Андрей Сенчугов - Фантом

– Может я и мнительный, конечно. Но, всё-таки, более осторожный, чем вы. У вас своя работа, а у меня своя. Я отвечаю за вас головой, и мне не хотелось бы, чтобы вас растерзала горная обезьяна или, чёрт побери, эти полудикие проводники завели бы экспедицию в то место, откуда можно и не вернуться. Прошу понять меня правильно.

– Я вас понимаю, господин Роммингер. Обещаю, что непременно, когда мы вернёмся домой, буду ходатайствовать перед фюрером, чтобы вы и ваши подчинённые были достойно награждены.

– Спасибо, профессор… Вот мы и пришли. Что вы намерены делать дальше? Что-то не видно здесь никакой тайны.

– Не спешите с выводами. Проведём сначала исследования. Считаю, что нам всем нужно хорошо отдохнуть хотя бы часов семь-восемь, выспаться, а потом продолжим изучение пещеры.

– Согласен. Шульц! Соберите личный состав, располагайтесь на отдых. Дрова беречь, здесь не очень-то и холодно. Выставьте охрану. Не сводите глаз с проводников – чувствую, от них нужно ожидать неприятностей. Кстати, кто-нибудь видел Сикха? Куда пропал этот шерп, задери его дьявол? Двое других здесь, а где он сам? Не сбежал ли?..

Возле небольшого костра и чуть поодаль от него горные стрелки, брякая ложками, принимали пищу. Вольдемар Шиманский с интересом осматривал стены. Он отставил свой котелок в сторону и пошёл в глубь пещеры. Роммингер, увидев это, поднялся и дал знак одному из солдат следовать вместе с ним за Шиманским. Военные, подобрав автоматы, догнали профессора.

– Не терпится начать исследования, – словно оправдываясь, сказал профессор. – Вяльбе пусть поспит, ему ещё хватит работы.

Продвигаясь вглубь пещеры и делая на стенах отметки, чтобы найти дорогу обратно, они вскоре наткнулись на отверстие в полу круглой формы диаметром около двух метров и осторожно, соблюдая тишину, заглянули вовнутрь, туда, куда спускалась неширокая каменная лестница.

Небольшой грот освещался огнём от двух факелов. На полу стояло несколько больших ёмкостей, напоминающих кувшины и какие-то предметы примитивного быта. На каменной возвышенности в позе лотоса сидел полуголый человек неопределенного возраста. Перед ним на коленях стоял Сикх, почтительно склонив голову, и что-то говорил, как будто бы оправдываясь. Человек недовольно слушал, время от времени резко его перебивая.

По стенам грота поползли тени от вошедших непрошенных гостей. Шиманский почтительно поклонился и сказал на языке шерпов:

– Прошу прощения за незваный визит, гуру. Мы не намерены долго задерживаться у вас. Нам всего-то и нужно, чтобы кое-что у вас узнать.

Мужчина вопросительно посмотрел на вошедших, затем на Сикха. Он наклонился к Сикху и что-то тихо стал ему говорить.– Почтенный Лакхпа просит передать, что он догадывается о просьбе, о которой вы его попросите. Но выполнить её не сможет, – сказал Сикх, слова которого перевёл профессор.

– Передайте ему, – прорычал Роммингер, – Хочет того этот дикарь или нет, он будет делать всё, что ему прикажут, потому что у нас нет желания надолго здесь оставаться.

Шиманский перевёл. Лакхпа оставался спокойным и невозмутимым.

***

… Истерзанный и окровавленный Лакхпа лежал на полу. Возле него суетились шерпы, стараясь облегчить его страдания.

– Он вам ничего не скажет, – с горечью произнес Сикх.

– Если он и дальше будет упорствовать, то завтра умрёт, а пещера будет взорвана, – холодно сказал Роммингер.

– Я думаю, мы мало чего добьемся с помощью одной лишь жестокости, – слабо возразил Шиманский.

