их поймет, – Арвал посмотрел на Мэдж, снова вспомнил Бартона и сказал, что не собирается ждать.

– Тогда оставь мне адрес отеля и уезжай. – Ферри достал сигарету, но так и не стал прикуривать. Просто вертел сигарету в руках и думал о чем-то своем. Арвал молчал. Мэдж стояла в прихожей, переминаясь с ноги на ногу. – Не бойся. Если что-то пойдет не так, я не выдам вас.

– Да я не этого боюсь, – признался Арвал. – Твоя планета, Ферри. На кой черт мне лететь на нее без тебя?!

– А Мэдж? Как насчет ее планеты?

– Я уже настроился на Камик. К тому же Мэдж сказала, что на ее планете слишком долгая зима. А мне этого здесь хватило…

Арвал снова попытался уговорить Ферри ехать с ними.

– Жули опаздывает всего на час.

– Зачем она вообще уезжала?

– Забрать свои вещи, наверное. Она же историк. Думаешь, ей охота бросать проделанную работу?

– Я бы бросил.

– Но она не ты, Арвал, – Ферри, наконец-то, прикурил. – И даже не Мэдж. Думаю, если бы у нее была семья, то она никогда не решилась бы предать ее, а тем более бросить.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю и все. Она не такая, Арвал. И поэтому я буду ждать ее. Хотя бы эту ночь. И если ты мой друг, то дашь мне шанс забрать ее с собой…

Арвал снизил скорость. Подхваченный шквальным ветром снег бился в окна пикапа. Мэдж спала: милое, безмятежное лицо, вздрагивающее на неровностях дороги. Почему спелые, налитые яблоки, как правило, самые червивые? Арвал снова вспомнил Бартона. «Сердце женщины тверже, чем камень. Но сердце внутри, а снаружи все очень даже неплохо. Главное – не заглядывать слишком глубоко. И не придумывать то, чего на самом деле нет».

Верн вошел в кабинет для допросов, сел напротив Ферри и сказал, что молчание ничего не даст.

– Вы лишь усугубляете свое положение, мистер Ферри!

– Он ничего не скажет, – Бартон достал сигарету и закурил. За толстым стеклом Верн продолжал допрос.

– Почему вы так уверены в этом? – спросил Бартона доктор Милт.

– Потому что он ждал Жули, а когда она не приехала, решил, что жизнь кончилась. Посмотрите на него. Он уже считает себя трупом.

– Значит, надежда лишь на Тибора?

– Ну почему же. Можно использовать Жули. Думаю, сейчас лишь она способна убедить Ферри, что его единственный шанс – это сотрудничать с нами…

Верн ушел, не закрыв за собой дверь…

– Ферри, – тихо позвала Жули. Она стояла на пороге, держа в руках две чашки горячего кофе и пачку сигарет. – Я могу войти?

Он кивнул. Жули села за стол.

– Извини, забыла, какие ты куришь, – она протянула ему пачку.

– Взяла у Бартона? – спросил Ферри.

– Разве это важно?

– Не знаю, – он неуверенно пожал плечами. – Наверное, нет, – они посмотрели друг другу в глаза.

– Ненавидишь меня? – спросила Жули.

– За что?

– За то, что я сделала.

– Нужно было послушать Арвала.

– Он хотел, чтобы ты меня бросил?

– Да.

– Черт, – Жули закрыла глаза.

Ферри достал из початой пачки сигарету и закурил.

– Если ты скажешь, где сейчас Арвал, то мы сможем вернуть все назад, – сказала Жули, не открывая глаз.

– Мы? – спросил Ферри, и Жули зацепилась за это слово…

Такси уехало, оставив Тибора на заметенной снегом улице. Пикап Арвала остывал на стоянке. Тибор заглянул в него сквозь запотевшие стекла. Никого. Тибор вызвал из внутренней памяти определение слова «отель». «Место отдыха, разделенное на отдельные комнаты, квартиры, домики». Тибор выбрал нужное. Добавил стоянку и пустую машину…

– Почему ты решила оставить Бартона? – спросил Арвал.

– Просто решила и все, – Мэдж сплюнула в раковину зубную пасту и сполоснула рот. – Ты ведь сам хотел этого. Разве нет? – она расстегнула шерстяную кофту. – Знаешь, что у беременных женщин грудь становится больше?

Арвал промолчал.

– Хочешь, чтобы это случилось с моей? – Мэдж запустила пальцы под черный бюстгальтер. Замок расстегнулся. – Ой!

Арвал подошел к двери и проверил, заперта ли она.

– Ты не хочешь меня? – спросила Мэдж. Голос ее стал жестким. Прямой взгляд уперся в Арвала. – Я бросила ради тебя все. И если тебе есть что сказать мне, то сейчас самое время.

– Нужно выпить.

– Если ты сомневаешься, нужна я тебе или нет…

– Нужна, – Арвал налил два стакана водки, вложил один из них в руку Мэдж. – Пей.

Тяжелых мыслей стало чуть меньше.

– Хочешь, я расскажу тебе про Бартона? – спросила Мэдж.

– Зачем?

– Затем, что это не дает тебе покоя.

– И что ты мне расскажешь?

– Все, – она посмотрела на дно пустого стакана…

Прислонившись к окну, Тибор наблюдал за ними, слушал, запоминал, анализировал. Встроенная программа объясняла значения слов, поступков, жестов, отметая ненужное и оставляя важное. Когда Арвал и Мэдж занялись любовью, Тибор ушел искать для себя убежище, наблюдательный пункт, потому что полезная информация в эту ночь закончилась. Так, по крайней мере, сообщила ему программа…

Утро. Мэдж зажарила пару яиц и налила два стакана молока. Они сидели с Арвалом за столом, и она сказала, что это их первый совместный завтрак. Арвал кивнул и посмотрел на часы.

– Ждешь Ферри? – спросила она.

– Он не приедет, – Арвал встал из-за стола и подошел к окну. – Я соврал ему. Он не знает адрес этого отеля.

– А как же его планета?

– Придется найти другую. Ты никогда не хотела вернуться на родину?

– Нет.

– Почему?

Мэдж не ответила.

– Чего ты боишься? – Арвал повернулся к ней.

– Ничего, – Мэдж снова вернулась к завтраку.

– Расскажи мне о том, кем были твои родители. Расскажи мне о своем детстве.

– Нет.

– Почему?

– Потому что нет.

Абернати приехал утром. Оставил машину среди снежных сугробов и долго наблюдал за одноэтажным отелем. Старик-хьюмер с заложенным в сознание маразмом и склерозом вышел из маленького домика и начал кормить молчаливого пса сырым мясом. Постояльцев практически не было, и Абернати подумал, что если бы это был не Крит, а какая-нибудь другая планета, то отель давно бы закрылся и пришел в упадок, но здесь все было иначе…

Лицо Тибора покрылось инеем. Внутренний передатчик не работал. Системы сбоили, сообщая об ошибках. Тибор жил больше месяца, а это значило, что он уже слишком стар для своей модели. Встроенная программа снова и снова выдавала запрос о возможности выйти на связь и сообщить о своем местоположении, анализировала ситуацию и откладывала требование до изменения обстоятельств…