Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий

Виола Санчес записывала.

- Вернулся домой с фальшивым паспортом, пройдя марксистскую выучку. Но сначала надо было показать себя. Тогда, в конце 1962 года, ГПТ провела в городе несколько акций. Ему дали примитивную бомбу - динамит плюс батарейка и обычный будильник, ты только представь себе! - которую смастерил один студент-физик. С ней он поехал на автобусе к дому функционера одного из крупных профсоюзов и положил эту штуковину ему под дверь. Нет, это не было покушением - что-то вроде последнего предупреждения. Естественно, друзья сначала все разведали, узнали, что дом не охраняется. Кампано просто проверяли - крепкие ли у него нервы. И приняли его.

- Кампано был членом партии?

- С этого момента - да. После рождества его послали в Моралес, деревушку в горах, где у ГПТ был учебный лагерь. По пути туда ему случайно попался ручной гранатомет. В январе он вернулся в город и решил обстрелять штаб полиции из автофургона. Но ему не повезло. Он промахнулся и попал в светящуюся рекламу ресторана "Формоза". Чтобы не подвергать преследованиям семью, ему пришлось скрываться под чужим именем. Но во время истории с "Формозой" его опознали, и мой предшественник приказал провести обыск в доме родителей. Тогда Кампанс бросил в его машину гранату - не настоящую, такую, знаешь, учебную, и с ней записку: "Оставьте мою семью в покое!.." Думаю, эта сцена вполне может пригодиться для фильма.

Подали сладкое, но она к нему не прикоснулась, записывала. Это удачный ход с его стороны - использовать Виолу Санчес как наживку для немецкой киногруппы, лишь бы она ни о чем не догадывалась.

- Затем партия послала его в горы, в подчинение Турсио Лимы. Подробности стали нам известны лишь в 1966 году, во время их наступления на Сьерра-де-лас-Минас - от перебежчиков. Со временем он кое-чему научился. Возьми его нелепейшую попытку похитить министра юстиции, тогда им был Толедо. И совершенно другая картина - захват машины с Ридмюллером, закончившийся полной удачей.

Понсе предложил ей сигарету. Виола отказалась. Он, нервничая, закурил.

- Ладно, оставим Толедо. Для вас он звезда первой величины, понимаю. Меня это не касается. Политика для меня начинается там, где возникает угроза государственным интересам.

По пути в "Комитет родственников исчезнувших лиц" Кремп говорил:

- Этот Толедо невыносим! Какое тщеславие! Осталось только, чтобы он стал режиссером фильма, а сам фильм - шоу о Тони Великом.

- Без него нам ничего не удалось бы сделать, - сказал Бернсдорф. Сидели бы в приемной этого майора и ждали, пока утвердят наш вариант сценария.

- Разве вы не замечаете, что мы уже готовы подписаться под тем, что заявили только для вида? "Будем говорить обо всем с точки зрения жертв терроризма", б-р-р. Толедо, бывший министр юстиции, - жертва терроризма! Возможность работать мы покупаем, позволяя связать себе руки!

- Снимем все, чего от нас ждут, а дома половину выбросим в корзину. Не забывайте, у нас пять тысяч метров пленки. За глаза хватит.

Кремп попросил таксиста остановиться, расплатился. Они получили аудиенцию у министра, и Кремпу было просто противно всю эту чушь переводить. На коктейле в пышном зале приемов, где с потолка свисало на шнуре чучело кетцаля, зелено-желто-красной длиннохвостой птицы свободы, и Фишер, и Бернсдорф, и мадам Раух вели себя в присутствии этого вождя ПР как заурядные немецкие буржуа. "Вот именно, господин министр", "Да, в духе демократии, свободного правового государства", "Мы далеки от мысли показать терроризм в романтическом освещении", "Нет, деяния Кампано мы оправдывать не собираемся"... А кетцаль, символ гватемальской государственности, кивал в знак согласия - это когда в него попадала струя из кондиционера.

Они вышли из машины. Комедия, да и только! Толедо для более точного воспроизведения неудавшегося похищения не только предложил произвести съемку этой сцены в саду его резиденции, где все и произошло, но и самого себя в качестве действующего лица. При том условии, что "Радио-Телевисьон Гватемала" тоже запишет эту сцену на пленку и передаст ее по своему третьему каналу.

- Вы должны понять этого человека, - говорил Бернсдорф, поднимаясь по лестнице. - Положение перед выборами у него шаткое, Санчес мне все объяснила. Вот Толедо и пыжится, хочет напомнить, что и он за себя постоять умеет... Да, кстати, тогда в сад ворвались трое мужчин и две женщины. Следовательно, нам потребуются пять исполнителей. Телохранителей Толедо обещал предоставить своих.

Они подошли к двери адвокатской конторы.

- Проблема в том, чтобы найти исполнителя на роль Кампано. А у нас пока даже его фотографии нет. Что требуется? Высокий худощавый юноша с выразительным лицом. Настолько выразительным, чтобы нам поверили: из такого может вырасти настоящий молодой герой!

Президент "Комитета родственников исчезнувших лиц" адвокат Зонтгеймер оказался приземистым лысоватым господином. Шишковатый череп, на лице родимые пятна, карие блестящие глаза, большой рот с тонкой верхней губой. Да, внешность у этого человека малопривлекательная.

- Мы хотим посвятить наш фильм левому сопротивлению, - сказал Бернсдорф. - Вы, господин президент, непосредственно занимаетесь частью этой работы: помогаете узникам, их родственникам...

- Я всего лишь "вице", - перебил Зонтгеймер. - В комитетах вроде нашего практически каждый человек - "вице-президент", за исключением девушек, наклеивающих почтовые марки.

- Хорошо, господин доктор. В чем заключается ваша деятельность? И не мешают ли вам?..

Зонтгеймер почесал затылок.

- Разрешите задать вам встречный вопрос: по какой причине вы выбрели для съемок именно Гватемалу?

- Потому что здешняя ситуация обладает свойствами определенной модели, - ответил Кремп. - Классовая борьба в чистом виде, в почти химически чистой форме.

- Ну, ну, ну! Ничего в чистом виде не встречается. Всегда имеются примеси, господа. Что вам вообще известно об этой стране? Знакомы, например, с кем-нибудь из наших выдающихся деятелей?

Бернсдорф заметил, что острие копья повернулось в их сторону, и это ему не понравилось.

- Много лет назад я встречался с вашим президентом Хакобо Арбенсом. Читал некоторые книги вашего нобелевского лауреата Астуриаса. - Он перечислил названия нескольких книг и почувствовал, что Зонтгеймер оттаивает.

- Должен вас разочаровать, - сказал тот. - Наша работа политического характера не имеет, мы действуем исключительно из человеколюбия. Видите ли, здесь исчезают люди, иногда среди белого дня, и больше о них ни слуху ни духу. Должна же существовать организация, куда можно подать прошение о розыске пропавшего члена семьи и которая может установить контакт с теми, в чьи руки, возможно, попали ->ти лица. Итак, в зависимости от ситуации мы связываемся с полицией, государственными тюрьмами или правыми экстремистами. Анонимных похищений со стороны левых не отмечено ни разу.