– Вы, профессор, думайте лучше над своими пробирками и реактивами. А что касается выбивания показаний из тех, кто не хочет сотрудничать… так это оставьте профессионалам. В других условиях я бы пошёл вам навстречу, и мы бы с удовольствием провели бы здесь, отсыпаясь, пару недель, но у нас скоро кончатся продукты и дрова. И эта жидкость, которую мы нашли в кувшинах у дикаря, хоть и горит неплохо, но тоже не бесконечна. Того и гляди – начнется какая-нибудь эпидемия, а мы будем и дальше продолжать любезничать с дикарями! Нужно действовать решительно. Так что – у него есть время подумать до завтрашнего утра.

Наступила вторая ночь пребывания в пещере. Измотанные трудным переходом люди заснули крепким сном, завернувшись в одеяла. У костра дежурили двое солдат и, поддерживая огонь, о чем-то негромко разговаривали. Рядом валялся на козьей шкуре крепко связанный Лакхпа. К костру подошли двое шерпов с небольшими вязанками дров. Солдаты не обращали на них никакого внимания, чем и воспользовались шерпы. Они незаметно вытащили из рукавов ножи и быстро перерезали часовым горло. Немцы повалились замертво. Один из них, падая, случайно рукой задел костёр, из которого вылетел уголек и попал на щеку спящему рядом Роммингеру. Тот проснулся и сразу все понял. Оттолкнув от себя предателей-шерпов, уже готовых расправиться с ним, он вскочил и сразил их очередью из автомата. Эхо от выстрелов пошло гулять по сводам пещеры. Все проснулись, военные схватились за оружие…

Утром двое солдат по приказу майора взяли шкуру, на которой лежал Лакхпа и вынесли из пещеры, чтобы скинуть его в пропасть. Сикх ползал в ногах Роммингера, умоляя его не делать этого. Но тот не стал его слушать и, брезгливо поморщившись, отвернулся. Тогда, плача и стеная, Сикх подполз к Шиманскому.

– Он просит, чтобы хозяина пещеры не убивали и оставили здесь, где он провел тысячу лет.

– Сколько?! – засмеялся майор. – Тысячу? И вы поверите этой сказке, профессор? В отличие от вас я уже давно всё понял – нет никакого эликсира. Всё это бредни, в которые поверили безумцы и глупцы в Германии.

– Я думаю, майор, что фюреру будет очень неприятно слышать, что вы, которому он доверил участвовать в важной миссии, причисляете его к безумцам и глупцам! – парировал Шиманский.

Роммингер прервал смех, поняв, что сказал лишнее.

– И все-таки, господин Шиманский, я думаю, что это не более чем легенда. А этот Лакхпа (или как там звучит его имя на их гнусном языке) обыкновенный фанатик-монах, который сидит в пещере и молится своим идолам.

– Вас, Роммингер послали сюда не рассуждать, а выполнять приказы. В том числе и мои, как начальника экспедиции! – Шиманский мог быть строгим при случае.

– Согласен, профессор. Прошу прощения, профессор, – Роммингер взял себя в руки.

– Оставьте в покое бедолагу. Нужно уважать его. Мы, всё-таки, гости. Причём – непрошенные гости.

Лакхпу убивать не стали. Роммингер махнул рукой на полуживого бедолагу.

– Уходим? – спросил майор.

– Нет. Необходимо остаться и продолжить исследования, – Шиманский решительно стоял на своём.

– Хорошо, так тому и быть! Но учтите, профессор, если вы через двое суток будете и дальше упорствовать, то я посчитаю это как предательство интересам Германии и не позволю своим людям умереть здесь от голода. И не посмотрю на что, что вы формально являетесь руководителем экспедиции. Я даже скажу большее – вы, используя свой особенный дар, который присущ людям вашей национальности, убедили фюрера в безумности своей идеи. Фюрер и люди из научных кругов поверили вам и организовали эту экспедицию. Интересно, когда мы вернемся в Германию, вы и дальше продолжите всех дурачить своими еврейскими выдумками? Насчет вас у меня, между прочим, есть свои инструкции! – гнев снова стал брать верх над Роммингером.