Артур Дойл - Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник)

– Так что он задумал?

– Ну, это тоже постепенно начинает обрисовываться. Я побывал в агентстве по недвижимости. Наш клиент, как он и говорил, живет там пять лет. До этого квартира примерно год пустовала. Предыдущим владельцем был некий Уолдрон, человек без определенных занятий. Этого Уолдрона очень хорошо помнят в конторе агентства. Однажды он неожиданно исчез, и с тех пор о нем не было ни слуху, ни духу. Его описали как высокого бородатого мужчину с очень смуглым лицом. Прескотт, которого застрелил Убийца Эванс, был, согласно описанию из досье в Скотленд-Ярде, высоким, смуглым, бородатым мужчиной. Мне кажется, в качестве рабочей версии мы можем предположить, что Прескотт, преступник из Америки, одно время жил в той же квартире, в которой сейчас наш невинный друг устроил свой маленький музей. Как видите, наконец-то у нас появилась какая-то зацепка.

– И это все? А дальше?

– Что будет дальше, нам предстоит узнать уже очень скоро.

Он достал из ящика стола револьвер и вручил мне.

– Я тоже не с пустыми карманами пойду. Мы должны быть готовы к тому, что наш друг с Дикого Запада попытается делом подтвердить свою кличку. На сиесту я вам дам час, Ватсон, а потом нас ждет приключение на Райдер-стрит.

В необычную квартиру Натана Гарридеба мы вошли ровно в четыре часа. Миссис Сандерс, домработница, сперва не хотела уходить, но в конце концов решилась оставить нас одних, поскольку дверь комнаты закрывалась на автоматический замок и Холмс клятвенно заверил ее, что перед уходом все проверит. Вскоре хлопнула входная дверь, за эркером проплыла шляпка, и мы поняли, что остались одни на всем первом этаже. Холмс торопливо осмотрел помещение. В самом темном углу комнаты один из шкафов был немного отодвинут от стены. За ним мы и спрятались. Холмс шепотом поведал мне о своих планах.

– Он хотел спровадить нашего дружелюбного знакомого из этой квартиры… Это сомнений не вызывает. Но, поскольку коллекционер почти никогда не выходит из дому, ему пришлось поломать голову и придумать план, как этого добиться. Вся эта затея с поиском Гарридебов нужна была для этого. Надо признать, Ватсон, его расчет поистине дьявольски гениален, даже если странная фамилия жильца и подсказала ему возможность, которой он не мог ожидать. Все придумано очень хитро.

– Но чего он хочет?

– Мы здесь для того, чтобы это узнать. Насколько я понимаю ситуацию, к нашему клиенту отношения это не имеет. Это каким-то образом касается того человека, которого он убил… Человека, который, возможно, был его сообщником. С этой комнатой связана какая-то их тайна, что-то из их общего преступного прошлого. Я себе это так представляю. Сначала я подумал, что в коллекции нашего друга находится какая-то вещь, об истинной стоимости которой он не догадывается… Нечто, представляющее интерес для преступника высокого полета. Однако то обстоятельство, что покойный Роджер Прескотт жил в этой квартире, указывает на какую-то более глубинную причину. Впрочем, Ватсон, нам остается только набраться терпения и ждать.

Ждать пришлось недолго. Мы глубже забились в тень, когда услышали, как открылась и быстро захлопнулась наружная дверь. Потом замок издал резкий металлический щелчок, и в комнату вошел американец. Он мягко прикрыл за собой дверь, настороженно осмотрелся, все ли тихо, после чего снял пальто и уверенной походкой человека, точно знающего, что ему предстоит делать и как это сделать, подошел к столу в центре комнаты. Он отодвинул стол, отодрал одну сторону прибитого к полу маленького квадратного коврика, на котором тот стоял, свернул его в рулон, после чего достал из внутреннего кармана воровской ломик, опустился на колени и принялся энергично раскурочивать пол. Мы услышали, как стукнули доски, и в полу вдруг открылась небольшая квадратная ниша. Убийца Эванс чиркнул спичкой, зажег огарок свечи и исчез из нашего поля зрения.

Настало время действовать. Холмс, прикоснувшись к моему запястью, подал знак, и мы вдвоем бесшумно двинулись к открытому лазу. Хоть мы и старались ступать как можно тише, какая-то старая половица, должно быть, все-таки скрипнула у нас под ногами, потому что неожиданно из подпола высунулась голова американца, который встревожено осмотрелся. Когда он увидел нас, лицо его на миг сделалось недоуменным, но тут же исказилось от невероятной злобы, которая, впрочем, постепенно сменилась робкой улыбкой – он заметил, что на его голову нацелены два пистолета.

– Надо же! – спокойным голосом сказал он, выбравшись на поверхность. – Похоже, вы обставили меня, мистер Холмс. Наверное, догадались обо всем в самом начале и поиграли со мной как кошка с мышью. Снимаю перед вами шляпу, мистер Холмс, ваша взяла, так что…

Молниеносным движением он выхватил из кармана револьвер и сделал два выстрела. Меня тут же обожгло, как будто к бедру прижали раскаленное железо, но в ту же секунду я услышал глухой удар – это Холмс опустил рукоятку своего револьвера на голову американца. Тот повалился на пол, по застывшему лицу его потекла кровь. Холмс обыскал его карманы в поисках оружия, затем обхватил меня своими жилистыми руками и повел к креслу.

– Ватсон, вы не ранены? Черт возьми, скажите, что вы не ранены!

Это стоило того, чтобы быть раненым… Это стоило многих ран – знать, какая преданность и любовь скрывается за его холодной маской. На какой-то миг чистые пронзительные глаза словно затуманились, тонкие, крепкие губы задрожали. Это был единственный раз, когда проявился не только великий ум, но и огромное сердце моего давнего друга. Тот миг откровения стал наивысшей точкой моего многолетнего скромного, но искреннего служения ему.

– Пустяки, Холмс. Всего лишь царапина.

Он разрезал мне брюки карманным ножом.

– Действительно! – воскликнул он с огромным облегчением. – Только немного оцарапало кожу. – Лицо его сделалось непроницаемым, как камень, когда он взглянул на американца, который уже пришел в себя, сел и недоуменно осматривался вокруг. – Вам очень повезло. Если бы вы убили Ватсона, вы бы не вышли из этой комнаты живым. Итак, сэр. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Сказать ему было нечего. Он только нахмурился. Опираясь на руку Холмса, я поднялся с кресла, мы вместе подошли к отверстию в полу и заглянули в маленький подвальчик, вход в который закрывался потайным люком. Внутри все еще горела свечка, оставленная там американцем. Мы увидели какой-то старый и ржавый механизм, толстые рулоны бумаги, целую батарею бутылок и тесно уложенные на небольшом столике аккуратные маленькие пачки.

– Печатный пресс… Для печатания фальшивых купюр, – сказал Холмс.

– Да, сэр, – подал голос наш задержанный. Он медленно поднялся на ноги и сел в кресло. – Он принадлежит величайшему фальшивомонетчику, которого когда-либо знал Лондон. Это машина Прескотта, а те пачки на столике – две тысячи его ассигнаций, которые ничем не отличаются от настоящих. Они ваши, джентльмены, и будем считать, что мы договорились.